Звон Колокола – концерт под открытым небом…

 

Звон Колокола – концерт под открытым небом…

Источник: Мень А. Таинство, слово и образ: Богослужение Восточной Церкви./ Александр Мень, протоиерей. – Л.: Ферро-Логас, 1991. – 208 с.

Мы приближаемся к храму. Еще издали слышны звуки благовеста. Воздух как бы наполнен голосом большого колокола, к которому вскоре присоединяется перезвон других колоколов.

Это не просто «гонг», созывающий людей в церковь, а мелодия, одухотворяющая окрестности храма, напоминающая о молитве тем, кто занят трудом или находится в пути, кто погружен в монотонность будней. Большой смысл заключен в названии «благовест», ибо колокольный звон — своего рода музыкальная проповедь, вынесенная за порог церкви; он возвещает о вере, о жизни, пронизанной ее светом, он будит уснувшую совесть. Недаром у Гете перекличка пасхальных колоколов заставила Фауста отбросить кубок с ядом...

Новгородские колокола

Впервые колокола появились в V или VI веке на Западе, а в Византию проникли только в IX столетии (прежде их заменяли «била»). Постепенно возникли большие наборы колоколов, для которых стали строить специальные звонницы и колокольни. С помощью этих наборов можно было исполнять сложные музыкальные произведения. Многие города славились собственными стилями звона.

В Средние века колокола окружал ореол таинственности, их «крестили» святой водой, давали имена. Самые крупные колокола были отлиты в России. Секрет их изготовления передавался мастерами из поколения в поколение.

Теперь уже немногие помнят время, когда вечерами над Москвой гудел многоголосый хор колоколов. Настоящий звон сохранился лишь в отдельных местах, например в Новодевичьем монастыре, Троице-Сергиевой лавре, в закрытых храмах Ростова. Его музыкальное эхо можно услышать в операх Глинки или Мусоргского.

Толстой А.К.

Благовест

Среди дубравы
Блестит крестами
Храм пятиглавый
С колоколами.

Их звон призывный
Через могилы
Гудит так дивно
И так уныло!

К себе он тянет
Неодолимо,
Зовет и манит
Он в край родимый,

В край благодатный,
Забытый мною,-
И, непонятной
Томим тоскою,

Молюсь, и каюсь я,
И плачу снова,
И отрекаюсь я
От дела злого;

Далеко странствуя
Мечтой чудесною,
Через пространства я
Лечу небесные,

И сердце радостно
Дрожит и тает,
Пока звон благостный
Не замирает... 1840-е

Колокола — грандиозный оркестр под открытым небом, концерт для всех. Древняя Русь складывала песни, поговорки, изречения о колокольном звоне. Стозвучные голоса колоколен встречали вои­нов из походов и провожали их в дальний путь. На звон колокола шли в ночи путники и возвращавшиеся с охоты. Искусство звонаря ценилось необыкновенно высоко. В наши дни оно основательно за­быто, и есть прямая опасность исчезновения знатоков старейшего вида народной музыки.

Царь-колокол

Царь-колокол. 1737 г. Литье, чеканка, ковка. Согласно анализу, произведенному в лаборатории минного корпуса, в сплаве Царь-колокола содержится меди 84,51%, олова - 13,21, серы- 1,25%. По испытаниям, сделанным в 1832 г., в колоколе выявлено около 0,036% золота, что составляет примерно около 72 кг, и около 0,25% серебра, что составляет около 525 кг. Самый большой колокол в мире. Вес 12 тыс. пудов. Высота 6,24 м, диаметр 6,6 м, масса около 12 тыс. пудов. (200 тонн). Колокольный мастер ИВАН ФЕДОРОВИЧ МОТОРИН. (1660-е-1735)

Глядя на Царь-колокол, вспоми­нают самые прославленные била Древней Руси: вечевой колокол Господина Великого Новгорода, Большой Сысой — творение XVII века — на звоннице Ростова Великого, угличский колокол-бунтарь, отправленный Борисом Годуновым в ссылку, колокол Ивана Вели­кого, первым начинавший трезвон в праздничные дни всей Москвы, про которую говорили: «Звонят сорок сороков» — по количеству церквей в Белокаменной.

Отливал Царь-колокол Иван Моторин, знаменитый московский литейщик, с сыном Михаилом в 1733—1735 годах по указу императрицы Анны Иоанновны. . В отливку по­шел металл «дедовский» и «отцовский», и колокол — такого нигде еще не бывало — весил двести тонн.

В мире нет колокола, который превосходил бы Царь-колокол по весу. Самые знаменитые колокола Японии и Китая — не более трех тысяч пудов, европейские — не более тысячи. В Царь-колоколе, - 12000 пудов. И сегодня эта цифра производит впечатление. Что и говорить о только что начинавшейся послепетровской эпохе, когда все делалось вручную.

Было это в 1737 году. Отлитый колокол-гигант находился в яме, на строительных лесах, напоминая быка, готового издать рев. При­ключился пожар, объявший кремлевский холм. Пылающие головни летели в Москву-реку. В этой огненной суматохе была сделана по­пытка спасти музыкального титана. Воду лили усердно, раскален­ный металл треснул, и выпал кусок двухметровой высоты.

Даже этот осколок вытащить из ямы нелегко.. Лежал Царь-колокол с отколовшейся частью в земле сто лет. В 1836 году его подъем поручили архитектору Августу Монферрану, строившему в Петербурге Исаакиевский собор и основательно наторевшему в переносе тягчайших гранитных и мраморных глыб. Долго велись подготовительные работы. Когда на поверхность извлекли (на это потребовалось 42 минуты 33 секунды) толстостенный колпак, то все увидели, что его поверх­ность украшена поясами рельефов, изображениями в рост Алексея Михайловича и Анны Иоанновны, иконами и надписями. В газетном отчете говорилось: «После расчистки стало особенно очевидно, что изображения на колоколе довольно искусны, орнаменты изящны». Комната, в кото­рой работали ученые и мастера, помещалась под колоколом — це­лая мастерская! Медная держава с позолоченным крестом наверху выполнена по проекту Монферрана.

Безмерно  было  восхищение  колокольщиками  и пушечниками Моториными — Иваном и его сыном Михаилом. Не­даром их имена отливались на певучей бронзе. Отец и сын принад­лежали к числу хитрецов, как тогда говорили, что и в немцах (то есть у иностранцев) не отыщешь. Десятки пушек отлили Моторины, а их колокола звонили не только в Москве, но и в Петербурге, Кие­ве, Старой Руссе... Беззвучный Царь-колокол красноречиво повест­вует о том, какие дива дивные могли творить московские мастера.

Украшения, портреты и надписи на нём выполнены лучшими художниками и чеканщиками того времени. Декоративное убранство колокола удивительно богато: изображения религиозных святых и портреты царственных особ и их небесных покровителей. Можно видеть Христоса и Богоматерь, Иоанна Предтечи и Святую Анну, а также апостола Петра.

Удивительно красива форма Царя-колокола, а чеканные украшения на нем поражают своим богатством и разнообразием. Центральное место в декоре колокола занимают изображения императрицы Анны Иоанновны, которой принадлежит идея этого чуда. Императрица Анна Ивановна изображена в  коронационном платье. Именно она издала указ об отливке нового колокола. Под изображением Анны Ивановны внизу вылита надпись в круглом медальоне: «Лил сей колокол российский мастер Иван Федоров сын Моторнн с сыном своим Михаилом Моториным».

Изображение царя Алексея Михайловича во весь рост в парадном платье с державой и скипетром в руках напоминает нам о том, что при нем, в 17 веке, был вылит Царь-колокол – его предшественник. Новый колокол был перелит из более древнего, отлитого еще в XVII веке, во время его правления. Некоторые работы по чеканке остались невыполненными. Недавно архивы помогли восстановить забытое имя скульптора, автора декора. Это был Федор Медведев.

Между фигурами царя и царицы в двух красивых картушах расположены надписи, повествующие об истории его создания. Овальные медальоны с изображениями святых, фигуры ангелов и три пояса растительного орнамента довершают сложный декор.

В 80-х годах ХХ века литая шапка Царь-колокола была одета лесами. Двухсоттонного великана «прослушивали» и лечили. Сняли краску, позолотили венчающую часть, отчистили певучую бронзу, которой был возвра­щен естественный цвет. Впервые мы увидели колокол таким, каким он был при Моториных — серебристо-серым, и только благородный зеленоватый налет говорит о прошедших годах.

Царь-колокол напоминает об умельцах старинных, чьи золотые руки вызывают восхищение.

Конечно, в наши дни можно бы водрузить Царь-колокол на Ива­новскую колокольню, но все так привыкли к тому, что «молчали­вый бык» стоит внизу на привязи,— было бы жаль с ним расстать­ся. Пусть он — раз уж не попал на небо — пасется возле зеленой московской травы...

Царь-колокол в Москве не имеет аналогов в мире. Он остается самым большим и восхищает своими гигантскими размерами и весом посетителей Московского Кремля.

Колокольня «Иван Великий» и его колокола

Колокольня «Иван Великий». Московский Кремль. 1505-1508. Архитектор БОН ФРЯЗИН. Вид с юго-востока

Колокольня «Иван Великий» построена в 1505-1508 мастером Боном Фрязиным, возможно, принадлежав­шим к роду венецианских архитекторов Бонов, на месте храма, сооруженного при Иване Калите.

Полный и окончательный свой облик площадь трех соборов по­лучила лишь тогда, когда над Кремлем и всем стольным градом вознесла свою гордую златую главу колокольня Ивана Великого, ставшая олицетворением не только Москвы, но и всего русского народа. Этой колокольне, последовательно возводимой, составившей, многоярусную башню высотой около 80 метров, суж­дено было стать архитектурной осью всего кремлевского вида. Мно­го причин для того, чтобы богатырская башня называлась Ивановской. Иван — любимое у нас имя. Из рода в род в княжеской фа­милии переходило оно, образуя чуть ли не постоянную цепочку: Иван Калита, Иван Красный (красивый), Иван Великий, Иван Грозный... В нижнем ярусе колокольни раньше находилась церковь Святого Иоанна Лествичника, показывая, как труден путь по лестнице (лествице) на небо, как тянет в адскую бездну груз грехов. Коло­кольный же звон отгонял нечисть, облегчая праведнику путь на­верх.

В 1532-1543 рядом с ней итальянский архитектор Петрок Малой возвел новую церковь-колокольню Воскресения (позже - Рождества Христова).

В XVII веке ее полностью преобразовали в звонницу, названную Успенской. В 1600 колокольня «Иван Великий» была надстроена и под ее куполом сделана надпись в три строки золотыми буквами по синему фону: «Изволением святыя Троицы повелением великого государя царя и великого князя Бориса Федоровича всея Руси самодержца и сына его благоверного великого государя царевича князя Федора Борисовича всея Руси сий храм совершен и позлащен во второе лето государства их 108». С тех пор ее высота составляет 81 метр. В 1624 русский мастер Бажен Огурцов и англичанин Джон Та­лер соорудили еще одну звонницу, названную по име­ни заказавшего ее патриарха Филаретова пристрой­ка. В 1812 обе постройки взорвали французы, а «Иван Великий» устоял. В 1814-1817 звонницы восстановил архитектор Доменико Жилярди по проекту петербургского зодчего Луиджи Руска.

В народном сознании Иван Великий стал измерителем, показа­телем высоты — «повыше высокого».

Во времена одноэтажных домов высота коло­кольни представлялась почти фантастической. Когда хотели сказать о высоком молодце, то говорили: «Вырос детинушка с Ивана Ве­ликого».

Но главное было в другом. Путники, медленно приближавшиеся к Москве, не только за десятки верст видели ка­менного богатыря, но и слышали, как пели колокола Ивана Вели­кого... Кремлевская колокольня была гигантским оркестром под от­крытым небом, она — звучащая архитектура. Ее звоны входили в жизнь Москвы как нечто само собой разумеющееся, никто не мог представить молчащего Ивана.

Исторические события совершались под перезвоны-удары певучей бронзы.

Если за Москвой-рекой поднималась пыль и возникал си­луэт всадника на коне, дозорные угадывали, кто приближался. Если грозило нашествие, то ударял всполошный колокол, население устремлялось в Кремль, поднимались мосты над рвами, запирались ворота, начиналось осадное сидение.

В Никоновской летописи под 1508 годом было записано: «...того же лета совершиша церкви святого Архангела Михаила на площа­ди... иже под колоклы... а мастер церквам Алевиз Новый, с коло-кольницы Бон Фрязин». Современники, видимо, воспринимали баш­ню-колокольню как венец всего, что выстроил Иван III в Кремле.

Войдя в московский обиход, Иван Великий возвещал праздничные шествия, встречал победи­телей, созывал народ на кремлевский холм. Его поочередные переборы-благовесты, удары сразу в несколько колоколов — трезвоны — полюбились  москвитянам.   Гулом   прокатывался   колокол   по Москве, сливаясь с людскими голосами, колыхал воздух, объеди­няя всех. «...Гудит, гудит Иван Великий, как бы из глубины веков идущий зов!» — писал Федор Глинка. На башне находилось три­дцать четыре колокола общим весом свыше шестнадцати тысяч пу­дов. Их звонами восхищались Глинка, Рахманинов, Пушкин и Бунин.

Колокольней любовалась вся Москва. Опричник Генрих Штаден, от­быв из московских земель, в своих записках не забыл отметить: «...Посреди Кремля стояла церковь с круглой красной башней, на этой башне висели все большие колокола, что великий князь привез из Лифляндии».

Колокол «Новгородский». 1730-1731. Бронза, железо; литье, чеканка, ковка. Высота - 224, диаметр – 208. Колокольный мастер ИВАН ФЕДОРОВИЧ МОТОРИН. (1660-е-1735)

Вес «Новгородского» колокола составляет 430 пудов (около 7 тонн). Для колокольни «Иван Великий» в 1731 его отлил Иван Федорович Моторин - представитель из­вестной династии колокольных мастеров. Он же вместе с сыном Михаилом создал знаменитый Царь-колокол, стоящий у основания колокольни, колокол «Семисотный», висящий неподалеку на Филаретовской звоннице, и «Набатный» колокол, располагавшийся на одноименной башне, а после Чумного бунта перемещенный в Оружейную палату, где находится по сей день.

«Новгородский» колокол был перелит из старого благовестника, изготовленного в 1556 мастерами Михайловыми для звонницы древнего Софийского собора в Новгороде Великом и позднее перевезенного в Москву. На него не только нанесена надпись, в которой, как это часто практиковалось, говорится об отливке, но и приведен текст, помещавшийся на старом коло­коле. Он выделяется необычной декорацией: в верх­ней части располагаются пять рельефных поясов, два из них заняты надписью, которую обрамляют полосы растительного орнамента. Самый нижний ярус образу­ют фигурки херувимов. Над ними, среди цветов и лис­тьев, - четыре одинаковых картуша, поддерживаемых с двух сторон апостолами Петром и Павлом, заключают в себе вид Петербурга с Невой и Петропавловской кре­постью. Ниже, также в картушах, размещаются композиция «Успение Богородицы» и имя мастера.

В настоящее время на колокольне и звонницах размещается 21 колокол.

 Источники:

Музеи Московского Кремля./ автор текста Д. Валявин. – М.: Издательским дом «Комсомольская правда», 2012. – 96 с.

Осетров Е.И. Мое открытие Москвы: Рассказы о столице./ Евгений Иванович Осетров – 2-е изд. – М.: Детская литература, 1985. – 351 с.

Мень А. Таинство, слово и образ: Богослужение Восточной Церкви./ Александр Мень, протоиерей. – Л.: Ферро-Логас, 1991. – 208 с.

http://www.msk-guide.ru/tzar-kolokol.htm - сайт «Лоцман путешествий»

http://zazvon.ru/archives/163 - сайт «Волгоградская школа звонарей»

http://www.liveinternet.ru/community/2336672/post74515105 Кижи. Молитва, отлитая в бронзе.

https://zhiznteatr.mirtesen.ru/blog/43866377317/Sudbyi-tserkovnyih-kolokolov Судьбы церковных колоколов