Мир добра в картинах Нико Пиросмани

Мир добра в картинах Нико Пиросмани
«Лекарь на ослике едет к вам…»
Автор текста: Ольга Эрастовна Гарина

Грузинский живописец - самоучка. Работал в Тбилиси, писал в наивно - примитивистской манере вывески для духанов, картины из жизни горожан, пейзажи, натюрморты.

Пиросманашвили (Пиросмани) Нико ( Николай Асланович) ок.1862-1918

 Обладая непосредственным поэтическим видением мира, создавал величаво - торжественные произведения, отличающиеся статичностью четко построенной композиции, строгостью колорита.

Булат Окуджава
ПЕСЕНКА О ХУДОЖНИКЕ ПИРОСМАНИ
Что происходит с нами,
когда мы смотрим сны?
Художник Пиросмани
выходит из стены,

из рамок примитивных,
из всякой суеты
и продает картины
за порцию еды.

Худы его колени
и насторожен взгляд,
но сытые олени
с картин его глядят,

…И вся земля ликует,
пирует и поет,
и он ее рисует
и Маргариту ждет.

Он жизнь любил не скупо,
как видно по всему...
Но не хватило супа
на всей земле ему. 1964

Более ста лет назад в красивой горной стране на востоке Грузии, в Кахетии, в деревне Мирзаани, в семье садовода родился мальчик, по имени Нико, по фамилии Пиросманашвили или просто Пиросмани.
Поначалу семья жила в достатке: отец работал, знал толк в цветах и фруктовых деревьях. Мать занималась домашним хозяйством и воспитывала детей. Нико же больше всего любил рисовать.

Пиросмани Н. Кутеж трех князей

Он ри­совал каждую свободную минуту; то на листе бумаги, а не остава­лось места на нём, забирался на Крышу своего дома и на кровель­ном железе мелом или углём рисовал всё, что видел вокруг: небо, долину, виноградник, людей, дома, овец... Да мало ли что можно уви­деть с крыши своего дома? Каким же счастливым чувствовал себя мальчик в эти минуты! Но продолжалось это не долго. В восемь лет маленький Нико осиротел, и его взяли к себе родственники. Чтоб не есть хлеб даром, он им помогал, чем мог: нужно было — пас овец или сторожил виноградник.

 

 Пиросмани Н.

 Когда Нико исполнилось двенадцать лет, его увезли в город. Он по-прежнему много рисовал. Дальние родственники, в семье кото­рых он жил, относились к его увлечению как к пустому занятию. И не обучали Нико живописи. Но помешать стать художникам они ему не могли. Нико любил бродить по городу и рассматривать хра­мы с куполами, замок, гору с крепостью, каменные карнизы, орна­менты на стенах древних зданий, ещё деревянные двух- трёхэтажные дома с лёгкими верандами и балкончиками, украшенными деревян­ной резьбой.
С тех пор прошло много лет. Нико давно стал взрослым. А как он выглядел? Друзья между собой в шутку называли его «графом», хотя одевался он просто, почти бедно. Однако гордая осанка, красивое лицо, слегка прикрытое полями шляпы, которую он носил, заставля­ли оборачиваться прохожих. Но Нико не замечал их взглядов.

ТИФЛИС

По­сле прогулки вернётся он домой, приготовит баночки с красками, картон и кисти и нарисует крепость, как запомнил её. Она будет похожа на ту, что он видел, проходя по городу. И что-то в ней будет новое. Это новое в цвете стен крепости, линии и форме башен. И в настроении... Кисть послушна движению руки Нико, выполняет лю­бое его желание: от лёгкого, едва заметного прикосновения до силь­ного резкого удара по картону, холсту, жести или клеёнке. И часто выходит так, как он задумал. Нико это радует.

Если бы Нико мог, он рисовал бы с утра до ночи. Но завтра вста­вать ни свет ни заря: вот уже несколько лет он работает кондук­тором на железной дороге...

Пиросмани Н. МИЛЛИОНЕР БЕЗДЕТНЫЙ И БЕДНАЯ С ДЕТЬМИ

Лёг Нико, погасил керосиновую лампу,а заснуть не может: вспоминает людей, которых встретил на улице за день — бедных и богатых. Всматривается в темноту и представля­ет свою новую картину. Слева на ней стоят богатые муж и жена — в строгой одежде, ухоженные, в дорогих украшениях. Справа стоит бедная женщина с грудным младенцем на руках. А по сторонам от неё — дети постарше, мальчик и девочка. Все трое босиком. И не по­тому, что им очень жарко, а потому что обуться не во что. Но поче­му так несчастны лица людей? У богатых потому, что у них нет детей. У бедной женщины потому, что не знает, чем их кормить. На картине «МИЛЛИОНЕР БЕЗДЕТНЫЙ И БЕД­НАЯ С ДЕТЬМИ» — эти две семьи разделяет небольшое простран­ство. Но в жизни оно всё равно, что непреодолимая пропасть. Неда­ром говорят: богатый бедному не товарищ. «Но не всегда же так будет!» — думает Нико и, наконец, засыпает.

Пиросмани Н. МИЛЛИОНЕР БЕЗДЕТНЫЙ И БЕДНАЯ С ДЕТЬМИ. Фрагмент

Разбудил его  гудок паровоза. Заторопился Нико на железную орогу, много красивых мест он повидал, со многими интересными людьми познакомился, но работа у него тяжёлая. Потому что стоит Нико во время движения поезда на открытой узкой площадке, позади вагона, днём и ночью, в жару и дождь и по сигналу главного кондуктора пускает в ход ручной тормоз... Однако придётся эту работу оставить. Слишком часто простужается Нико, слишком часто болеет. А главное — если не порисует он несколько дней, кажется ему, жизнь зря проходит. Перед тем как уйти с железной дороги, напишет он портреты своих товарищей: машинистов, кочегаров, сцепщиков, контролёров.

Пиросмани Н. КАХЕТИНСКИЙ ПОЕЗД

Нарисует и «КАХЕТИНСКИЙ ПОЕЗД» в лунную ночь между горами с заснеженными вершинами и долиной. По ней проезжает он и сбавляет ход, чтоб остановиться на несколько минут на станции, где выгрузят огромные кувшины с заострёнными концами — квеври (традиционный грузинский сосуд для изготовления, выдержки и хранения вина), деревянные бочки и бурдюки с виноградным соком. И двинется дальше.
Некоторые из картин Нико подарил своим товарищам на память, а жизнь на колёсах поменял на жизнь в городе. Поселился он не в центре Тифлиса, а на привокзальной его части — Молоканской ули­це. Или, как попросту называли её жители,— на Молоканке, узкой, длинной, круто взбирающейся вверх. На ней с раннего утра и до позднего вечера шумно не только из-за криков торговцев и ремесленников. Шумно на ней ещё из-за цоканья копыт лошадей и осликов. Они с грохотом везут повозки с поклажей по булыжнику, кото­рым вымощена улица, направляясь на вокзал или рынок.

Тифлис. Молоканская улица

Нашёл себе здесь работу и Нико. На Молоканке немало дворов и домов, кото­рые его стараниями выглядят привлекательно. Нужно подновить надпись, покрасить забор, расписать вывеску, стены домов, стёкла террас — Нико ни от чего не отказывался. И мало кто в ту пору до­гадывался, что Молоканка, на которой жил и работал Нико, служила ему мастерской. Правда, мастерские признанных художников были просторными, тёплыми, светлыми. Нико же имел, и то не каждый день, либо уголок двора, либо закуток с огарком свечи. Обычно там, где Нико работал, ему давали еду и приют. Редко когда плати­ли деньгами... Да, в ту пору, о которой здесь говорится, Нико худож­ником никто и не называл. Все жители Молоканки знали его как маляра. Ходил он с ведром и большой кистью по дворам и задавал один и тот же вопрос: «Что вам нарисовать?» Случалось, в не­скольких домах ему отказывали, но, в конце концов, работа всё-таки находилась. Как, например, сегодня. Хозяин молочной лавки попро­сил Нико расписать вывеску. А на вывеске он хотел увидеть корову.
Обычно, кроме ведра с огромной кистью, Нико носил с собой са­модельный чемоданчик. Вот он его открывает, вынимает из него кис­ти, тюбики с красками, раскладывает их поудобнее на столе, а сам в это время думает, как ему корову, это большое и нежное животное, изобразить. Нико думает, а хозяин молочной лавки ходит вокруг, размахивает руками и говорит, говорит — хочет, чтоб на вывеске ко­рова получилась пожирнее да помясистее. И чтоб не забыл Нико нарисовать пенистое молоко в кружке. Как вежливый человек, Нико то кивнёт, то скажет заказчику «понял» и тихо, обходительно по­просит его ни о чём не беспокоиться.
На этот раз Нико разукрасил живописью кусок жести. Хозяин молочной лавки хочет, чтоб вывеска служила ему как можно дольше. И пусть есть у неё враги — солнце, дождь, ветер, которые изо дня в день будут разрушать яркие краски,— но заметно это станет ещё не скоро. А пока можно выгоду извлечь. Такая нарядная вывеска всё равно что «зазывала». Каждого, кто на неё взглянет, она как будто к себе приманивает. И человек с большей охотой заходит в эту молоч­ную, чем в соседнюю, точно такую же, но без вывески над входом. Хозяин лавки хорошо знает: чем больше людей, тем больше денег. Для него корова на вывеске — лишь приманка, а для Нико ко­рова, как и другие животные, — друг. А друга надо любить.

Пиросмани Н. Белая корова

У Нико все звери получаются красивыми, добрыми. И обязательно с груст­ными глазами. Хозяин лавки этого не замечает. На глаза даже не смотрит. Для него главное, что корова похожа на корову, что у неё есть рога, вымя и хвост. До остального ему и дела нет. У Нико после работы взгляд тёмных красивых глаз стал спокойнее, теплее: рабо­та сделана от души, простой кусок жести не узнать. А заказчику невдомёк, чему этот человек так радуется. Нико вытирает кисти о тряпку, бережно укладывает тюбики в чемоданчик, а прохожие уже не могут глаз оторвать от вывески. Хозяин тем временем предлагает Нико суп харчо, хлеб лаваш и подносит ему кувшинчик виноградно­го сока. Выходит, только за еду работал художник? Заказов у него сегодня больше нет, а впереди ещё целый день и вся ночь. Просит он разрешения у хозяина молочной лавки переночевать, нет у Нико сейчас своего угла, но тот отказывает, хотя имеет большой дом да ещё и сарай. Нет так нет. Прощается Нико с заказчиком и уходит.
Бродит он дотемна по городу. Хорошо ещё, что пристроил ведро с кистью у знакомого. Поначалу принимают Нико за человека, кото­рый просто прогуливается. Только почему у него такой озабочен­ный вид? Устал он и голоден. А голодному и в тёплый вечер холод­но. Но вот уже кто-то из прохожих оглядывается на Нико. В такой час люди проводят время дома или в театре, в трактире или в ресто­ране, особенно те, у кого водятся деньги. Но у Нико Пиросмани нет семьи, нет денег, нет крыши над головой...
Совсем стемнело. Улицы опустели. Направился Нико на бульвар, сейчас там ни души: скамейки свободны, выбирай любую. Устроился он на одной из них, как на кровати, положил руку под голову вмес­то подушки и провалился в сон — очень уж устал за день.

Пиросмани Н. ДВОРНИК

Неизвест­но, сколько времени прошло, только почувствовал Нико, трясёт его кто-то за плечо да покрикивает: «Эй, бродяга, марш отсюда! Поря­дочные люди спят в домах, а не под открытым небом...» Проснулся Нико, а над ним рассерженное лицо с всклокоченной бородой, на голове фуражка с кокардой, одна рука сжата в кулак, в другой — суковатая палка. «Такой,— подумал Нико,— спокойно может пустить её в ход». Вконец расстроенный, он поднялся со скамейки и пошёл с бульвара куда глаза глядят. Но ещё долго гудела в ушах брань дворника. Не забудет Нико эту встречу.

Пиросмани Н. ДВОРНИК. Фрагмент

Наступит день, и он напи­шет портрет «ДВОРНИКА», непрошеного ночного гостя — во весь рост на фоне белой стены, в фартуке, с закатанными шароварами. Неприветливым, с колючим взглядом. Чёрные волосы будут торчать в стороны, будто иглы у ежа. Вон он какой настороженный, одино­кий. К людям относится враждебно, а разве это хорошо? Не осуж­дает таких людей художник, а жалеет. Неуютно им в этом мире. Однако встреча с дворником не сулит ничего доброго, и впредь Нико будет обходить их стороной.
Не выспался Нико, голова болит, душа тоже. Мысли мрачные: «А что, если и сегодня всюду откажут?» Нико плохо, но он никому не жалуется. Да и какой толк, если даже и удастся выговориться? Считай, зря потраченное время. Другое дело — рассказать о том, что радует или огорчает, кистью и красками. Есть среди них — любимые. Это жёлтая, красная, зелёная, белая, ярко-синяя... Им он доверяет многое. С ними не расстаётся почти никогда. Не беда, что пока слишком мало заказов. Но есть у Нико время, и он напишет то, что его больше всего волнует в эту минуту. А на его искренность кисть и краски отвечают таким послушанием, что люди, глядя на эти кар­тины, радуются. Для художника это выше всяких похвал, дороже денег.
Но что это? Нико слышит мелодию и направляется в ту сторону, откуда она доносится. Только сейчас он заметил, что рассвело и первые лучи солнца коснулись крон деревьев и крыш домов. Нико глубоко и с облегчением вздохнул. Музыка звучит всё ближе, и Нико, свернув в переулок, видит высокого пожилого человека в чёрной куртке, широких брюках, заправленных в чёрные сапоги гармошкой, в каракулевой шапке-папахе. На ремне через плечо у него пристро­ена шарманка. Крутит он ручку шарманки, и звучит музыка, трогая души людей. И они благодарят шарманщика, давая ему, кто сколько может.

Пиросмани Н. ШАРМАНЩИК

К счастью, картина Нико Пиросмани «ШАРМАНЩИК» не по­гибла, как многие другие его картины. Нико изобразил шарманщика во весь рост на жёлто-зелёном фоне стены. И вот что интересно. Если смотреть на картину в пасмурный день, этот цвет кажется холодным, а пространство узким. Его совсем мало, только-только хватает шарманщику. А сам он выглядит мрачноватым и уставшим. Но вот осветило картину солнцем, и краски ожили, потеплели. Цвет теперь не жёлто-зелёный, а золотистый. И появилась в картине глубина. Будто улица стала шире. И шарманщик выглядит бодрее. И хочется пойти следом за ним, послушать его музыку. Как захоте­лось это сделать в то далёкое утро Нико Пиросмани.
Задумал Нико открыть своё дело, молочную лавку. Попросил у друзей денег взаймы, снял дом на окраине города, близ Военно-Грузинской дороги. Сделал ремонт, побелил стены, а всё как-то пусто и, кажется, зябко в нём. Что-то надо бы ещё сделать, но что? Подошёл Нико к стене, положил ладонь на неё и любовно так провёл по ней рукой, точно гладил невидимое живое существо. За­жёгся в глазах Нико огонёк — значит, что-то придумал. И верно, решил Нико расписать все четыре стены — нарисовать коров. Принялся за работу.

Пиросмани Н. Женщина доит корову

И вот они, красные, чёрные, жёлтые, одна за другой появились из-под кисти художника. Крупные животные по-доброму смотрят на входящего, и, если кто-нибудь заходит в молочную в плохом настроении, выходит в хорошем.
Каждый день с утра пораньше Нико выносил из молочной стол, накрывал его белой скатертью, ставил на неё кувшин с молоком, мацони — простоквашей, раскладывал сыры, масло, и рабочие люди, грузинская и русская беднота, покупали это. Свежие дешёвые про­дукты, красивый обходительный хозяин, который появлялся раньше других, ещё затемно, приманивали к лавке всё новых и новых поку­пателей. Дела быстро пошли на лад, и через некоторое время Нико сумел расплатиться с долгами.
Всё вроде бы хорошо складывалось, но не мог Нико не рисо­вать. Случалось, сумерки ещё не рассеялись, а он стоит на пороге своей лавки и взгляд его устремлён на дорогу. Вдали, на подъёме улицы, он различает похожие пока на тени фигуры людей, чуть задранные кверху морды быков, а за ними — будто кивающие кому-то, головы осликов. Кажется, что цоканье копыт, грохот повозок по булыжной мостовой, разноязычный говор, крики, понукание скоти­ны — и надо всем чистая и звонкая мелодия зурны — приближают к Нико утро. И оно под лучами восходящего солнца воспринимается им как чудо.
У лавки обязательно кто-нибудь останавливался, чтобы передохнуть, обменяться новостями или просто выпить стаканчик мацони. Если человек чем-то привлекал внимание Нико, он просил его не­надолго задержаться. Сам же отправлялся в дальнюю комнату лавки, где лежали краски, подрамник, рулон чёрной клеёнки, выносил всё это во двор — и начиналась работа.

Пиросмани Н. Мальчик – продавец дров

Вот и сейчас, глядя на ослика и деревенского мальчика, придерживающего обеими руками дрова, он, совсем забыв про лавку, набросал на куске клеёнки мелом рисунок, а затем взялся за кисть. Ничто не ускользало от внимательного взгляда художника: ни тру­долюбие мальчика, ни его бедность. Он утопает в солдатской шинели — скорее всего, она с отцовского плеча. Подметил Нико и самостоятельность этого парнишки, подпоясанного широким кожаным ремнём. Нередко Нико даже приплачивал тем, кто соглашался по­стоять, пока он сделает набросок. Особенно, если видел, что человек нуждается, как, например, этот парнишка, — он, не задумываясь, тратил деньги. Тем не менее, дела в лавке на удивление шли хорошо. Нико даже перенёс её на Солдатский базар, взял компаньона и теперь мог свободно распоряжаться своим временем. Он писал картины для себя и для многочисленных своих заказчиков. Никогда преж­де Нико Пиросмани не был так удачлив.

Пиросмани Н. МАЛЬЧИК - ПРОДАВЕЦ ДРОВ. Фрагмент

...Однажды приятели пригласили Нико в театр — посмотреть на артистку из Франции. Она была очень красива, прекрасно пела и танцевала. Звали её Маргарита. Нико полюбил её и ежедневно посылал ей букеты прекрасных роз, а порой и подарки. И хотя деньги быстро таяли, не это огорчало Нико. А то, что Маргарита, улыбавшаяся ему при встрече, покинула город, даже не попрощав­шись с ним. Конечно, он не граф, не князь и даже не богатый купец, а лишь владелец небольшой лавки. Но неужели вежливость измеря­ется деньгами? Не хотел верить Нико в расчётливость Маргариты. Однако внезапный отъезд её так подействовал на него, что он со­всем было махнул рукой на лавку и, наверное, вовсе закрыл бы её, если бы не компаньон. Компаньон по опыту уже знал, если загрус­тит Нико, его надо просто оставить в покое. Сейчас самое лучшее лекарство от всех бед для Нико — писать картины.

Пиросмани Н. Актриса Маргарита

И Нико написал «Актрису Маргариту». Пусть сама она уже далеко-далеко от Грузии, художник видит её перед собой как жи­вую. Стоит она в лёгкой светлой юбке, похожая на девочку-подрост­ка с распущенными волосами на тёмно-зелёной траве, на фоне сине­го неба, разведя руки в стороны; брови надменно подняты. Строй­ная, красивая, в левой руке она держит букет роз. Полосатые чулки, широкий золотисто-розовый пояс-кушак, птица на плече придают портрету особую праздничность. Видимо, в один из таких вечеров Нико увидел актрису на театральных подмостках и изобразил её по­хожей на красивую залётную птицу, которая появилась перед ним на мгновение, но осталась в памяти на всю жизнь... Она стоит, прямая, во весь рост, словно на сцене кафешантана, и смотрит перед собой без всякого выражения на округлом лице, а рядом с ней — два кривобоких пня: эмблема обманувшей любви и призрачности счастья. Эта история любви художника к актрисе сохранилась до наших дней. (Исследователи творчества Пиросмани уверены, что в реальности не было ни продажи имущества, ни роз, ни даже личного знакомства художника и актрисы (портрет был написан не с натуры, а с театральной афиши, как часто делал Пиросмани). Историю о “миллионе алых роз” сочинил писатель Константин Паустовский, побывавший в Тбилиси через несколько лет после смерти художника и влюбившийся в его картины, особенно — в тот самый портрет актрисы Маргариты. Информация с сайта http://gorod.tomsk.ru/index-1234373065.php)
Давно Нико живёт в городе, но сегодня он, хозяин молочной лавки, повёл себя как-то странно: купил два воза сухой травы, разбро­сал её по полу и зарылся в ней, словно дитё малое. Компаньон толь­ко плечами пожимает: не может взять в толк, как это Нико, давно взрослый человек, до сих пор тоскует по родительскому дому. Тоска тоской, но зачем же тратить деньги на траву. Да только ли на неё? Любит Нико слушать мелодии, исполняемые на зурне, ствири, шар­манке. А за это тоже надо платить. Любит также Нико разным лю­дям деньги в долг давать. И даже, несмотря на это, молочная лавка приносит больший доход, чем прежде. Может, пора подумать о семье и, наконец, жениться? Так считают знакомые Нико и его родственники...

Дом в деревне Мирзаани, построенный Н. Пиросмани для сестры

Поехал Нико в деревню к родной сестре и новый дом отстроил. Но оказалось — для неё, не для себя. Свою женитьбу, видно, решил отложить. Вернулся в город, а тут случился неурожай — цены на хлеб вдруг резко подскочили. Решили родственники на этом на­житься и уговаривали Нико продать муку подороже. Совсем было потерял голову он. Но не умел Нико наживаться на беде людей: отдал голодным крестьянам хлеб за бесценок и прогорел...

И снова Нико стал бродячим художником. Эта жизнь не пугала его, он хорошо знаком с нею. За годы торговли убедился Нико, что не в деньгах счастье. Снова пошёл по дворам, и каждый его день на­чинался с вопроса:
 - Что вам нарисовать?
 - Нарисуй что-нибудь красивое! Можешь хорошо нарисовать?
 - Какой же я мастер, если не сумею нарисовать тебя и всю твою семью? — с достоинством отвечал Нико.
И хотя он вернулся к прежней жизни, было в ней и нечто новое. В доме одного художника впервые устроили выставку работ Нико. Серьёзные люди стали статьи о нём в газетах и журналах писать. Превозносили его чуть ли не до небес, называли большим талантом, самородком.
 — Раз он такой замечательный, — удивлялись одни — то почему бедный?
Другие радовались за Нико, гордились знакомством с ним. Среди таких людей был и богатый человек по фамилии Титичев. Жил он в пригороде Тифлиса, Ортачала, на берегу быстрой полноводной Куры. Денег он Нико за работу не платил, но зато в доме этого че­ловека нашлась для Нико просторная светлая комната, кисти и крас­ки из лучших магазинов. К тому же, Титичев знал толк в живописи. Однажды, когда молодые художники пришли к нему, чтобы купить картины Нико и попросили Титичева назвать цену, тот коротко им ответил: «Не продаю. Картины Пиросмани дороже золота». Что же это были за картины?

Пиросмани Н. ЖИРАФ

Среди многих других — портреты Титичева, его жены, их повара... Была и картина «Жираф». Её Нико написал специально для маленького сына Титичева.
Нико Пиросмани очень любил зверей. Он называл их «друзьями своего сердца». Чаще всего он писал их по памяти. Это были лани и косули, свиньи с поросятами и белая медведица с медвежатами, лиса, лось, олень, бык, верблюд, ослик, лев... Он рисовал так, что, увидев их однажды на картинах Нико, забыть уже нельзя было. А жирафа особенно. Нико нарисовал его в предвечерний час среди пустыни. Стоит он одиноко, стройный и прекрасный, словно сказоч­ное существо. Рожки и уши, чуткие к едва различимым звукам, вен­чают маленькую высоко вознесённую на длинной шее голову, обращенную к нам, людям. На фоне синего неба с жёлтыми всполохами жираф занимает всю плоскость картины — от её верхнего левого края до правого нижнего.

Пиросмани н. ЖИРАФ. Фрагмент

Смотрящему на картину кажется: ещё мгновение — и жираф, со своими полными тоски глазами, исчезнет навсегда. И мир без него станет пустынным. А мы, люди, без этой красоты и благородства станем беднее.
Заказчики, как правило, старались закрыть картинами грязные стены трактиров. Так было и с этой работой Нико. Однако посетителям она не просто нравилась. Она их околдовывала. Жираф, рож­дённый фантазией художника, становился другом всех, кто пере­ступал порог полуподвала, где висела эта картина. Казалось, жираф ждал каждого, чтоб начать с ним молчаливый разговор о чём-то очень важном в жизни.

Пиросмани Н.. МЕДВЕДЬ В ЛУННУЮ НОЧЬ

В другой картине - «Медведь в лунную ночь» - художник нарисовал не взрослого медведя, а детёныша. По стволу поваленного дерева осторожно, не спеша, точно прислушиваясь к таинственным звукам ночи — скрипу сухого дерева, крику ночной птицы, свисту ветра — крадётся медвежонок. Слева от него растёт платан. Он, как древний исполин, возвышается над разрушенным замком, и ветви его касаются самого неба. Ночь лунная, и серебристо-жёлтый свет падает на замок, дерево и медведя. Кажется, что сейчас обязательно что-то случится, что-то произойдёт. Может, всё дело в свете луны? Лунный свет рождает тревогу, и потому немного страшно, когда смотришь на маленького беззащитного медвежонка. Ведь он попал в огромный мир, полный опасности, в котором многое ему ещё совсем не знакомо.
Не любил Нико подолгу оставаться на одном месте. И как бы ни было хорошо у того или иного заказчика, обязательно уходил от не­го. Без устали, хоть и не всегда был здоров, проходил он десятки вёрст. За свою уже долгую жизнь не переставал Нико удивляться красоте природы, красоте людей. Думая об этом, не заметил он, как спустился к реке. То ли ему показалось, то ли действительно его кто-то окликнул в это раннее летнее утро, только обернулся Нико и даже глаза от яркого цвета прикрыл. Перед ним стоял молодой парень в красной рубахе.
— Не узнаёте? — спросил он.— А ведь я был вашим покупателем.

Пиросмани Н.. РЫБАК В КРАСНОЙ РУБАХЕ

Всматривается Нико в его лицо и хоть на память никогда не жаловался, а не запомнил он этого молодого человека. Но теперь ни за что не забудет. Он напишет этого человека. И красный цвет его косоворотки на чёрной клеёнке будет подобен яркой вспышке огня в ночи. На голове у парня жёлтая шляпа. И от неё словно идёт сияние, как от луны. Днём такая одежда, может, и не привлекла бы внимания, а ночью выглядит праздничной («РЫБАК В КРАСНОЙ РУБАХЕ»). Нико смотрит на рыбака и видит — в одной руке он держит зелёное жестяное ведро, в другой — большую серебрис­тую рыбу. Рыбак стоит по щиколотку в воде. Поймал рыбу и радуется. Лицо у него открытое, глаза распахнуты. Нико смотрит на рыбака, рыбак на Нико, и оба радуются, что познакомились... Мир тесен — Нико в этом не раз убеждался, а встреча с добрым че­ловеком всегда приятна. Молодой человек протягивает Нико рыбу, словно дарит её. Таким его художник и написал.
Картина датирована 1906 годом, ныне хранится в Государственном музее искусств Грузии. В безукоризненной (хочется сказать — классической) простоте этого портрета-пейзажа нам открывается что-то очень важное для понимания Пиросмани: любовь к природе и людям родины, острый и доброжелательный взгляд, а главное — дар гармонии и глубокого внутреннего покоя, которым жизнь наделяет людей чистых душой и добрых сердцем.
Сколько лет прошло с той встречи, Нико и не ответит. Тот молодой человек, должно быть, возмужал и, наверное, жив- здоров. А может, и на войне сложил голову. И такое возможно. Загрустил Нико, будто пережил потерю близкого друга. Нет, такие мысли лучше гнать от себя прочь. Время трудное, надо держаться. После небольшой передышки — снова в путь. В дороге хорошо думается, да и собственные беды отступают на время. Один сейчас Нико, но кажется ему, что он окружён друзьями: вспоминает рабочих с железной дороги, шарманщика, рыбака, портреты которых он когда-то написал.

Пиросмани Н. ЛЕКАРЬ НА ОСЛЕ

Задумал Нико новую картину, которую обязательно напишет,— «Лекарь на ослике».
В седле — молодой мужчина с добрым лицом. Борода и усы у не­го скорее для солидности, чтобы выглядеть постарше своего возрас­та. Но хоть молод этот лекарь, а уже привычен к путешествиям, на ослике сидит спокойно, уверенно. Вызвали лекаря к больному, и он берёт чёрный зонтик с длинной ручкой — в пути его может застать дождь. Синее пальто на плечи, шляпу с загнутыми полями на голову, хлыстик в руки. И — в путь! На своём верном ослике. Путь не близ­кий, и, если случится пройти по узкой горной тропинке, перейти вброд неглубокую, но стремительную речку,— ни перед какой труд­ностью не спасует он. Есть что-то надёжное во всей фигуре этого сиренево-коричневого ослика с добрым взглядом, обращенным к нам, зрителям. Есть надёжность и в фигуре лекаря. Можно не сомне­ваться, что он навестит каждого, кто нуждается в его помощи.
Земля под ногами ослика золотисто-коричневая — её освещают последние лучи заходящего солнца, а чуть дальше уже легли тени. Через какие-нибудь полчаса совсем стемнеет и на небе взойдёт лу­на. Что же будет делать ослик в ожидании своего хозяина? Возмож­но, ослика не заведут под навес, а оставят под открытым небом, а молодой человек задержится у постели больного. За это время на небе зажгутся одна за другой звёзды, резко похолодает. А ослик будет не просто стоять и мёрзнуть, а придумает вот такую загадку про небо: «Сегодня я всю ночь смотрел на тёмно-синюю попону с белыми звёздами, она была так красива, что защищала от ледяного холода». Не беда, что ослик, сочиняя, преувеличил. Стоял-то он около часа, а не всю ночь, да и вечера бывали похолоднее этого. Главное, когда думаешь или мечтаешь, время бежит гораздо быст­рее... Глядя на эту картину, мы представили себе такую историю. А можно представить другую. Суть же в том, что когда Нико писал эту картину, он мечтал о том, чтобы все люди, не только врачи, в трудную минуту приходили друг другу на помощь, были решитель­ны и находчивы, добры и отважны.

Пиросмани Н. Олень и пейзаж

...Забавно получается. Большинство заказчиков теперь расплачиваются с Нико не едой, как раньше, а деньгами. Да толку что: деньги потеряли прежнюю цену: неурожай, война многое изменили к худ­шему. Карманы набиты деньгами, а тратить их не на что. Давно Нико не был в Тифлисе, поторапливается. Ноги гудят, сесть бы сейчас на трамвай, но до города ещё идти и идти. Вот, наконец, и город. Но как же изменился он! Стены домов обшарпаны, витрины магазинов пусты, краски на вывесках поблёкли. Город выглядит осунувшимся, как человек после тяжёлой болезни.
Среди тех, кого Нико знал по службе на железной дороге, были люди, не хотевшие жить по-старому. Они много работали, уставали и получали так мало денег, что жили впроголодь. Они требовали перемен: не выходили на работу, бастовали. Их сажали в тюрьмы, а их жён и детей выселяли из города. Нико видел, с каким достоинством держались они и как помогали семьям пострадавших товари­щи, оставшиеся на свободе. С некоторыми из них Нико дружил. Знал кое-кого их тех, кто вернулся с войны.

Пиросмани Н. Раненый

У Пиросмани есть картина, которая называется «Раненый». Для кого-то это, может быть, ничем не приметный человек, а для Нико он — герой. Каждый врачует раны, как и чем может: лекарь добрым словом и травами. Для Пиросмани чужая боль была как своя, и это помогало ему писать картины. Вот почему в каждой из них — частица его души... И теперь, спустя много лет после смерти Нико, его живопись радует людей.
...Если вам когда-нибудь удастся побывать в Грузии, в её столице Тбилиси, постарайтесь заглянуть на улицу Пиросманашвили. И хотя она сегодня мало чем напоминает ту, Молоканскую улицу, на которой жил и работал Нико, и ослики с повозками не оглашают её ни криками, ни цоканьем копыт — пройдись по ней и вспомни, что когда-то о людях этого города, этой улицы, о бедных и богатых, веселых и грустных, счастливых и не очень счастливых, рассказал тебе кистью и красками замечательный грузинский художник Нико Пиросмани.

Пиросмани Н. Большой кувшин вина в лесу

…Это было в 1912 году, когда летом приехавшие из Петербурга в Тифлис на каникулы студенты Кирилл (художник) и Илья (поэт) Зданевичи вместе с приятелем своим, художником Михаилом Ле-Дантю, обратили внимание на вывеску какого-то духана, поразившую их своей красотой, заинтересовались, кто же изготовил такое чудо, узнали от духанщика про Нико Пиросмани и решили во что бы то ни стало разыскать его. Довольно скоро их поиски увенчались успехом.
Братья Зданевичи спасли картины Пиросмани от безвестности, больше того — от гибели, угрожавшей им (часто обветшавшую вывеску работы Пиросмани духанщики просто выбрасывали на свалку). Зданевичи положили начало изучению живописи Пиросмани. Они помещали в газетах заметки о нем, собирали его картины повсюду, где только могли найти, зазывали его на собрания грузинского Союза художников. По их инициативе картины Пиросмани первый и последний раз при его жизни зимой 1912 года попали на выставку в Москве, и тогда один из лидеров  русского авангарда, художник Михаил Ларионов, назвал безвестного «маляра Нико» — «чудесным и необыкновенным Нико Пиросмани» и прибавил: «мы так его полюбили»...

Пиросмани Н. Мальчик на ослике. Масло

Кирилл Зданевич отмечал тактичную отчужденность, с какой Пиросмани всегда и со всеми держал себя: «Меня всегда удивляли черты характера Нико, его самообладание, застенчивая скромность и чистота духовного мира. Нико избегал шумных компаний в духанах, где ему приходилось жить. Гордость Нико вошла в поговорку...» С течением времени в разговорах с Пиросмани перед Зданевичами открывался человек далеко не такой простой и наивный, как можно было думать о нем по первому впечатлению. Он был намного старше своих собеседников и давал им почувствовать разницу Лет и опыта. Он очень продуманно судил об искусстве вообще и о своем — в частности. Он прекрасно знал, что он — хороший художник. Пиросмани говорил прямо: «Я работаю по-иному, чем другие художники, и за это меня не хотят знать».

Пиросмани Н. Мальчик на ослике. Фрагмент

Вероятно, в глубине души пожилой и усталый Пиросмани понимал, что несколько молодых энтузиастов, появившихся в его жизни, бессильны изменить ее установившийся ход. Так и получилось, в конце концов. Несмотря ни на что, художник продолжал скитаться и бедствовать, потом началась война, Потом — революция, и вот появилась запись (весной 1918 года) в специальной тетради Зданевичей, куда заносилось все, что имело отношение к Пиросмани: «Не смогли уберечь, помочь нашему светлому страдальцу Нико. Голодал, болел, и неудачи доконали его; мы не можем узнать, где он окончил свою горестную жизнь и где похоронен, но бороться за картины и искусство Нико будем продолжать».

Пиросмани Н. Ишачий мост

В наследии Пиросмани есть исторические полотна,— например, «Шота Руставели преподносит поэму царице Тамаре», «Георгий Саакадзе спасает Грузию», «Война с Шамилем». Есть живописные реплики на спектакли его соотечественника, актера и драматурга Сумбатова-Южина. Есть отклики на животрепещущие события русско-японской и первой мировой войн. Огромное место занимает портрет. Пиросмани писал бородатых грузин-патриархов с детьми, спокойных крестьянок, излучающих ласковость; есть у него повар в колпаке и с кинжалом за поясом, есть бородатый дворник с номером на фуражке.

Пиросмани Н. Крестьянка с детьми идет за водой

Живопись Пиросмани неразрывно связана с Грузией, пропитана духом, насыщена образами Грузии. Он был национальным художником в настоящем смысле этого слова. То, что принято называть примитивизмом в живописи (отсутствие школьной выучки и связи с художественной традицией), в наше время утратило оттенок уничижительности. Мы научились понимать, что француз Анри Руссо, югослав Иван Генералич, грузин Нико Пиросмани — замечательные мастера. Конечно, Пиросмани — художник-примитивист.  Но какой великолепный и глубокий художник!  Какой широкий у него кругозор, как богат тематический репертуар! Какой страдательной мудрой человечностью дышат его картины!

Павел Антокольский
Нико Пироманишвили
В духане, меж блюд и хохочущих морд,
На черной клеенке, на скатерти мокрой
Художник белилами, суриком, охрой
Наметил огромный, как жизнь, натюрморт.

Духанщик ему кахетинским платил
За яркую вывеску. Старое сердце
Стучало от счастья, когда для кутил
Писал он пожар помидоров и перца.

Верблюды и кони, медведи и львы
Смотрели в глаза ему дико и кротко.
Козел улыбался в седую бородку
И прыгал на коврик зеленой травы.

Цыплята, как пули, нацелившись в мир,
Сияли прообразом райского детства.
От жизни художнику некуда деться!
Он прямо из рук эту прорву кормил.

В больших шароварах серьезный кинто,
Дитя в гофрированном платьице, девы
Лилейные и полногрудые! Где вы?
Кто дал вам бессмертие, выдумал кто?

Расселины, выставившись напоказ,
Сверкали бесстрашием рысей и кошек.
Как бешено залит луной, как роскошен,
Как жутко раскрашен старинный Кавказ!

И пенились винные роги. Вода
Плескалась в больших тонкогорлых кувшинах.
Рассвет наступил в голосах петушиных,
Во здравие утра сказал тамада.

 

Источники:

Гарина О. Лекарь на ослике едет к вам./ Ольга Эрастовна Гарина. – М.: Малыш. 1991. – 32 с. – (Детям об искусстве)

Алексеев В. Нико Пиросманашвили. «Рыбак в красной рубахе»./ В. Алексеев.// Семья и школа

http://niko-pirosmani.ru сайт, посвященный Нико Пиросманашвили

http://niko-pirosmani.ru/pirogallery.php много картин Нико Пиросманашвили

http://www.liveinternet.ru/users/3370050/post194436953 - здесь можно посмотреть другие картины Нико Пиросманашвили

  http://www.darial-online.ru/2012_3/paustovski.shtml Константин ПАУСТОВСКИЙ. ПРОСТАЯ КЛЕЕНКА. О Нико Пиросманашвили