Осень, как символ бытия России, в живописи русских художников . Продолжение

 Осень, как символ бытия России,
в живописи русских художников 

Перов Василий Григорьевич. 1833-1882

 Перов В.Г. прожил нелегкую жизнь, полную потерь, сомнений и разочарований. На протяжении целого десятилетия художник был признанным лидером русской живописи и передвижников но в конце своего пути столкнулся с охлаждением публики и непониманием бывших единомышленников. Современники называли Перова В.Г. «знатоком поющего и растущего мира» и «ценителем поэзии охоты». Название «охотничья серия» является не вполне точным. В нее входят работы «Рыболов», «Ботаник», «Голубятник», «Птицелов» и, конечно, «Охотники на привале».

Охотники на привале

        Перов В.Г. Охотники на привале. 1871. 119 x 183 см. Государственная Третьяковская галерея, Москва

Перов не на шутку увлекался охотой, и было бы странно, если бы эта страсть не нашла отражения в его творчест­ве. То есть так называемая «охотничья серия» художни­ка, появившаяся в начале 1870-х годов, являлась творением неслучайным. Самой яркой, самой запоминающейся кар­тиной этого цикла стали «Охотники на привале».

Любопытен комментарий Достоевского к этому полотну: «Что за прелесть! Конечно, растолковать – так поймут и немцы, но ведь не поймут они, как мы, что это русский враль и что врет он по-русски».

Перов В.Г. Охотники на привале. Фрагмент картины

Осенний пейзаж в этой картине тоже имеет свою смысловую нагрузку. Охотники настолько увлечены беседой, что даже не замечают уток, летящих у них чуть ли не над головами. Эта психологическая деталь казалась (и кажется) многим записным охотникам совершенно неправдоподобной, но она (вкупе с другими) нужна Перову, чтобы подчеркнуть «страшность» истории, которую рассказывает персонаж, изображенный слева.

Перов В.Г. Охотники на привале. Фрагмент картины

Тревожный пейзаж, написанный на заднем плане картины, несколько «ломает» ее общую интонационную схему, вно­ся в нее беспокойную ноту. По некоторым данным, в напи­сании этого пейзажа принимал участие А. Саврасов, хотя документально этот факт не подтвержден. Может быть, потому так тревожна осень, что предсказывает скорое окончание беззаботных охотничьих посиделок, и наступление для России нелегких времен, когда русский человек вступит в полосу тягчайших событий, и ему совсем не будет дела ни до охоты, ни до рыбалки – этих самых умиротворяющих дел на земле.

Старики-родители на могиле сына

Перов В.Г. Старики-родители на могиле сына. 1874

Эта пронзительная картина представляет собой иллюстрацию к тургеневскому роману «Отцы и дети». Цитируем: «Евгений Базаров похоронен в этой могиле. К ней, из недалекой деревушки, часто приходят два уже дряхлые старичка — муж с женою. Поддерживая друг друга, идут они отяжелевшею походкой; приблизятся к ограде, припадут и станут на колени, и долго и горько плачут, и долго и внимательно смотрят на немой камень, под которым лежит их сын; поменяются коротким словом, пыль смахнут с камня да ветку елки поправят, и снова молятся...»

В этой картине осенний пейзаж усиливает ощущение скорби несчастных родителей. На фоне серых струящихся облаков, облетающей листвы и голых ветвей деревьев, сутулые спины стариков кажутся особенно бесприютными и обездоленными. Даже чувствуется веяние холодного осеннего ветра, который пронизывает ветхую одежду молящихся родителей.

Маковский Владимир Егорович (1846-1920)

Маковский В.Е. был выдающийся мастер бытового жанра. Он умел в своих картинах очень точно отразить психологические характеристики своих героев. И.Н. Крамской близко знавший Маковского В.Е. говорил о нем: «Самая его великая сила лежит в бытовых картинах… Смело можно сказать, что в Европе такого художника нет, да если всё сказать что думается, то и быть не может. Русская живопись так же существенно отличается от европейской, как и литература».

Еще до отмены крепостного права крестьянам приходилось порой покидать родные деревни и уходить на заработки в город. Отрыв мужика от земли, превращение его в бурлака, разнорабочего, мастерового, полового в трактире – нашли свое отражение и в литературе и в живописи. И отражения эти были нерадостные. Тяжелый труд, выпадение из традиционной культуры, беззащитность перед развращающим влиянием трактирной среды. Именно эти проблемы русской деревни отразились в истинном шедевре жанровой живописи Маковского В.Е. «На бульваре»

На бульваре

Маковский В.Е. На бульваре. 1886-1887 гг. 53 х 68 см. Государственная Третьяковская галерея. Москва

Что же составляет сюжет картины? Из деревни к мужу-мастеровому пришла повидаться жена. На руках у нее мла­денец — вероятно, муж еще не видал своего ребенка, и ма­теринская гордость понудила молодую женщину скорее собираться в дорогу. Но не такого приема ждала она, не так представляла себе эту долгожданную встречу с супру­гом. Он, кажется, вполне равнодушен и к ней, и к ребен­ку. Пожалуй, единственное, что испытывает этот парень в алой косоворотке, — досаду: зачем, мол, эта деревенщи­на пришла, воскресный день насмарку, позорит перед «чи­стой публикой» и т. д.

Действие происходит, по-видимому, на Рождествен­ском бульваре, примыкающем к Трубной площади. По­мимо «первичных» признаков (бульвар довольно вы­сок и крут, то есть именно таков, каковым и по сей день является Рождественский бульвар), на это указывают и признаки «вторичные». Так, церковь, виднеющуюся на заднем плане, с большой долей вероятности можно опознать как цер­ковь преподобного Сергия Радонежско­го в Крапивниках.

Щеки мастерового раскрасне­лись, картуз лихо сдвинут на затылок, верхняя пуговица косо­воротки расстегнута. Он мог бы и лучше провести время, а вместо этого вынужден сидеть с при­шедшей из деревни женой, чьи интересы — как ему кажется — гораздо более мелки и «некуль­турны», чем его собственные.

Молодая женщина полностью покорилась своим нерадостным переживаниям, глу­боко погрузившись в тягостную думу (или, вернее, в не менее тягостное опустошенное бездумье).

Маковский В.Е. На бульваре. Фрагмент картины

Избрав декорацией серенький осенний день с полунагими чахлыми деревцами и мокрыми железными кровлями домов, Маковский добивается наибольшей лирической вырази­тельности представленной сцены. Для мастера это новая тенденция: почти все его жанровые сцены более раннего периода имеют фоном замкнутое помещение. Присутствие на картине слу­чайных прохожих подчеркивает происходящее на переднем плане, усиливает отгорожен­ность главных персонажей от внешнего мира и друг от друга.

Васнецов Аполлинарий Михайлович 1856 - 1933

Аполлинарий Васнецов находится в тени своего старшего брата — знаменитого Виктора Васнецова, — и это вряд ли справедливо. Прожив долгую и по-настоящему подвижническую жизнь, Аполлинарий Михайлович сделал немало — писал удивительные пейзажи, учил молодых живопис­цев, профессионально занимался археологией. Последнему мы обязаны тем, что имеем возможность увидеть собственными глазами, как и чем жила Москва на протяжении столетий — от самого своего основания. Васнецов А.М. удивительно точно умел передавать в своих пейзажах эпические черты, сообщая таинственное звучание широким просторам и каждому изображенному дереву. Восхищают золотистые краски его осени.

Осень

Васнецов А.М. Осень. Вид из окна столовой. Рябово. Акварель. 1919

Акварель А. Васнецова «Осень. Вид из окна столовой. Рябово» (Рябово – это село, где родились знаменитые художники Васнецовы. Находилось в Вятской губернии, удаленном от Вятки на восток почти на 100 км. (1919) входит в серию «Моя родина», представляющую собой своеобразное воспоминание о детстве.

Аполлинарий Васнецов много ездил по просторам России. В поездках ему сопутствовали непременные атрибуты: этюдник, зонт, скамеечка. В 1890-91 годах он исколесил Урал, о пейзажах которого много говорили другие художники. Было ясно, что мастер добился больших успехов в пейзажной живописи.

Тайга на Урале. Синяя гора

Васнецов А.М. Тайга на Урале. Синяя гора. 1891

Эта картина входит в «уральскую серию», созданную А. Васнецовым «по мотивам» своего путешествия по Уралу, совершенного в 1890—91 годах. «Прежде всего, поражает вас, — писал художник, — зловещая тишина и отсутствие цветов и зелени, это мертвый лес, будто какой-то сказочный, заколдованный. Он весь седой...»

«Первобытной, таинственной свежестью дышат его дале­кие тайги, тонущие в щемяще грустном вечернем зареве или в сырых, холодных фантастических туманах. Далекие полчища сосновых лесов, широкие, могучие, холодные си­бирские реки, плавно протекающие между ними, тяжелые очертания Уральских гор объяты широким эпическим ду­хом. Аполлинарий Васнецов, подобно скандинавам, с ко­торыми он имеет много общего, разрешил очень трудную задачу, дав такие панорамические виды «живописных» местностей и не впав притом в «каламистость», в слаща­вый трафарет... Краска и техника А. Васнецова вполне способствуют цельности впечатления от его картин: не­сколько грубые, здоровые краски, очень упрощенный, но типичный рисунок, жесткая, простая живопись... Очень любопытны его воссоздания старой Москвы. А. Васне­цов уже много лет как живет в Москве, прямо против са­мого Кремля, и этот единственный в мире, невероятный, совершенно сказочный вид пленил его... и направил его усилия на то, чтобы возродить то изумительное великоле­пие, от которого Кремль остался прелестным, но одино­ким обломком». (А. Бенуа. Русская живопись в XIX веке)

Кама

Васнецов А.М. Kама. 1895

Это полотно — поздний отзвук все той же «уральской» темы. Одно из отличий «уральских» пейзажей А. Васнецова — их «дикость» и безлюдность, но на этот раз автор оживляет картину шалашами дровосеков, окутанными дымом от костра. «Кама» очень нравилась Константину Юону, называвшему эту работу «былиной» и восхищавшемуся: «Как органично связано в ней все — и рисунок, и композиция, и живопись — сочная, осязательная, правдивая!»

Окончание следует

Источники:

Альбомы «50 художников. Шедевры русской живописи».. – М.: ООО «Де Агостини»