Икона «Покров Пресвятой Богородицы»

Икона «Покров Пресвятой Богородицы»

День Покрова Пресвятой Богородицы, отмечаемый Русской Православной церковью 1/14 октября, - один из самых загадочных по происхождению и наиболее сложный в плане историко-литургического развития праздник. Исследователи уже более столетия обсуждают вопросы: связано ли его учреждение с Византией или он возник на Руси, в какое время и где он был впервые введен в церковный календарь, наконец, кто был непосредственным инициатором его установления. Сложность ответа на эти вопросы объясняется не только отрывочностью сведений, содержащихся в старейших исторических и литургических источниках, но нередко и противоречивостью приводимых в них данных. Древнейшие литературные памятники — прологи (сборники кратких рассказов о том или ином событии Священной истории или святом), казалось бы, склоняют к мысли, что праздник имеет русское происхождение, однако этому противоречит свидетельство авторитетного писателя XV века Пахомия Серба (Логофета), сообщающего о заимствовании его Русью из Византии. Приблизиться к разрешению сложных проблем в определенной степени помогает иконография праздника Покрова Богородицы, имеющая многовековую традицию па Руси.

Рассказ об одном шедевре

Автор: Надежда Валерьевна Пивоварова

     Икона. Покров Пресвятой Богородицы. Первая половина XVI в. Новгород. Из церкви Уверения Фомы ни озере Мячино в Новгороде (?). Государственный Русский музей, Санкт-Петербург

В иконописи XVI века трудно найти икону, которая бы давала представление о Покрове Пресвятой Богородицы столь же емко и выразительно, как образ из коллекции историка и археографа Николая Петровича Лихачева (1862 — 1936). Нам не известно точное происхождение иконы и обстоятельства, при которых коллекционер приобрел ее для своего собрания.

По устным сведениям, полученным от реставратора П.И. Юкина, она находилась в новгородской церкви Уверения апостола Фомы на озере Мячино в Новгороде. Казалось бы, данное обстоятельство свидетельствовало в пользу ее создания именно в Великом Новгороде. Однако высочайшие художественные достоинства образа, виртуозное мастерство его исполнения заставили исследователей задуматься о столичном происхождении иконы и предположительно связать ее с московской иконописью ХVI века. Так ли это, или образ был все-таки создан в Новгороде?

Икона написана на доске размером 118 x 69 см и имеет традиционные для XVI столетия узкие поля. В древности доска была скреплена с оборота двумя врезными шпонками, впоследствии утраченными; живопись же, исполненная в традиционной темперной технике, сохранилась достаточно хорошо на всей поверхности. До передачи в Русский музей икона была освобождена от поздней записи, а уже в Русском музее в 1913 году повторно отреставрирована мастером Н.И. Брягиным. При раскрытии в местах утрат были оставлены поздние вставки, которые, однако, не нарушают целостное восприятие образа.

Композиция иконы четко делится на две зоны: верхнюю небесную, мыслимую вне времени и вне пространства, где непрестанно возносятся молитвы Богородицы и святых к Небесному Владыке, и нижнюю земную, где показано действо в реальном интерьере храма. Не случайно Спаситель изображен в сиянии славы, восседающим на херувимах, а Богородица и святые - стоящими на облаках с молитвенно воздетыми руками. Летящие архангелы распростирают над ними огненно красный покров-полог. Святые группируются в композиции «ликами» (название каждого из них подписано сверху: «ликъ пророкъ», «ликъ святителей», «лик мученикъ» — по правую руку Богородицы, «лик апостолъ», «лик преподобных», «лик преподобных женъ» — по левую). Некоторые из святых изображены столь индивидуально, что появляется возможность их опознать. Несмотря на то, что в основу композиции положен эпизод из жития юродивого X века, среди изображенных можно найти и образы русских угодников. Так, в лике мучеников по «подобию» и головным уборам определяются святой князь Владимир и его сыновья — страстотерпцы Борис и Глеб. Однако предпочтение все же отдается греческим святым.

Традиционными для композиции «Покров», являются образы вселенских святителей — Василия Великого, Иоанна Златоуста и Григория Богослова (здесь же в лике святителей за ними изображен и святой Николай Чудотворец, архиепископ Мир Ликийских). В апостольском лике выделены положением первоверховные апостолы Петр и Павел и, конечно же, Иоанн Богослов; пророков возглавляет святой Иоанн Предтеча; в число преподобных жен включены святая мученица Пулита и ее сын Кирик, преподобная Мария Египетская. Само расположение святых по ликам, для каждого из которых отведено свое место, указывает на использование новгородского извода композиции праздника. Подтверждают это и членение условного пространства храма на нефы, и изображение покрова в руках у летящих архангелов, и купольное завершение церкви.

Святой Андрей Юродивый и Епифаний. Деталь иконы «Покров Пресвятой Богородицы». Первая половина XVI в. Новгород. Из церкви Уверения Фомы на озере Мячяно в Новгороде (?). Государственный Русский музей, Санкт-Петербург

Своеобразие и новизна решения отличают нижнюю часть иконы. В семи нефах храма перед Царскими вратами мы видим не только блаженного Андрея с Епифанием, святого Романа Сладкопевца среди певцов и священнослужителей, но и патриарха с иподиаконом, императора с приближенными и императрицу со свитой. Все фигуры тщательно подписаны, а над Андреем и Епифанием появляется пространный сопроводительный текст. Стремясь обставить композицию реалиями, иконописец вводит новые детали церковного интерьера. Наряду с амвоном, на котором стоит святой Роман, изображены патриаршее и царское места, а между колоннами свисают приоткрытые занавесы. Но, пожалуй, самым оригинальным в замысле иконы оказывается попытка отождествить персонажей, присутствующих в храме, с конкретными историческими личностями. В надписи над фигурой патриарха указано: «Тарасеи патриарх», император наименован: «царь Аевъ Премудрый», императрица названа: «царици Феофана». Если надписи над императором и императрицей в определенной степени соотносятся со временем жизни святого Андрея Юродивого (император Лев VI Мудрый правил с 866 по 912 годы; его первая супруга Феофано скончалась в 895 или 896 году), то время патриаршества Тарасия относится совсем к другой эпохе. Он вступил на патриарший престол в 784 году, в период иконоборчества. Именно святитель Тарасий и царица Ирина созвали в 787 году VII Вселенский собор в Никее, на котором было богословски обосновано почитание святых икон.

Святой Роман Сладкопевец и предстоящие. Деталь иконы «Покров Пресвятой Богородицы». Первая половина XVI в. Новгород. Из церкви Уверения Фомы на озере Мячяно в Новгороде (?). Государственный Русский музей, Санкт-Петербург

Раньше всех, изображенных на иконе, жил святой Роман Сладкопевец, служивший диаконом в константинопольском храме Богородицы Кириотиссы в первой половине VI столетия. Как бы то ни было, несомненно, лишь одно — все представленные в нижней части иконы исторические лица бывали в храме Богородицы во Влахернах и являлись очевидцами еженедельного пятничного чуда — нерукотворного поднятия завесы над образом Божией Матери.

Именно это чудо, скорее всего, и предвосхитило видение святою Андрея Юродивого.

Содержание диалога блаженного Андрея и Епифания в момент видения Богородицы передает надпись, помещенная над их фигурами в нижней правой части иконы.

Здесь он значительно фрагментирован, но, тем не менее, поддается прочтению: «[Глагола] Анъдреи къ Епифану видеше чадо царицу... и владычицу... со всеми... на воздусе в цркви за ве[сь мир] молящуся сыну своему и богу нашему и глагола ему Епифанъ вижу честный отче святыми ти молтвами царицу и госпожу [всех]».

Император Лев и императрица Феофано. Деталь иконы «Покров Пресвятой Богородицы». Первая половина XVI в. Новгород. Из церкви Уверения Фомы на озере Мячяно в Новгороде (?). Государственный Русский музей, Санкт-Петербург

Сохранен в композиции и традиционный жест правой руки Андрея, указывающего на Богоматерь.

Мастер осознанно разделил композицию иконы на две зоны — небесную и земную. Если в верхней всё торжественно и иератично, «по чину», а потому определяющим принципом организации регистра является статика, то внизу — более свободно и непосредственно, наполнено движением. Добиваясь этого эффекта, иконописец устанавливает амвон, патриаршее и царское места под углом друг к Другу, искусно углубляя пространство. Приоткрывая занавеси, за происходящим в церкви следят царедворцы и монахи; наконец, раздвигая полог, в храм входят «иереи мудрые», как называет их сопроводительная надпись. В позе и разведенных руках царя Льва прочитывается удивление. Или он вступает в диалог с патриархом? Единственная статичная фигура нижнего регистра — святой Роман Сладкопевец, чья поза перекликается с позой Богородицы в верхнем ярусе. Это не удивительно, ведь он воспевает торжественный гимн в Ее честь. В развернутый свиток вписан текст Рождественского кондака: «Девая днесь пребогатаго раждает...» (надпись исправлена, под ней просматривается более ранний вариант текста).

Анализируя прежде иконы новгородского извода, мы отмечали, что мастера придавали Влахернскому храму черты собора Святой Софии. Эту особенность можно увидеть и здесь. На новгоролский храм указывает не столько многоглавие (вспомним, что пять глав могли изображать и так, подразумевая, что две передние боковые гдавы скрывают задние), сколько характерный облик показанного «в разрезе» интерьера. Семь условных нефов храма соотносятся с пятью нефами Святой Софии и папертями, примыкающими к собору с севера, юга и запада. Имелись в Святой Софии и амвон, и святительское, и царское места. В 1533 году при новгородском митроподите Макарип для храма был сооружен новый амвон, в основании которого установили фронтальные резные скульптуры, «поддерживающие» пастил кафедры. Одна из них — фигура юноши с курчавыми волосами живо напоминает изображение святого Романа Сладкопевца на иконе. Однако посвящение древнейшего храма в Новгороде (Святой Софии Премудрости Божией изначально имело преемственный характер. Оно восходило к Святой Софии константинопольской — «матери всех церквей», возведенной императором Юстинианом в 532 — 537 годах. Поэтому, придавая Вдахернскому храму черты Святой Софии новгородской, создатели иконы не забыли и о Святой Софии константинопольской. На это указывает еще одно примечательное изображение. Оно помещено в верхнем левом углу иконы, рядом с боковой главой храма.

Конная статуя императора Юстиниана

Это конная статуя Юстиниана, которая была воздвигнута в Константинополе рядом с храмом Святой Софии около 542 года. Одно из древнейших ее описаний сделал в начале XIV века новгородский священник, впоследствии архиепископ Великого Новгорода, Василий Калика: «Исходя из церкви святыя Софея полуденными (южными) дверми, по правой руки есть столп камен высок; на столпе том стоит Иустиян царь весь медян; держит в руце яблоко медяно велие, поднял бо бе на землю срачинску, а в правой руце ему крест; а пред ним 3 столпы камены, а на столпах 3 цари погани, все слепи медяны аки живы стоят, преклониша колени свои Иустяну царю и предающее грады своя в руце ему». Писали о статуе и авторы более позднего времени, например, паломник к константинопольским святыням Стефан Новгородец (1350 год). Подобные описания могли повлиять на появление этой любопытной детали иконографии и в композиции Покрова Пресвятой Богородицы.

Источник:

ПИВОВАРОВА Н.В. Покров Пресвятой Богородицы./ Надежда Валерьевна Пивоварова — СПб.: Метропресс : ООО «Метропресс», 2014 - 76 с. – («Русская икона: образы и символы»)

Во Влахернском храме Константинополя но время всенощного бдения изумленным византийцам явилась Божия Матерь. Она простерла нал ними Свое покрывало, мафорий, как символ Божественной славы. Заступничество Богородицы спасло Второй Рим от нашествия варваров. Был установлен праздник Покрова Пресвятой Богородицы, который особенно полюбился русским людям. В честь этого события воздвигались храмы, основывались монастыри, слагались проповеди и богослужебные гимны. Сколько в пашей стране «Покровских» городов, деревень и сел! Том из серии «Русская икона: образы и символы» посвящен иконографии Покрова Пресвятой Богородицы, ее смыслу и историческому развитию. Автор тома - Надежда Валерьевна Пивоварова, известный специалист но древнерусскому искусству. Подготовленный ею увлекательный, живой и при этом научно компетентный текст вкупе с многочисленными и иллюстрациями делает книгу незаменимым справочным и учебным пособием.

Серия подготовлена в тесном взаимодействии с Русской Православной Церковью, по благословению Митрополита Санкт-Петербургского и Ладожского Владимира и рекомендована в качестве пособия для учебных заведений.