Стрижев А.Н.
Народный Календарь:
Осень – признаки и приметы
(Как красив русский язык в народном календаре, каждый день имеет значение, каждый день Божий имеет свое название)
Народный Календарь:
Осень – признаки и приметы
(Как красив русский язык в народном календаре, каждый день имеет значение, каждый день Божий имеет свое название)
Крымов Н.П. Уборка сена. Источник изображения http://www.artsait.ru/foto.php?art=k/krumov/img/44
Еще по-летнему припекает солнышко и вечерами обильно
выпадают росы, но уже осветлилась речка: вода перестает цвести. Резко веет
прибрежный ветерок.
Самая знаменательная примета осени – желтеющие листья. В космы берез и зеленые каскады лип вкрапливаются желтые пятна. Казалось бы, еще вчера стоял длинный летний день, и только нынче заметили: смеркаться раньше стало, увял и состарился пригнувшийся под плодами сад.
А затем осень забирает и совсем круто. Вытряхивая из широкого рукава привядшие красоты летнего леса, она очистительными порывами прошлась и жнивьем. Все чаще теперь над ним кружат черными лохмотьями грачи и торопко переметываются с места на место стайки нетерпеливых воробышков. Притоптан луг, пожухла трава. Лишь кое-где по-прежнему не меркнут сухоцветы бессмертников.
Полетела "богородицына" пряжа – тенетник. Кочуют на этой паутине крошечные паучки, расселяются.
Самая знаменательная примета осени – желтеющие листья. В космы берез и зеленые каскады лип вкрапливаются желтые пятна. Казалось бы, еще вчера стоял длинный летний день, и только нынче заметили: смеркаться раньше стало, увял и состарился пригнувшийся под плодами сад.
А затем осень забирает и совсем круто. Вытряхивая из широкого рукава привядшие красоты летнего леса, она очистительными порывами прошлась и жнивьем. Все чаще теперь над ним кружат черными лохмотьями грачи и торопко переметываются с места на место стайки нетерпеливых воробышков. Притоптан луг, пожухла трава. Лишь кое-где по-прежнему не меркнут сухоцветы бессмертников.
Полетела "богородицына" пряжа – тенетник. Кочуют на этой паутине крошечные паучки, расселяются.
Крымов Н.П. Пейзаж с
рекой. 1908 – 1909. Картон, масло 73 х 96. Государственный Русский музей.
Санкт-Петербург. Источник изображения http://www.artsait.ru/foto.php?art=k/krumov/img/30
Если много тенетника, дикие гуси садятся, а скворцы не отлетели
– осень протяжная и сухая.
Много тенетника на бабье лето – к ясной осени и холодной зиме.
Паутина стелется по растениям – к теплу.
Осенний тенетник – на ясную погоду, на вёдро.
В народном представлении осень о своем нраве дает знать многими признаками. Надо лишь замечать их. Так, в старину молва уверяла:
Много тенетника на бабье лето – к ясной осени и холодной зиме.
Паутина стелется по растениям – к теплу.
Осенний тенетник – на ясную погоду, на вёдро.
В народном представлении осень о своем нраве дает знать многими признаками. Надо лишь замечать их. Так, в старину молва уверяла:
В лесу много рябины – осень будет дождливая, если ж мало –
сухая.
Если журавли летят высоко, не спеша и «разговаривают» – будет стоять хорошая осень.
Гром в сентябре предвещает теплую осень.
Если осенью грязь и мокрота так велики, что лошадиное копыто заливается водою, то выпавший снег сразу устанавливает зимний путь.
Пока лист с вишен не опал, сколько бы снегу ни выпало, оттепель его сгонит.
Каждая из этих примет имеет естественное объяснение. Позднее сбрасывание листвы, например, и поздний отлет птиц намекают на затяжную осень.
А вот и лесные подарки – опенки. Раскудрявились старые пни и колоды, посветлели. Издали не сразу разберешь, что за невидаль такая. А подойдешь, ба! – да это гурьба опенков. Только успевай обирать. "Подошли опенки – лето кончилось" – замечают старые люди.
Погодоведы и агрономы берут в расчет иной признак – устойчивый переход среднесуточной температуры воздуха ниже 10 градусов тепла, когда многие травы и деревья перестают расти. Астрономы же считают начало осени с равноденствия, падающего на 22-23 сентября. После этой даты ночи притачает, а дни заметно пойдут на убыль.
Если журавли летят высоко, не спеша и «разговаривают» – будет стоять хорошая осень.
Гром в сентябре предвещает теплую осень.
Если осенью грязь и мокрота так велики, что лошадиное копыто заливается водою, то выпавший снег сразу устанавливает зимний путь.
Пока лист с вишен не опал, сколько бы снегу ни выпало, оттепель его сгонит.
Каждая из этих примет имеет естественное объяснение. Позднее сбрасывание листвы, например, и поздний отлет птиц намекают на затяжную осень.
А вот и лесные подарки – опенки. Раскудрявились старые пни и колоды, посветлели. Издали не сразу разберешь, что за невидаль такая. А подойдешь, ба! – да это гурьба опенков. Только успевай обирать. "Подошли опенки – лето кончилось" – замечают старые люди.
Погодоведы и агрономы берут в расчет иной признак – устойчивый переход среднесуточной температуры воздуха ниже 10 градусов тепла, когда многие травы и деревья перестают расти. Астрономы же считают начало осени с равноденствия, падающего на 22-23 сентября. После этой даты ночи притачает, а дни заметно пойдут на убыль.
Крымов Н.П. (1884 -
1958). Пейзаж с луной. Вторая четверть ХХ в. Картон, масло. 37 х 41,5 см. Источник
изображения http://www.vnikitskom.ru/antique/auction/46/18549
За погожими, отменными деньками – слякоть предзимья.
Зачастят, заладят дожди-водолеи: "Весенний дождь из тучки, осенний – из
ясени". Как будто и не собирался, а хлынул же, да такой обложной и
проливной – часами не унимается. "Вешний дождь растит, осенний
гноит".
Чем дальше осень, тем чаще дожди. Бывают они порой и не велики, но: "Осенний бусенец обмочливее дождя". Теперь уже не скажешь о дожде словами народной загадки: "И тонок и долог, а сядет – в траве не видать". Ежели уж "сядет", то заметен всюду; всклянь налитые водой выбоины далеко виднеются в траве и на дороге.
Чем дальше осень, тем чаще дожди. Бывают они порой и не велики, но: "Осенний бусенец обмочливее дождя". Теперь уже не скажешь о дожде словами народной загадки: "И тонок и долог, а сядет – в траве не видать". Ежели уж "сядет", то заметен всюду; всклянь налитые водой выбоины далеко виднеются в траве и на дороге.
Жили у брата три сестрицы: весна-молодица, зима-белолица и
осень-водяница.
Весной что рекой прольет – капли не видать; осенью ситцем просеет, а воду хоть ведром черпай.
Летом ведро воды – ложка грязи; осенью ложка воды – ведро грязи.
Весной дождь парит, а осенью мочит.
Осень идет и дождь за собой ведет.
Заметим, что осенью осадков выпадает меньше летнего и слякоть устанавливается, главным образом, из-за низкой испаряемости. Воздух остывает, водяные пары в нем сгущаются, и в таком состоянии он "неохотно" вбирает наземную влагу. Грязи не оберешься: "Пришла кисельница – и проезду нет".
По приметам осени судили о зиме. Старые люди, оглядываясь на свой опыт, заключали:
Весной что рекой прольет – капли не видать; осенью ситцем просеет, а воду хоть ведром черпай.
Летом ведро воды – ложка грязи; осенью ложка воды – ведро грязи.
Весной дождь парит, а осенью мочит.
Осень идет и дождь за собой ведет.
Заметим, что осенью осадков выпадает меньше летнего и слякоть устанавливается, главным образом, из-за низкой испаряемости. Воздух остывает, водяные пары в нем сгущаются, и в таком состоянии он "неохотно" вбирает наземную влагу. Грязи не оберешься: "Пришла кисельница – и проезду нет".
По приметам осени судили о зиме. Старые люди, оглядываясь на свой опыт, заключали:
Сырое лето и теплая осень – к долгой зиме.
Хлебород – перед строгой зимой.
Много желудей на дубу – к лютой зиме.
Если с дерева лист не чисто спадет – будет холодная зима.
Если листопад пройдет скоро, надо ожидать крутой зимы.
Хлебород – перед строгой зимой.
Много желудей на дубу – к лютой зиме.
Если с дерева лист не чисто спадет – будет холодная зима.
Если листопад пройдет скоро, надо ожидать крутой зимы.
Крымов Н.П. Осень.
1918
Были в ходу и другие приметы:
Поздний листопад – к суровой и продолжительной зиме.
Строгой зиме быть, коли птица дружно в отлет пошла.
Осенью птицы летят низко – к холодной, высоко – к теплой зиме.
Большие муравьиные кучи к осени – на суровую зиму.
Появление комаров поздней осенью – к мягкой зиме.
Коли белка до Покрова (14 октября) чисто вылиняла, то зима будет хороша.
Если в зайцах много жиру, то зима будет суровая.
Кроты и мыши делают большие запасы – к суровой и снежной зиме.
Если кроты с осени натаскивают в свои норы много жнивья или соломы – зима предстоит холодная.
Если мыши во льну гнездо совьют, то в зиму большие снега будут.
Если мыши отрывают норы на теплую сторону – зима суровая.
И действительно, дикие и домашние животные небезучастны к встрече зимы. Предчувствуя характер предстоящего сезона, они своевременно приспосабливаются к условиям, изменяют свой внутренний календарь:
Строгой зиме быть, коли птица дружно в отлет пошла.
Осенью птицы летят низко – к холодной, высоко – к теплой зиме.
Большие муравьиные кучи к осени – на суровую зиму.
Появление комаров поздней осенью – к мягкой зиме.
Коли белка до Покрова (14 октября) чисто вылиняла, то зима будет хороша.
Если в зайцах много жиру, то зима будет суровая.
Кроты и мыши делают большие запасы – к суровой и снежной зиме.
Если кроты с осени натаскивают в свои норы много жнивья или соломы – зима предстоит холодная.
Если мыши во льну гнездо совьют, то в зиму большие снега будут.
Если мыши отрывают норы на теплую сторону – зима суровая.
И действительно, дикие и домашние животные небезучастны к встрече зимы. Предчувствуя характер предстоящего сезона, они своевременно приспосабливаются к условиям, изменяют свой внутренний календарь:
Куры начинают линять рано осенью – к теплой зиме.
Пчелы осенью плотнее леток воском залепляют – на холодную зиму, оставляют его открытым – к теплой зиме.
Травы заканчивают рост, озимые, раскустившись, проходят закалку (клетки растений претерпевают сложную перегруппировку питательных веществ). От того, как развились озимые, зависит их устойчивость против неблагоприятных условий зимовки. Насекомые, земноводные и пресмыкающиеся впадают в спячку.
А как в царстве рыб? Лещи, лини, плотва становятся медлительными, полусонными. Прибылые сомы ищут выход в озера, старые залегают в омуты. Сазаны и ерши ложатся в ямы под крутояром и держатся там подле самого дна. Первыми собираются на зимовку обитатели спокойных прудов, озер и рек. В быстрых водах те же рыбы успокаиваются позже.
Первые зазимки. Снег вперемешку с грязью. Съежились продрогшие поля, поседел луг. Уже с вечера наживляет молодым ледком лужицы, обметывает по краям бережок. Стынет речка. Скоро расстелется снеговая перина – хранительница тепла для зимующих растений, живительная весенняя влага.
Таков общий облик осени.
Пчелы осенью плотнее леток воском залепляют – на холодную зиму, оставляют его открытым – к теплой зиме.
Травы заканчивают рост, озимые, раскустившись, проходят закалку (клетки растений претерпевают сложную перегруппировку питательных веществ). От того, как развились озимые, зависит их устойчивость против неблагоприятных условий зимовки. Насекомые, земноводные и пресмыкающиеся впадают в спячку.
А как в царстве рыб? Лещи, лини, плотва становятся медлительными, полусонными. Прибылые сомы ищут выход в озера, старые залегают в омуты. Сазаны и ерши ложатся в ямы под крутояром и держатся там подле самого дна. Первыми собираются на зимовку обитатели спокойных прудов, озер и рек. В быстрых водах те же рыбы успокаиваются позже.
Первые зазимки. Снег вперемешку с грязью. Съежились продрогшие поля, поседел луг. Уже с вечера наживляет молодым ледком лужицы, обметывает по краям бережок. Стынет речка. Скоро расстелется снеговая перина – хранительница тепла для зимующих растений, живительная весенняя влага.
Таков общий облик осени.
Сентябрь – хмурень
Крымов Н.П. Вечер. 1918
Август, уходя, словно оборвал лето. Янтарно-чистые дни было
не на шутку принахмурились, посуровели, неузнаваемо изменились.
Тихая да ласковая осень в зеленом кокошнике и таком же простеньком платьице роскошных пурпуровых и багряных одежд не примеривает – приберегает к карнавальному листопаду. Тогда, после первых холодных зорь, осень не узнать: вместо застенчивой скромницы предстанет пышная красавица в красочном одеянии. А пока... Пока взглянем на осень, только что пришедшую на русские просторы.
Лес. Кудрявый, задумчивый, много повидавший зеленый богатырь. Подрагивая, бегут над ним низкие лохматые облачка, сеет бесцельный дождик. По сизым стволам осин, по березам, утолщенным на ободок годового прироста, по равнодушному лапнику елок капли влаги сбегают к комлям деревьев, в мякоть лесной подстилки, в почву. Здесь занялась другая жизнь, отличительная от летней. Вон мостятся грузди, ватагами полезли опенки – грибы чисто сентябрьские. А переведите-ка глаза на бруснику: средь зелени листочков- монисты спелых красных ягод. Еще пуще румянец плодов калинушки, повисят чуть – и вполне съедобны.
Но лес – это не только растения, это и звери, и птицы, и другая обитающая в нем живность. Осень предоставляет им полное довольствие и для откорма, и для пробавления в дни зимних испытаний. Четвероногих к тому же она переоденет в теплые шубы, подбитые густым подшерстком и пухом.
Сентябрь наступил. Закоротали дни, подравниваясь к ночам. Загустели туманы, кутающие по вечерам низины, под косыми лучами солнца заблестели влекомые ветерком паутинки. Погожий, ведренный полдень по-летнему пылок, горяч, пленителен. Приволье и услада.
Древнерусское название сентября – "руен" связывалось с желтым цветом осени, "ревун" – с дождями и непогодой, "рюин" – с гоном, ревом оленей, "хмурень" – с угасанием солнечного света и ранним наступлением сумерек.
О сентябре седое слово пахарей было таково:
Тихая да ласковая осень в зеленом кокошнике и таком же простеньком платьице роскошных пурпуровых и багряных одежд не примеривает – приберегает к карнавальному листопаду. Тогда, после первых холодных зорь, осень не узнать: вместо застенчивой скромницы предстанет пышная красавица в красочном одеянии. А пока... Пока взглянем на осень, только что пришедшую на русские просторы.
Лес. Кудрявый, задумчивый, много повидавший зеленый богатырь. Подрагивая, бегут над ним низкие лохматые облачка, сеет бесцельный дождик. По сизым стволам осин, по березам, утолщенным на ободок годового прироста, по равнодушному лапнику елок капли влаги сбегают к комлям деревьев, в мякоть лесной подстилки, в почву. Здесь занялась другая жизнь, отличительная от летней. Вон мостятся грузди, ватагами полезли опенки – грибы чисто сентябрьские. А переведите-ка глаза на бруснику: средь зелени листочков- монисты спелых красных ягод. Еще пуще румянец плодов калинушки, повисят чуть – и вполне съедобны.
Но лес – это не только растения, это и звери, и птицы, и другая обитающая в нем живность. Осень предоставляет им полное довольствие и для откорма, и для пробавления в дни зимних испытаний. Четвероногих к тому же она переоденет в теплые шубы, подбитые густым подшерстком и пухом.
Сентябрь наступил. Закоротали дни, подравниваясь к ночам. Загустели туманы, кутающие по вечерам низины, под косыми лучами солнца заблестели влекомые ветерком паутинки. Погожий, ведренный полдень по-летнему пылок, горяч, пленителен. Приволье и услада.
Древнерусское название сентября – "руен" связывалось с желтым цветом осени, "ревун" – с дождями и непогодой, "рюин" – с гоном, ревом оленей, "хмурень" – с угасанием солнечного света и ранним наступлением сумерек.
О сентябре седое слово пахарей было таково:
Сентябрь – зоревник, хмурень: холодно и сиверко...
В сентябре и лист на дереве не держится.
Не от добра дерево лист роняет.
В сентябре лес реже и птичий голос тише.
Батюшка-сентябрь не любит баловать.
В сентябре одна ягода, и то горькая рябина.
В сентябре шуба за кафтаном тянется.
В сентябре синица просит осень в гости.
Холодепек батюшка-сентябрь, да кормить горазд.
В сентябре и лист на дереве не держится.
Не от добра дерево лист роняет.
В сентябре лес реже и птичий голос тише.
Батюшка-сентябрь не любит баловать.
В сентябре одна ягода, и то горькая рябина.
В сентябре шуба за кафтаном тянется.
В сентябре синица просит осень в гости.
Холодепек батюшка-сентябрь, да кормить горазд.
Крымов Н.П. Береза
Загадывали, что чем суше и теплее сентябрь простоит, тем
позднее наступит зима. Сельская Русь начинала больше краснословить, шире
примечать. Ведь полевые заботы почти завершены. Теперь есть время и потолковать
и поразмыслить.
Сентябрь открывался днем Стратилата-тепляка. "Батюшка-юг пустил ветер на овес". Тепляк держится, ушедшему лету вслед кланяется. 5-го первые заморозки – "лупповские": "На Луппа – овсы морозом лупит". Коли брусника поспела – и овес "отбронел" (дошел). Сообразительные уже на небо засматривались: журавли на юг потянули – зима наступит ранняя.
8-го – Наталья-овсяница, косят овес. "Не вырастет овес – наглотаешься слез",- приговаривал лошадный мужик. Тогда же отмечали осеннего Петра-Павла-рябинника. Срывали рябину и кистями вешали под крышу. Часть рябины предусмотрительно оставляли на кусту – дроздам-рябинникам, снегирям-краснозобам и всякой другой птице.
11 сентября – Иван-полетний, полетовщик.
Сентябрь открывался днем Стратилата-тепляка. "Батюшка-юг пустил ветер на овес". Тепляк держится, ушедшему лету вслед кланяется. 5-го первые заморозки – "лупповские": "На Луппа – овсы морозом лупит". Коли брусника поспела – и овес "отбронел" (дошел). Сообразительные уже на небо засматривались: журавли на юг потянули – зима наступит ранняя.
8-го – Наталья-овсяница, косят овес. "Не вырастет овес – наглотаешься слез",- приговаривал лошадный мужик. Тогда же отмечали осеннего Петра-Павла-рябинника. Срывали рябину и кистями вешали под крышу. Часть рябины предусмотрительно оставляли на кусту – дроздам-рябинникам, снегирям-краснозобам и всякой другой птице.
11 сентября – Иван-полетний, полетовщик.
Иван постный пришел, лето красное увел.
Иван постный – осени отец крестный.
С постного Ивана не выходит мужик без кафтана.
Иван Предтеча гонит птицу за море далече.
Постным Иван прозывался из-за того, что верующие в этот день не ели скоромного (по святцам, 11 сентября – усекновение головы Иоанна Крестителя).
Заканчивали расстил льна. Через день после Ивана приступают дергать корнеплоды (кроме репы), копают картошку: всяк корешок в своей поре.
13-го – журавлиный отлет: "На Куприянов день журавли собираются на болотине уговор держать, каким путем-дорогою на теплые воды лететь".
14 сентября – Семен-летопроводец. Первая встреча осени. В допетровской Руси Новый год начинался 1 (14) сентября, в Семен-день. Оттого-то крестьянский численник приурочивал к этой дате завершение многих летних работ: "На Семен-день до обеда сей-паши, а после обеда на пахаря вальком маши". Последний посев ржи. Кто не убрал колосовые, считай, пропали: зерно выпало наземь.
Полевые работы отошли, теперь можно и поразвлечься. Встарь деревенские девушки на Семен-день устраивали мушиные похороны. Разодетые в праздничные наряды, они зарывали завернутых мух в землю. Проходило это шутейное представление с песнями. За девушками подглядывали парни, выбирая себе подругу по сердцу.
Разведрились погожие деньки, устанавливается теплынь бабьего лета. По давним заметам, оно длится всего неделю, с 14 по 21 сентября. Как великолепны эти дни! Сверху припекает солнышко, озаряя лазурный свод неба, тихий воздух прозрачен, сух, кажется, ненароком лето вернулось. Зазеленела трава, запестрели луговые цветы. Прелестна в эту пору среднерусская природа, особенно незабываемы поляны смешанных лесов. Дуб, осина, береза, перемежаясь зарослями рябины и орешника, наперегонки наливаются густым румянцем. Подоспел праздник увядания.
Иван постный – осени отец крестный.
С постного Ивана не выходит мужик без кафтана.
Иван Предтеча гонит птицу за море далече.
Постным Иван прозывался из-за того, что верующие в этот день не ели скоромного (по святцам, 11 сентября – усекновение головы Иоанна Крестителя).
Заканчивали расстил льна. Через день после Ивана приступают дергать корнеплоды (кроме репы), копают картошку: всяк корешок в своей поре.
13-го – журавлиный отлет: "На Куприянов день журавли собираются на болотине уговор держать, каким путем-дорогою на теплые воды лететь".
14 сентября – Семен-летопроводец. Первая встреча осени. В допетровской Руси Новый год начинался 1 (14) сентября, в Семен-день. Оттого-то крестьянский численник приурочивал к этой дате завершение многих летних работ: "На Семен-день до обеда сей-паши, а после обеда на пахаря вальком маши". Последний посев ржи. Кто не убрал колосовые, считай, пропали: зерно выпало наземь.
Полевые работы отошли, теперь можно и поразвлечься. Встарь деревенские девушки на Семен-день устраивали мушиные похороны. Разодетые в праздничные наряды, они зарывали завернутых мух в землю. Проходило это шутейное представление с песнями. За девушками подглядывали парни, выбирая себе подругу по сердцу.
Разведрились погожие деньки, устанавливается теплынь бабьего лета. По давним заметам, оно длится всего неделю, с 14 по 21 сентября. Как великолепны эти дни! Сверху припекает солнышко, озаряя лазурный свод неба, тихий воздух прозрачен, сух, кажется, ненароком лето вернулось. Зазеленела трава, запестрели луговые цветы. Прелестна в эту пору среднерусская природа, особенно незабываемы поляны смешанных лесов. Дуб, осина, береза, перемежаясь зарослями рябины и орешника, наперегонки наливаются густым румянцем. Подоспел праздник увядания.
Бабье лето – лучшая пора осени. Кому ж не любо тепло, хоть и
прощальное! В дожди и похолодания даже раскраска листвы несколько задержалась,
а как теплынь – расцвечивание далеко подвинулось. Последним слоем полезли
грибы. В хвойниках чаще теперь попадаются рыжики, в смешанном лесу – волнушки,
грузди, опенки.
Особенно рады теплу цветы. По-прежнему полна прелести пижма: желтые соцветия с виду похожи на головки безлепестных ромашек, листья же как у рябины. Не меркнет белизна тысячелистников, пунцовость короставников и червонность золотых розог (золотарника)...
Как хлопанье бича стук – выронила яблоня спелый плод. Бери стремянку и тянись в гущу листвы к яблокам – срывать пора. Загорел Штрифель, с верхушки свалился терракотовым. А пора снимать анисовое яблочко и подавно подоспела.
Вскочишь по стремянке в листвяную сень, поскрипывает в ладони тугое яблоко: бокастое, наливное, румяное. В корзину, в корзину – вот так: с листочком, с сучочком и без всего. Задубленный яблоневый лист расшевелен, потерт, вовсю слышен теперь его аромат.
Время осеннего возврата тепла в Америке известно как "индейское лето": по красочности соперничает с живописными одеждами индейцев; во Франции его называют "летом святого Мартина", подчеркивая кротость робкого тепла; у немцев это время слывет как "лето бабушек".
Русское бабье лето восходит к старине стародавней, когда в эту пору женщины усаживались за супрядки – сучить пряжу и ткать. А кому мять лен да коноплю? Опять же ей, женщине. Мять, прясть и ткать совсем нелегко, оттого-то и зачин этих работ для женщин был временем горячим, по-летнему страдным. Пора большого труда для них только открывалась. Возможно, что словами "бабье лето" намекали на скоротечность, ненадежность первоосеннего тепла.
Особенно рады теплу цветы. По-прежнему полна прелести пижма: желтые соцветия с виду похожи на головки безлепестных ромашек, листья же как у рябины. Не меркнет белизна тысячелистников, пунцовость короставников и червонность золотых розог (золотарника)...
Как хлопанье бича стук – выронила яблоня спелый плод. Бери стремянку и тянись в гущу листвы к яблокам – срывать пора. Загорел Штрифель, с верхушки свалился терракотовым. А пора снимать анисовое яблочко и подавно подоспела.
Вскочишь по стремянке в листвяную сень, поскрипывает в ладони тугое яблоко: бокастое, наливное, румяное. В корзину, в корзину – вот так: с листочком, с сучочком и без всего. Задубленный яблоневый лист расшевелен, потерт, вовсю слышен теперь его аромат.
Время осеннего возврата тепла в Америке известно как "индейское лето": по красочности соперничает с живописными одеждами индейцев; во Франции его называют "летом святого Мартина", подчеркивая кротость робкого тепла; у немцев это время слывет как "лето бабушек".
Русское бабье лето восходит к старине стародавней, когда в эту пору женщины усаживались за супрядки – сучить пряжу и ткать. А кому мять лен да коноплю? Опять же ей, женщине. Мять, прясть и ткать совсем нелегко, оттого-то и зачин этих работ для женщин был временем горячим, по-летнему страдным. Пора большого труда для них только открывалась. Возможно, что словами "бабье лето" намекали на скоротечность, ненадежность первоосеннего тепла.
Семен-летопроводец молодое бабье лето провожает, а старое
наводит.
На Семен-день ясно – бабье лето теплое.
Если первый день бабьего лета ясен, то и осень будет теплая.
Бабье лето ненастно – осень сухая.
На Семеновы осенины много тенетника-осень долгая да ясная.
Сухая осень, коли на Семен-день сухо.
На Семен-день ясно – бабье лето теплое.
Если первый день бабьего лета ясен, то и осень будет теплая.
Бабье лето ненастно – осень сухая.
На Семеновы осенины много тенетника-осень долгая да ясная.
Сухая осень, коли на Семен-день сухо.
Крымов Н.П. Осень
Иногда Семен слыл гусепроводом, провожающим диких гусей в
жаркие страны. Но вообще-то этот срок для отлета гусей слишком ранний. Если
гусь отлетит в такую пору, ожидали ранней зимы. Охотники на Семен-день
притравливали зайцев.
19 сентября прихватывают Михайловские утренники. Зябко поглядывают осенние озера. Окрестный вид хмур, принасуплен. Приспущенная облачность скрадывает дневной свет. Утрами охладелый воздух свеж, ознобен. На озябших травах – глубокая роса. Солнце встает как бы нехотя, понуро. К полудню еле доберется до высоты в 34 градуса, а ведь в летнее солнцестояние поднималось на 57 градусов. Оттого-то и дни на 5 часов укоротились, и тепла поступает в два раза меньше.
21 сентября – осенины, вторая встреча осени. Продолжали уборку лука, начатую днем раньше. Чернушку и севок- на семена, а репку или "лук второй земли"-для стола. Чудодеями когда-то слыли ярославские огородники, поднимавшие гряды лука подле Ростова Великого. Этими умельцами был выведен превосходный сорт лука "кубастый", слава которого и поныне не померкла. Уже в те давние годы были известны лечебные свойства лука: "Лук да баня все правят".
Бабье лето покрасовалось, побаловало теплом и отошло. За ним немного спустя перевалила рубежная дата – осеннее равноденствие. Солнечного тепла становится все меньше и меньше. Почва и воздух заметно выхолаживаются. В "озерах" холода – лощинах и потяжинах уже прилучаются первые заморозки. Прихваченная прохладой утренников, сыплется с деревьев багряная листва.
Припадают дождички: "Весенний дождь из тучки, осенний- из ясени". Сентябрьские осадки благотворны для садов и озимых. Полезны они и для ярового клина как необходимая зарядка на предстоящий год.
За ранние сумерки и повышенную облачность сентябрь наречен поэтами "вечером года". Но есть у него своя неповторимая особенность: ясность далей. Прозрачный воздух как бы раздвигает горизонт, приоткрывает далекий окрестный вид. Осень яснее лета. А сентябрьский полдень? В меру тепел, светел и безмятежен. Сколько чудных картин в лесу и на речке! Сверху сияет яркое око солнца, косые лучи его не жарки, но ослепительно блестящи. На косогорах, как свечи, полыхают березки, разгораются рыжевато-рдяные осинки. Внизу там и сям разбросаны яшмовые листья клена. Диск солнца "в зерцале зыбком вод неверным золотом трепещет" (Е. Баратынский). На всем угадывается неостановимое шествие погодных перемен.
24-го всякое лето кончается: "Не каждое лето до Федоры дотянет". Обивается оставшийся на корню хлеб: Федоры-обдеры. Размокропогодилось от дождей, слякоть одолевает. Деревенские острословы подсмеивались: "Федоры – замочи хвосты". Две Федоры в году – осенняя и зимняя, одна с грязью, другая – со стужей: "Осенние Федоры подол подтыкают, а зимние Федоры платком рыло закрывают".
С 26-го, с Корнилья, "корень в земле не растет, а зябнет".
День спустя – Воздвиженье, третья встреча осени. Первые зазимки: "Сдвиженье тепло сдвинет, а холод надвинет". Осень к зиме быстрее движется.
19 сентября прихватывают Михайловские утренники. Зябко поглядывают осенние озера. Окрестный вид хмур, принасуплен. Приспущенная облачность скрадывает дневной свет. Утрами охладелый воздух свеж, ознобен. На озябших травах – глубокая роса. Солнце встает как бы нехотя, понуро. К полудню еле доберется до высоты в 34 градуса, а ведь в летнее солнцестояние поднималось на 57 градусов. Оттого-то и дни на 5 часов укоротились, и тепла поступает в два раза меньше.
21 сентября – осенины, вторая встреча осени. Продолжали уборку лука, начатую днем раньше. Чернушку и севок- на семена, а репку или "лук второй земли"-для стола. Чудодеями когда-то слыли ярославские огородники, поднимавшие гряды лука подле Ростова Великого. Этими умельцами был выведен превосходный сорт лука "кубастый", слава которого и поныне не померкла. Уже в те давние годы были известны лечебные свойства лука: "Лук да баня все правят".
Бабье лето покрасовалось, побаловало теплом и отошло. За ним немного спустя перевалила рубежная дата – осеннее равноденствие. Солнечного тепла становится все меньше и меньше. Почва и воздух заметно выхолаживаются. В "озерах" холода – лощинах и потяжинах уже прилучаются первые заморозки. Прихваченная прохладой утренников, сыплется с деревьев багряная листва.
Припадают дождички: "Весенний дождь из тучки, осенний- из ясени". Сентябрьские осадки благотворны для садов и озимых. Полезны они и для ярового клина как необходимая зарядка на предстоящий год.
За ранние сумерки и повышенную облачность сентябрь наречен поэтами "вечером года". Но есть у него своя неповторимая особенность: ясность далей. Прозрачный воздух как бы раздвигает горизонт, приоткрывает далекий окрестный вид. Осень яснее лета. А сентябрьский полдень? В меру тепел, светел и безмятежен. Сколько чудных картин в лесу и на речке! Сверху сияет яркое око солнца, косые лучи его не жарки, но ослепительно блестящи. На косогорах, как свечи, полыхают березки, разгораются рыжевато-рдяные осинки. Внизу там и сям разбросаны яшмовые листья клена. Диск солнца "в зерцале зыбком вод неверным золотом трепещет" (Е. Баратынский). На всем угадывается неостановимое шествие погодных перемен.
24-го всякое лето кончается: "Не каждое лето до Федоры дотянет". Обивается оставшийся на корню хлеб: Федоры-обдеры. Размокропогодилось от дождей, слякоть одолевает. Деревенские острословы подсмеивались: "Федоры – замочи хвосты". Две Федоры в году – осенняя и зимняя, одна с грязью, другая – со стужей: "Осенние Федоры подол подтыкают, а зимние Федоры платком рыло закрывают".
С 26-го, с Корнилья, "корень в земле не растет, а зябнет".
День спустя – Воздвиженье, третья встреча осени. Первые зазимки: "Сдвиженье тепло сдвинет, а холод надвинет". Осень к зиме быстрее движется.
Воздвиженские зазимки еще не беда, что-то скажет
Покров-батюшка (14 октября).
Воздвиженье осень зиме навстречу двигает. На Воздвиженье птица в отлет двинулась.
Воздвиженье – последний воз с поля сдвинулся, а птица – в отлет пошла.
Воздвиженье – последняя копна с поля двинулась. Воздвиженье – шуба с зипуном сдвинулись.
С этого дня медведь залегает в берлогу. Наелся Потапыч корней крушины слабительной, очистил желудок, берлога готова, теперь и зимовать можно. Змеи, сбившись клубками, под трухлявые пни попрятались, в спячку впадают: "На Воздвиженье ни змеи и никакой гад по земле не движется".
Срубают капусту: "На Воздвиженье первая барыня – капуста". Поскрипывают возы со спелым овощем, радуется сердце крестьянина: "Хлеб да капуста лихого не попустят". Молодежь по такому случаю затевала вечеринку – капустник, начиная посиделки.
28 сентября – "гусепролет, гусарь". Темные холодные вечера и предрассветная свежесть остужают воздух и землю. Дергают репу, обрезают ботву и корень; "Не дремли, баба, на репорезов день". О репе-ломотнице в загадке подмечено: "В землю крошки – из земли лепешки". Репу ели пареную, вареную (в похлебках и кашах), вяленую и просто так. Могучий был овощ!
На "гусаря" стригли овец. До больших холодов успеют обрасти новой шерстью, а снятую, промазанную жиропотом, на валенки, на шерстяные онучи да на суконки пустят. В лаптях зимой без суконок не выйти за порог. В старом русском календаре этим днем сентябрь-хмурень переламывался пополам, а по-новому счислению до завершения первого осеннего месяца осталось всего ничего.
Последние дни задумчивого сентября оглашены кликами отбывающих гусей и журавлей: "Гуси летят – зимушку на хвосте тащат".
Воздвиженье осень зиме навстречу двигает. На Воздвиженье птица в отлет двинулась.
Воздвиженье – последний воз с поля сдвинулся, а птица – в отлет пошла.
Воздвиженье – последняя копна с поля двинулась. Воздвиженье – шуба с зипуном сдвинулись.
С этого дня медведь залегает в берлогу. Наелся Потапыч корней крушины слабительной, очистил желудок, берлога готова, теперь и зимовать можно. Змеи, сбившись клубками, под трухлявые пни попрятались, в спячку впадают: "На Воздвиженье ни змеи и никакой гад по земле не движется".
Срубают капусту: "На Воздвиженье первая барыня – капуста". Поскрипывают возы со спелым овощем, радуется сердце крестьянина: "Хлеб да капуста лихого не попустят". Молодежь по такому случаю затевала вечеринку – капустник, начиная посиделки.
28 сентября – "гусепролет, гусарь". Темные холодные вечера и предрассветная свежесть остужают воздух и землю. Дергают репу, обрезают ботву и корень; "Не дремли, баба, на репорезов день". О репе-ломотнице в загадке подмечено: "В землю крошки – из земли лепешки". Репу ели пареную, вареную (в похлебках и кашах), вяленую и просто так. Могучий был овощ!
На "гусаря" стригли овец. До больших холодов успеют обрасти новой шерстью, а снятую, промазанную жиропотом, на валенки, на шерстяные онучи да на суконки пустят. В лаптях зимой без суконок не выйти за порог. В старом русском календаре этим днем сентябрь-хмурень переламывался пополам, а по-новому счислению до завершения первого осеннего месяца осталось всего ничего.
Последние дни задумчивого сентября оглашены кликами отбывающих гусей и журавлей: "Гуси летят – зимушку на хвосте тащат".
Октябрь – грязник
Крымов Н.П. Деревенский пейзаж с мостом. Около 1920. Источник
изображения http://artcyclopedia.ru/derevenskij_pejzazh_s_mostom_okolo_1920-krymov_nikolaj_petrovich.htm
Дни стоят еще на диво погожие, сухие. В полдень через
облачные гряды проглядывает солнышко, разливая кроткое, прощальное тепло.
Разгорается холодный пожар примолкшего, пышно разодетого леса. Шелестит
бронзовая метель листопада. Лист потек, посыпался, знать, пора приспела.
Листвяной дух свеж, звучен, с грустинкой. Золотые порывы осени преображают лес,
чтоб холода не застигли его врасплох.
Кончился журавлиный лёт. Засвистели ветры, перебраниваясь с падающей листвой, непрестанно подергивая тусклую гладь пруда. Кряжистый, корявый дуб роняет литые желуди. Сиротливо дозаривают ягоды калины да собранные в горсточки монисты брусники. Осень безжалостно глушит прощальную симфонию красок.
Набегающие сиверы – холодные ветры неустанно твердят: на подступах ненастные, рано потухающие дни. Скоро зачередит дождь со снегом, и не миновать времени, когда целиком оправдается народная поговорка: "В осеннее ненастье семь погод на дворе: сеет, веет, крутит, мутит, ревет, сверху льет и снизу метет". Распутица, кисельница, октябрь-грязник. Покатились деньки один другого короче. Но как лучезарна улыбка погожего полдня! Октябрь еще тешит и сухими, отменными деньками, и яркой зеленью трав, и цветами-хладолюбами.
С голубого неба опять сияет солнышко, воздух прозрачен и тих. В такую-то пору особенно великолепен облик осени. Дивное диво красок и оттенков листвы, от бледно-желтых до карминных и фиолетовых. Не налюбуешься отпавшими листьями от выжелтевших берез и вязов. Свевает, шуршит краса деревьев, в лесу стало просторно и светло. В народном месяцеслове об октябре говорено так:
Кончился журавлиный лёт. Засвистели ветры, перебраниваясь с падающей листвой, непрестанно подергивая тусклую гладь пруда. Кряжистый, корявый дуб роняет литые желуди. Сиротливо дозаривают ягоды калины да собранные в горсточки монисты брусники. Осень безжалостно глушит прощальную симфонию красок.
Набегающие сиверы – холодные ветры неустанно твердят: на подступах ненастные, рано потухающие дни. Скоро зачередит дождь со снегом, и не миновать времени, когда целиком оправдается народная поговорка: "В осеннее ненастье семь погод на дворе: сеет, веет, крутит, мутит, ревет, сверху льет и снизу метет". Распутица, кисельница, октябрь-грязник. Покатились деньки один другого короче. Но как лучезарна улыбка погожего полдня! Октябрь еще тешит и сухими, отменными деньками, и яркой зеленью трав, и цветами-хладолюбами.
С голубого неба опять сияет солнышко, воздух прозрачен и тих. В такую-то пору особенно великолепен облик осени. Дивное диво красок и оттенков листвы, от бледно-желтых до карминных и фиолетовых. Не налюбуешься отпавшими листьями от выжелтевших берез и вязов. Свевает, шуршит краса деревьев, в лесу стало просторно и светло. В народном месяцеслове об октябре говорено так:
Плачет октябрь холодными слезами.
Октябрь-грязник, ни колеса, ни полоза не любит.
Если в октябре лист с березы и дуба опадет не чисто - жди суровой зимы.
1 октября – журавлиный лёт: "Если на Арину журавли полетят, то на Покров (14 октября) надо ждать первого мороза; а если их не видно в этот день – раньше Артемьева дня (2 ноября) не ударить ни одному морозу".
Октябрь землю покроет где листком, где снежком.
За краткой золотой осенью, обнимающей первую половину октября, предстоит слякоть предзимья, дожди и снег. По утрам остекляются ледком лужицы, с холодеющего луга подолгу не сходит тяжелая роса.
В осеннем небе уже пронеслись клином журавли, веревкой – гуси, кучками – скворцы. Теперь черед за утками: покинут гнездовья с появлением молодого льда.
В холода, поближе к людскому жилью перебираются галки, вороны и сороки. Полевые воробьи пока косяками носятся над грядками с кочанной капустой: обирают насекомых, жируют. Со снегом и они в деревню пожалуют. Пока на садовых рябинах пируют пролетные дрозды, наш красногрудый зимовщик--снегирь отсиживается в перелесках. Освоится с дороги, пообвыкнет, и уж, глядь, и он объявился у домов. Не отстанут от снегиря синицы, хохлатые свиристели и ловкие поползни, скачущие по стволам вниз головой. Глухарь в дубравах набивает зоб мелкими камушками: перетирает пищу. А его сородич – тетерев подыскивает кормные угодья – березняки. Там ему давно приготовлено угощенье из почек.
Хлопотунья белка – в поисках крепких грибов и полновесных орехов. Впрок откладывает лишь самое лучшее, зима научит премудрости. Домовитый барсук тоже делает запасы и отъедается в дубах желудями. Глубже закапывается сын подземелья – крот. На глубине он перезимует в тепле и довольствии.
Быстро отрастает озимь, коричневое поле зазеленелось изумрудом, посвежело. На лугах еще не померкли ромашники-поповники, приземистые белые звездчатки, а возле речек вторично зацвели гравилат и ползучая живучка.
Очищаются воды прудов и речек. Ряска, еще недавно так зеленевшая по краям излук и затонов, опустилась на дно, вместо нее теперь по прогалинам ходит легкая зыбь. Все реже радует клев на мелководье: рыбы скатываются в зимовальные ямы – ятовья.
Осень. С грустью прошуршишь палым листом, с тревогой. Но стоит увлечься в глубь леса, и карнавал красок закружит, развеселит. Очарованье, очарованье какое! Есть ли в году время, подобное этому? Нет, "пышное природы увяданье" неповторимо, и владелец золотой осени – октябрь средь братьев-месяцев самый нарядный, самый живописный. Особенно спервоначалу.
2 октября – Зосима, заступник пчел. Ставят ульи в омшаник. Кто поюжнее живет – откладывают это дело до Савватия (10 октября).
За Зосимой – астафьевы ветры. Свежак грудью давит на паруса. Утлые и вместительные ладьи и струги легко раздвигают рябь: торговые ветры тороваты! Вся Русь-матушка встрепенулась, не мешкает до ледостава. Бесследный путь у находчивых дешев, вот и понеслись с хлебушком да с товаром красным суда по голубым путям, как лебеди по наводью. В полуденные страны, за синь-моря потекли посольские караваны.
На ветрянках спешка. Кованые жернова засветло и нощно жуют новину. Ветер спорый. Мельничьи крылья вертятся как оглашенные, без перерыву. Ухмыляется в седые усы мирошник: работа движется.
На Астафья конечно же свои приметы. Коли дует северный, сердитый ветер – будет стужа недалече, южак подул – к теплу, западный – к мокроте, восточный – к вёдру. Если на Астафья туманно и тепло, по проулкам летит белая длинная паутина – к благоприятной осени и нескорому снегу.
Порог предзимья. Горит, не сгорая, багряная листва. Малиновым жаром подернулись купы осин; изредилась, поизносилась свеваемая краса берез; оголились кроны рябин – одни плоды держатся. Древесное племя подготовлено к встрече со студеной владычицей.
7-го – Фекла-заревница. День убывает уже не куриными, а лошадиными шагами. Замолотки – в натопленных овинах молотят хлеб. Из-за неосторожности на Феклу спалили не один овин, оттого-то она и "заревница".
На Сергия (8 октября) рубят капусту. В долбленую колоду счищают с кочерыг белые вилки и рубят, мельчат острыми сечками. В этот день замечали: "Коли первый снег на Сергия, то зима установится на Михайлов день" (21 ноября). Считали, что "путь устанавливается в четыре седмины (недели.- А. С.) от Сергия".
В двадцатилетие раз первая половина октября-грязника изумляет снегом. Такой-то невидалью, например, обернулся октябрь 1971 года. Тогда в ночь на 4-е спорый снег повалил столь решительно, что сразу убелил все кругом. Толще чем на вершок заволок поля и перелески. На другой день подморозило, подковало и уж совсем было окреп зазимок (ртутный столбик на 7 градусов упал ниже нуля). Но, как правильно говорят, "первый снежок не лежок". Потепление прогнало нежданного гостя.
А были случаи, когда снег ложился еще раньше. В 1894 году, например, снег улегся 2 октября. Обыкновенно же "белые мухи" если и полетят в эту пору, то, полетав-покружившись накоротке, потихоньку стают, даже не опятнав ландшафт.
А вот и знаменитый Покров, 14-е число! "На Покров до обеда осень, а после обеда – зимушка-зима". К Покрову старались утеплить дом: проконопатить пенькой пазы, промазать фаски рам, привалить завалинки. Для зимних завалин стаскивали с конопляников суволоку – перепутанную соломку, складывали ее валом вдоль стен, захватывая часть окон, сверху пригнетали слегой. "На Покров натопи хату без дров". Не утеплишь жилье – в холоде настрадаешься.
В зазимье поселяне судили-рядили о предстоящей зиме. "Каков Покров – такова и зима". Ветер с севера – к холодной зиме, с юга – к теплой, с запада – к снежной. При переменном ветре и зиме быть непостоянной.
Октябрь-грязник, ни колеса, ни полоза не любит.
Если в октябре лист с березы и дуба опадет не чисто - жди суровой зимы.
1 октября – журавлиный лёт: "Если на Арину журавли полетят, то на Покров (14 октября) надо ждать первого мороза; а если их не видно в этот день – раньше Артемьева дня (2 ноября) не ударить ни одному морозу".
Октябрь землю покроет где листком, где снежком.
За краткой золотой осенью, обнимающей первую половину октября, предстоит слякоть предзимья, дожди и снег. По утрам остекляются ледком лужицы, с холодеющего луга подолгу не сходит тяжелая роса.
В осеннем небе уже пронеслись клином журавли, веревкой – гуси, кучками – скворцы. Теперь черед за утками: покинут гнездовья с появлением молодого льда.
В холода, поближе к людскому жилью перебираются галки, вороны и сороки. Полевые воробьи пока косяками носятся над грядками с кочанной капустой: обирают насекомых, жируют. Со снегом и они в деревню пожалуют. Пока на садовых рябинах пируют пролетные дрозды, наш красногрудый зимовщик--снегирь отсиживается в перелесках. Освоится с дороги, пообвыкнет, и уж, глядь, и он объявился у домов. Не отстанут от снегиря синицы, хохлатые свиристели и ловкие поползни, скачущие по стволам вниз головой. Глухарь в дубравах набивает зоб мелкими камушками: перетирает пищу. А его сородич – тетерев подыскивает кормные угодья – березняки. Там ему давно приготовлено угощенье из почек.
Хлопотунья белка – в поисках крепких грибов и полновесных орехов. Впрок откладывает лишь самое лучшее, зима научит премудрости. Домовитый барсук тоже делает запасы и отъедается в дубах желудями. Глубже закапывается сын подземелья – крот. На глубине он перезимует в тепле и довольствии.
Быстро отрастает озимь, коричневое поле зазеленелось изумрудом, посвежело. На лугах еще не померкли ромашники-поповники, приземистые белые звездчатки, а возле речек вторично зацвели гравилат и ползучая живучка.
Очищаются воды прудов и речек. Ряска, еще недавно так зеленевшая по краям излук и затонов, опустилась на дно, вместо нее теперь по прогалинам ходит легкая зыбь. Все реже радует клев на мелководье: рыбы скатываются в зимовальные ямы – ятовья.
Осень. С грустью прошуршишь палым листом, с тревогой. Но стоит увлечься в глубь леса, и карнавал красок закружит, развеселит. Очарованье, очарованье какое! Есть ли в году время, подобное этому? Нет, "пышное природы увяданье" неповторимо, и владелец золотой осени – октябрь средь братьев-месяцев самый нарядный, самый живописный. Особенно спервоначалу.
2 октября – Зосима, заступник пчел. Ставят ульи в омшаник. Кто поюжнее живет – откладывают это дело до Савватия (10 октября).
За Зосимой – астафьевы ветры. Свежак грудью давит на паруса. Утлые и вместительные ладьи и струги легко раздвигают рябь: торговые ветры тороваты! Вся Русь-матушка встрепенулась, не мешкает до ледостава. Бесследный путь у находчивых дешев, вот и понеслись с хлебушком да с товаром красным суда по голубым путям, как лебеди по наводью. В полуденные страны, за синь-моря потекли посольские караваны.
На ветрянках спешка. Кованые жернова засветло и нощно жуют новину. Ветер спорый. Мельничьи крылья вертятся как оглашенные, без перерыву. Ухмыляется в седые усы мирошник: работа движется.
На Астафья конечно же свои приметы. Коли дует северный, сердитый ветер – будет стужа недалече, южак подул – к теплу, западный – к мокроте, восточный – к вёдру. Если на Астафья туманно и тепло, по проулкам летит белая длинная паутина – к благоприятной осени и нескорому снегу.
Порог предзимья. Горит, не сгорая, багряная листва. Малиновым жаром подернулись купы осин; изредилась, поизносилась свеваемая краса берез; оголились кроны рябин – одни плоды держатся. Древесное племя подготовлено к встрече со студеной владычицей.
7-го – Фекла-заревница. День убывает уже не куриными, а лошадиными шагами. Замолотки – в натопленных овинах молотят хлеб. Из-за неосторожности на Феклу спалили не один овин, оттого-то она и "заревница".
На Сергия (8 октября) рубят капусту. В долбленую колоду счищают с кочерыг белые вилки и рубят, мельчат острыми сечками. В этот день замечали: "Коли первый снег на Сергия, то зима установится на Михайлов день" (21 ноября). Считали, что "путь устанавливается в четыре седмины (недели.- А. С.) от Сергия".
В двадцатилетие раз первая половина октября-грязника изумляет снегом. Такой-то невидалью, например, обернулся октябрь 1971 года. Тогда в ночь на 4-е спорый снег повалил столь решительно, что сразу убелил все кругом. Толще чем на вершок заволок поля и перелески. На другой день подморозило, подковало и уж совсем было окреп зазимок (ртутный столбик на 7 градусов упал ниже нуля). Но, как правильно говорят, "первый снежок не лежок". Потепление прогнало нежданного гостя.
А были случаи, когда снег ложился еще раньше. В 1894 году, например, снег улегся 2 октября. Обыкновенно же "белые мухи" если и полетят в эту пору, то, полетав-покружившись накоротке, потихоньку стают, даже не опятнав ландшафт.
А вот и знаменитый Покров, 14-е число! "На Покров до обеда осень, а после обеда – зимушка-зима". К Покрову старались утеплить дом: проконопатить пенькой пазы, промазать фаски рам, привалить завалинки. Для зимних завалин стаскивали с конопляников суволоку – перепутанную соломку, складывали ее валом вдоль стен, захватывая часть окон, сверху пригнетали слегой. "На Покров натопи хату без дров". Не утеплишь жилье – в холоде настрадаешься.
В зазимье поселяне судили-рядили о предстоящей зиме. "Каков Покров – такова и зима". Ветер с севера – к холодной зиме, с юга – к теплой, с запада – к снежной. При переменном ветре и зиме быть непостоянной.
Если лист с дуба и березы на Покров упадет чисто – к легкому
году, а не чисто – к строгой зиме.
Покров на голе и Дмитрий (8 ноября) – на голе (без снегу. - А.С.).
По народной прикидке от первого снега до санного пути – шесть недель сроку.
Собраны последние плоды, скотина загнана в стойла – набирается корма из ясель, теперь и о судьбе подумать впору. Октябрь – свадебник, на селе играются свадьбы: "Придет Покров – девке голову покроет". Высыпает деревенский люд полюбоваться молодыми – невестой да женихом. Празднично убраны повозки свадебного поезда, под дугой весело названивают колокольца: лихие кони нетерпеливы, лишь дотронься – вскачь понесутся. Со слезами, с причитаньями расставались родители с дочерью: каково-то в чужой семье приведется жить, у матушки да у батюшки в холе пребывала, беды не знавала. Но вдвойне грустно заневестившимся девушкам, не нашедшим пока суженых. Не они ли Покрова просили: "Батюшка Покров, покрой землю снежком, а меня женишком". Попросишь, глядишь и смилуется – сватов пришлет на запой. Свадьба – судьба, таковой слыла, за то и принималась. А как сложится судьба – покажет жизнь.
На третьи сутки после Покрова – Ерофей. "На Ерофеев день один ерофеич (зелено-вино - А.С.) кровь греет". С Ерофея и зима шубу надевает. Суеверные люди на Ерофея в лес не ходили, боялись лешего. Из тьмы веков передавалось сказание о том, что в этот день лешак с лесом расстается. А перед тем как провалиться "сквозь землю", бушует там, обтрясывает, обламывает деревья. Зверье и то от страху по норам разбегается.
Стучали по избам станы. Подошли Харитины (18 октября) – первые холстины. Шмыгает челнок меж основой, протаскивая уток, побрякивают набилки с бердами, подбивая перехваченную нить, подтягивает вал тканье. Вершок за вершком, аршин за аршином.
За Харитинами - Денисы-позимские. День заметно отстает от ночи, раньше смеркается, позже светает. Солнце ходит ниже, исчезают кучевые облака.
20-го: "Если Сергий снежком покроется, то с ноябрьской Матрены (22 ноября) зима встанет на ноги".
Когда седые иней прибьют травы, на лугах могут попасться еще цветы запоздалые: то сиротинкой выглянет ромашка с обношенным венчиком лепестков, то упрямо выставится белая яснотка. И уж совсем не редкость вездесущий одуванчик. Под ногами то и дело пылит "дедушкин табак" – перестоявший дождевик, по-другому – "заячья картошка".
Рачительные крестьяне в старь стародавнюю торопились до ледостава спустить в омуты бочки с засоленными огурцами. Там подо льдом температура воды, как известно, ниже плюс четырех градусов не падает. Лучших условий для хранения овощей и не найти. К весне бочки поднимали из воды, и на столе появлялись хрусткие, недуплистые, хорошо просоленные огурцы.
21 ноября: "С Трифона-Палагеи все холоднее". Готовь теплую одежку – зима забредает. Догадливые на шутливое слово русские люди и святым работу нашли. У них: "Трифон шубу чинит, Палагея рукавички шьет барановые".
А через день – Лампеи, огороженные частоколом примет:
На Лампеи рога месяца кажут в ту сторону, откуда быть ветрам.
Если на Евлампия рога месяца на полночь (на север - А.С.) – быть скорой зиме, снег ляжет посуху; если на полдень (на юг - А.С.) – скорой зимы не жди, будет грязь да слякоть, до самой Казанской (4 ноября) осень снегом не умоется, в белый кафтан не нарядится.
27-го – Параскева-грязниха, порошиха. Скоро белым лебедем снег пожалует. Через три дня, на Осию, колесо с осью до весны расстаются.
Покров на голе и Дмитрий (8 ноября) – на голе (без снегу. - А.С.).
По народной прикидке от первого снега до санного пути – шесть недель сроку.
Собраны последние плоды, скотина загнана в стойла – набирается корма из ясель, теперь и о судьбе подумать впору. Октябрь – свадебник, на селе играются свадьбы: "Придет Покров – девке голову покроет". Высыпает деревенский люд полюбоваться молодыми – невестой да женихом. Празднично убраны повозки свадебного поезда, под дугой весело названивают колокольца: лихие кони нетерпеливы, лишь дотронься – вскачь понесутся. Со слезами, с причитаньями расставались родители с дочерью: каково-то в чужой семье приведется жить, у матушки да у батюшки в холе пребывала, беды не знавала. Но вдвойне грустно заневестившимся девушкам, не нашедшим пока суженых. Не они ли Покрова просили: "Батюшка Покров, покрой землю снежком, а меня женишком". Попросишь, глядишь и смилуется – сватов пришлет на запой. Свадьба – судьба, таковой слыла, за то и принималась. А как сложится судьба – покажет жизнь.
На третьи сутки после Покрова – Ерофей. "На Ерофеев день один ерофеич (зелено-вино - А.С.) кровь греет". С Ерофея и зима шубу надевает. Суеверные люди на Ерофея в лес не ходили, боялись лешего. Из тьмы веков передавалось сказание о том, что в этот день лешак с лесом расстается. А перед тем как провалиться "сквозь землю", бушует там, обтрясывает, обламывает деревья. Зверье и то от страху по норам разбегается.
Стучали по избам станы. Подошли Харитины (18 октября) – первые холстины. Шмыгает челнок меж основой, протаскивая уток, побрякивают набилки с бердами, подбивая перехваченную нить, подтягивает вал тканье. Вершок за вершком, аршин за аршином.
За Харитинами - Денисы-позимские. День заметно отстает от ночи, раньше смеркается, позже светает. Солнце ходит ниже, исчезают кучевые облака.
20-го: "Если Сергий снежком покроется, то с ноябрьской Матрены (22 ноября) зима встанет на ноги".
Когда седые иней прибьют травы, на лугах могут попасться еще цветы запоздалые: то сиротинкой выглянет ромашка с обношенным венчиком лепестков, то упрямо выставится белая яснотка. И уж совсем не редкость вездесущий одуванчик. Под ногами то и дело пылит "дедушкин табак" – перестоявший дождевик, по-другому – "заячья картошка".
Рачительные крестьяне в старь стародавнюю торопились до ледостава спустить в омуты бочки с засоленными огурцами. Там подо льдом температура воды, как известно, ниже плюс четырех градусов не падает. Лучших условий для хранения овощей и не найти. К весне бочки поднимали из воды, и на столе появлялись хрусткие, недуплистые, хорошо просоленные огурцы.
21 ноября: "С Трифона-Палагеи все холоднее". Готовь теплую одежку – зима забредает. Догадливые на шутливое слово русские люди и святым работу нашли. У них: "Трифон шубу чинит, Палагея рукавички шьет барановые".
А через день – Лампеи, огороженные частоколом примет:
На Лампеи рога месяца кажут в ту сторону, откуда быть ветрам.
Если на Евлампия рога месяца на полночь (на север - А.С.) – быть скорой зиме, снег ляжет посуху; если на полдень (на юг - А.С.) – скорой зимы не жди, будет грязь да слякоть, до самой Казанской (4 ноября) осень снегом не умоется, в белый кафтан не нарядится.
27-го – Параскева-грязниха, порошиха. Скоро белым лебедем снег пожалует. Через три дня, на Осию, колесо с осью до весны расстаются.
Ноябрь – листогной
Крымов Н.П. Первый снег. 1917. Источник изображения http://artcyclopedia.ru/pervyj_sneg_1917-krymov_nikolaj_petrovich.htm
Захолодало. Колючий утренник словно предупреждает, что
суровые заморозки на земле и в воздухе вошли в силу. Золотая роща померкла, вся
красота внизу истлевает. Народный месяцеслов величает ноябрь
"груднем" от смерзшихся груд грязи на дорогах, "листогноем"
– от чахнущих листьев.
Ноябрь – сентябрев внук, октябрев сын, зиме родной батюшка.
В ноябре зима с осенью борются.
Ноябрь-полу зимник: и колесо, и полоз любит.
Ноябрь-полузимник: мужик с телегой прощается, в сани забирается.
В ноябре чем-чем, а стужею всех богачей оделить можно, да еще и на всю бедную братию останется.
Холоденек батюшка-октябрь, а ноябрь и его перехолодил.
Ноябрьскими заморозками декабрьский мороз тороват.
Облик ноября пестрый. Черная тропа, снег, "зебровый ландшафт" и, наконец, великолепный белый покров-первопуток. Назначение ноября – соединять глубокую осень с устойчивой зимой. В научной фенологии этот период называют предзимьем, когда живая природа окончательно подготавливается к суровым испытаниям в длительном сезоне холодов. По народному ноябрь – зазимье, время первых морозцев, порош и легкого снежка, так обыкновенных до устоя зимы.
Сыреющий, нетвердый, серовато-бледный снег опятнал дол, изукрасил нахохленные деревца по овражкам. "Первый снежок – не лежок", будто на побывку прибыл: полежал считанные дни и стаял. Но, пропадая, он унес с собой и остаток приземного тепла. Теперь гонцам зимы – морозцам – раздолье. Завыли свежие ветры, холодят остывающую землю. Моросят затяжные дождички пополам со снегом. Волны холода сменяются робким солнцегреем, угасающими порывами осени.
Приятна в пору зазимья встреча со снегирями. После стаявшего снега, когда едва-едва начинает подбирать сырость и солнце исподлобья лишь накоротке выглядывает, кто ж, как не снегирь, пленяет любознателя природы и яркостью оперения, и флейтовой песенкой! "Рюм-рюм-рюм",- скрипуче играет живая флейта. Подойдешь к раскидистому кусту, глянешь в сетку ветвей, а там ватага румяных птиц расселась. Впрочем, снегири не все одинаково разодеты.
Снегирек-петушок в черной шапочке на затылке, на плечи и спину наброшена светло-серая накидка, спереди он и совсем праздничен – малиновым жаром отливает киноварно-красная манишка. На крылья и хвост натянут блестящий черный фрак. Снегурушка одета куда как скромно: вместо красных нарядов предпочитает бурые и серые; черные перья без блеска. Почти воробью под стать. Но снегурушка не унывает, она и в затрапезе привлекательна: это ведь ей напевает нежную песенку расфранченный супруг. Снегириные пары определяются на всю жизнь и верными друг дружке остаются при любых обстоятельствах.
Вот румяные птички снялись с куста и, плавно скользя в воздухе, подались на пустырь. В зарослях лебеды и крапивы остановка. Здесь надворные постояльцы столовку облюбовали, в меню – обширный набор семян сорных трав. Черный, короткий, вздутый к основанию клюв ловко расправляется с вегетарианским блюдом – попусту не растрясет спелые семена. С плодами дело другое. Иной раз под рябинами после снегириного пиршества весь снег закраснеется: семена проглочены, а раздавленная мякоть выброшена. Когда снег завалит сорняки, а нужных плодов поблизости не окажется, неизбалованные таежники и древесные почки аппетитно поклюют. Голод – не тетка.
Неказист ноябрьский день. Проглянет накоротке солнышко и скроется: небо в свинцовой наволочи. Уроженцы морей и океанов – циклоны своенравно подбивают погоду на ростепель. Стоит зиме взяться за силу, как снова одолевает ненастье. От робкого снежка не остается и следа. Пороша за порошей чередит, но ни одна не скрывает чернотроп.
Фенологический паспорт зимы – устойчивый снеговой покров. Ложится он обыкновенно лишь к концу ноября. За последние 30 лет в первых ноябрьских числах покровный снег улегся всего четыре раза. А коли нет у снега постоянной прописки – зиме фенологический паспорт не выдается.
Зима не зима, а на можжевеловом кусту в подлеске объявились какие-то хохлатые птицы. Ба, да ведь это ж свиристели! Любят таежники лакомиться спелой ягодой нашего северного кипариса – мозжухи, по-другому, еленца, арчи. Спелая можжевеловая ягода – черная, с сизым налетом; сырая, или молодая,- зеленая, ее не трогают свиристели. А на рябинах пиршество дроздов. Веселой гурьбой обирают рябинники деревце за деревцем, оставляя после себя унылые ветки. Дрозд в вредней полосе России на зиму не остается, зато жирует на пролете вволю до самых заправских холодов.
Поглядим и на зайца, он ведь за обновки принялся. Белеет с ног, меняя землистый цвет на светлый – снегу под стать. Только снегу-то нет и нет, а переодетым в белое не разбежишься - заметен отовсюду. Вот и отсиживается косой в открытом понизовье: в лесу гремучие листья пугают. Немало натерпится страху, пока дождется первопутка. Видно, об этих его злоключениях и говорится в народной пословице: "Заяц сед – навидался он бед".
В лесопарках сейчас интересно наблюдать за лиственницами. Нередко в их раздетых кронах виднеются шары беличьих гнезд. Поутру вынесется проворная хозяйка за пропитанием, сбежит к комлю ствола – и прыжками к тайнику. Там у нее припрятаны орешек или желуди. Отроет припас, зацокает на радостях и, глядишь, опять подалась в свои владения.
За оттепелью, того и гляди, заправские морозцы ударят. Стынет земля, остекляются молодым ледком тихие водоемы. За ночь ставятся на ледяной замок непроточные пруды. О лужах и разговору нет, они уж давно заволоклись молочным обливом. Ноябрь без топора и клиньев мосты мостит, так и норовит до живой воды добраться. Но живую воду скует не скоро.
Дни идут на убыль, а ночи прибавляют и прибавляют. Непроглядно темные, в мороз звездистые, студеные: "Ноябрьские ночи до снега темны".
Все крепче забирает зима, насылая стужу и снег. Закрутилась свитками поземка, переползая через затверделые дороги. Холода сменяются потеплениями, снег – дождем. Но зима берет верх. Светоносный солнечный луч заметно слабеет: "В ноябре рассвет с сумерками среди дня встречается".
Северо-восток – вот откуда приходит наша зима. Взлелеянная метелями, седая чародейка окрепла там, набралась сил для дальнего пути. И все-таки ноябрь предзимний, а не зимний месяц. Волны холода сменяются робким солнцегреем, угасающими порывами осени.
О том, как развивается ноябрь, о его суровом характере и причудах, рассказывает народный месяцеслов.
Спустя первых три малоприметных дня численник указывал: Казанская. В крестьянском обиходе это была важная дата. Переламывался погодный режим – зима стучится, надолго отходят всякие полевые работы. Возвращались с отхожих промыслов деревенские мужики. С Хопра, с Дона, из других казачьих мест несли они в свои края добытые рубли, чтоб поправить семейный достаток, укрепить. Веселилась на радостях деревня, пивом да брагой встречали отходников.
На Казанскую – первый заправский зазимок. Снежно и морозно. Обметало ледком лужицы, сковало землю.
В ноябре зима с осенью борются.
Ноябрь-полу зимник: и колесо, и полоз любит.
Ноябрь-полузимник: мужик с телегой прощается, в сани забирается.
В ноябре чем-чем, а стужею всех богачей оделить можно, да еще и на всю бедную братию останется.
Холоденек батюшка-октябрь, а ноябрь и его перехолодил.
Ноябрьскими заморозками декабрьский мороз тороват.
Облик ноября пестрый. Черная тропа, снег, "зебровый ландшафт" и, наконец, великолепный белый покров-первопуток. Назначение ноября – соединять глубокую осень с устойчивой зимой. В научной фенологии этот период называют предзимьем, когда живая природа окончательно подготавливается к суровым испытаниям в длительном сезоне холодов. По народному ноябрь – зазимье, время первых морозцев, порош и легкого снежка, так обыкновенных до устоя зимы.
Сыреющий, нетвердый, серовато-бледный снег опятнал дол, изукрасил нахохленные деревца по овражкам. "Первый снежок – не лежок", будто на побывку прибыл: полежал считанные дни и стаял. Но, пропадая, он унес с собой и остаток приземного тепла. Теперь гонцам зимы – морозцам – раздолье. Завыли свежие ветры, холодят остывающую землю. Моросят затяжные дождички пополам со снегом. Волны холода сменяются робким солнцегреем, угасающими порывами осени.
Приятна в пору зазимья встреча со снегирями. После стаявшего снега, когда едва-едва начинает подбирать сырость и солнце исподлобья лишь накоротке выглядывает, кто ж, как не снегирь, пленяет любознателя природы и яркостью оперения, и флейтовой песенкой! "Рюм-рюм-рюм",- скрипуче играет живая флейта. Подойдешь к раскидистому кусту, глянешь в сетку ветвей, а там ватага румяных птиц расселась. Впрочем, снегири не все одинаково разодеты.
Снегирек-петушок в черной шапочке на затылке, на плечи и спину наброшена светло-серая накидка, спереди он и совсем праздничен – малиновым жаром отливает киноварно-красная манишка. На крылья и хвост натянут блестящий черный фрак. Снегурушка одета куда как скромно: вместо красных нарядов предпочитает бурые и серые; черные перья без блеска. Почти воробью под стать. Но снегурушка не унывает, она и в затрапезе привлекательна: это ведь ей напевает нежную песенку расфранченный супруг. Снегириные пары определяются на всю жизнь и верными друг дружке остаются при любых обстоятельствах.
Вот румяные птички снялись с куста и, плавно скользя в воздухе, подались на пустырь. В зарослях лебеды и крапивы остановка. Здесь надворные постояльцы столовку облюбовали, в меню – обширный набор семян сорных трав. Черный, короткий, вздутый к основанию клюв ловко расправляется с вегетарианским блюдом – попусту не растрясет спелые семена. С плодами дело другое. Иной раз под рябинами после снегириного пиршества весь снег закраснеется: семена проглочены, а раздавленная мякоть выброшена. Когда снег завалит сорняки, а нужных плодов поблизости не окажется, неизбалованные таежники и древесные почки аппетитно поклюют. Голод – не тетка.
Неказист ноябрьский день. Проглянет накоротке солнышко и скроется: небо в свинцовой наволочи. Уроженцы морей и океанов – циклоны своенравно подбивают погоду на ростепель. Стоит зиме взяться за силу, как снова одолевает ненастье. От робкого снежка не остается и следа. Пороша за порошей чередит, но ни одна не скрывает чернотроп.
Фенологический паспорт зимы – устойчивый снеговой покров. Ложится он обыкновенно лишь к концу ноября. За последние 30 лет в первых ноябрьских числах покровный снег улегся всего четыре раза. А коли нет у снега постоянной прописки – зиме фенологический паспорт не выдается.
Зима не зима, а на можжевеловом кусту в подлеске объявились какие-то хохлатые птицы. Ба, да ведь это ж свиристели! Любят таежники лакомиться спелой ягодой нашего северного кипариса – мозжухи, по-другому, еленца, арчи. Спелая можжевеловая ягода – черная, с сизым налетом; сырая, или молодая,- зеленая, ее не трогают свиристели. А на рябинах пиршество дроздов. Веселой гурьбой обирают рябинники деревце за деревцем, оставляя после себя унылые ветки. Дрозд в вредней полосе России на зиму не остается, зато жирует на пролете вволю до самых заправских холодов.
Поглядим и на зайца, он ведь за обновки принялся. Белеет с ног, меняя землистый цвет на светлый – снегу под стать. Только снегу-то нет и нет, а переодетым в белое не разбежишься - заметен отовсюду. Вот и отсиживается косой в открытом понизовье: в лесу гремучие листья пугают. Немало натерпится страху, пока дождется первопутка. Видно, об этих его злоключениях и говорится в народной пословице: "Заяц сед – навидался он бед".
В лесопарках сейчас интересно наблюдать за лиственницами. Нередко в их раздетых кронах виднеются шары беличьих гнезд. Поутру вынесется проворная хозяйка за пропитанием, сбежит к комлю ствола – и прыжками к тайнику. Там у нее припрятаны орешек или желуди. Отроет припас, зацокает на радостях и, глядишь, опять подалась в свои владения.
За оттепелью, того и гляди, заправские морозцы ударят. Стынет земля, остекляются молодым ледком тихие водоемы. За ночь ставятся на ледяной замок непроточные пруды. О лужах и разговору нет, они уж давно заволоклись молочным обливом. Ноябрь без топора и клиньев мосты мостит, так и норовит до живой воды добраться. Но живую воду скует не скоро.
Дни идут на убыль, а ночи прибавляют и прибавляют. Непроглядно темные, в мороз звездистые, студеные: "Ноябрьские ночи до снега темны".
Все крепче забирает зима, насылая стужу и снег. Закрутилась свитками поземка, переползая через затверделые дороги. Холода сменяются потеплениями, снег – дождем. Но зима берет верх. Светоносный солнечный луч заметно слабеет: "В ноябре рассвет с сумерками среди дня встречается".
Северо-восток – вот откуда приходит наша зима. Взлелеянная метелями, седая чародейка окрепла там, набралась сил для дальнего пути. И все-таки ноябрь предзимний, а не зимний месяц. Волны холода сменяются робким солнцегреем, угасающими порывами осени.
О том, как развивается ноябрь, о его суровом характере и причудах, рассказывает народный месяцеслов.
Спустя первых три малоприметных дня численник указывал: Казанская. В крестьянском обиходе это была важная дата. Переламывался погодный режим – зима стучится, надолго отходят всякие полевые работы. Возвращались с отхожих промыслов деревенские мужики. С Хопра, с Дона, из других казачьих мест несли они в свои края добытые рубли, чтоб поправить семейный достаток, укрепить. Веселилась на радостях деревня, пивом да брагой встречали отходников.
На Казанскую – первый заправский зазимок. Снежно и морозно. Обметало ледком лужицы, сковало землю.
До Казанской – не зима, с Казанской – не осень.
Матушка Казанская необлыжную зиму ведет, морозцам дорожку кажет.
Бывает, что на Казанскую с утра дождь дождит, а ввечеру сугробами снег лежит.
Выезжаешь о Казанской на колесах, а полозья в телегу клади.
С Казанской тепло морозу не указ.
С Казанской мороз не велик, да стоять не велит.
С Казанской мороз подорожным дорожным кланяться велит, а к безодежным сам в гости ходить не ленится.
С позимней Казанской скачет морозко по ельничкам, по березничкам, по сухим берегам, по веретейкам.
Ранняя зима и о Казанской на санках катается.
Сметливые да приметливые продолжают свои разговоры: "Коли на Казанскую небо заплачет, то следом за дождем и зима придет", или: "На Казанскую дождь лунки нальет – зиму скоро приведет".
8 ноября – Дмитриев день. На него повсеместно справляли помин по усопшим, отчего Дмитрова неделя слыла "дедовой". В народном календаре замечалось, что до Дмитровой субботы зима не становится. Среди других примет о погоде выделялись еще и такие:
Матушка Казанская необлыжную зиму ведет, морозцам дорожку кажет.
Бывает, что на Казанскую с утра дождь дождит, а ввечеру сугробами снег лежит.
Выезжаешь о Казанской на колесах, а полозья в телегу клади.
С Казанской тепло морозу не указ.
С Казанской мороз не велик, да стоять не велит.
С Казанской мороз подорожным дорожным кланяться велит, а к безодежным сам в гости ходить не ленится.
С позимней Казанской скачет морозко по ельничкам, по березничкам, по сухим берегам, по веретейкам.
Ранняя зима и о Казанской на санках катается.
Сметливые да приметливые продолжают свои разговоры: "Коли на Казанскую небо заплачет, то следом за дождем и зима придет", или: "На Казанскую дождь лунки нальет – зиму скоро приведет".
8 ноября – Дмитриев день. На него повсеместно справляли помин по усопшим, отчего Дмитрова неделя слыла "дедовой". В народном календаре замечалось, что до Дмитровой субботы зима не становится. Среди других примет о погоде выделялись еще и такие:
Дмитров день перевоза не ждет.
Дмитрий на снегу – весна поздняя.
Коли отдохнут на дедовой неделе родители (оттеплеет.-А.С.), то и всей зимушке-зиме быть с мокрыми теплинами.
Через день – Ненилы-льняницы. Показывали вытрепанные льняные пасьма, горсти и опышки – заготовки льна для пряжи: сравнивали, чьи лучше. За Ненилами – Настасеи-овчарницы. Кормили пастухов по дворам: овец сберегли.
12-го, на Зиновея,- синичкин праздник: "Не велика птичка-синичка, и та свой праздник помнит". Юркая, доверчивая жилица садов и рощиц развлекает селян неприхотливыми посвистами: "Немного зинька ест-пьет, а весело живет".
Слетаются пернатые гости зимы: снегири, щеглы, свиристели, щуры – всего пятнадцать птиц.
Посыпался снег. Опятнал дол, перелески, нахохлились деревца по овражкам. Вроде бы и много снега нападало, а стоило полежать, как изник, выветрился. Местами опять чернотроп.
Когда-то в такую пору охотники отправлялись на волчьи травли. Верхом со смычком борзых стремились они в раздольные просторы отъезжих полей, где доезжачие спускали ретивых собак на смекалистого волка. Захватывающий поединок изобиловал волнующими эпизодами.
В ноябре натуралисты подкармливают зверей: лосей и зайцев – подрубленными осинами, оленей – сеном. Правда, бывает, что осины подрубать не приходится, снеговал надламывает немало горькуш, тогда только угощайтесь, сохатые да косые! И четвероногие соскабливают резцами кору, с подвяленных ветвей она особенно вкусная. Лесники раскладывают в развалы пней каменную соль-лизунец. Поддерживает она лесных обитателей в большие холода, придает бодрость.
Куница теперь ходит только верхом – "грядой". Летом низом промышляла, птенцов зазевавшихся ловила, а как снег, охотится на верхушках деревьев. Выпадет удача – весь день сытой пролежит в дупле, наружу не покажется. А не повезет на охоте – спит тревожно, голод вон гонит. Самый большой враг белочки.
Не лежится зимой и кабанам. Как ночь, вепри на картофельное поле наведываются или в дубраву шастают. А то по болотинам роют сочные корни, разборчивым быть не приходится. Вольготней живется лосю, кормов – полон лес. Да вот незадача – пудовые рога отваливаются. Кланяется сохатый государыне-зиме, поклоны бьет. Комолыми лоси кучней держатся, до десятка насчитывается в стаде: сообща сподручней от волков отбиваться.
Отпавшими рогами лося лакомятся мыши. Вот уж находка привалила! Зададут пир горой, а к ним тут как тут ласка подкрадывается. Изворотливей, коварней зверька и быть не может. Под снег мыши спрячутся, в кротовую нору залезут, а от ласки не спасешься. Пагуба невелика, зато лесники и полеводы ласке спасибо скажут: саженцы да душистые сенные стога от серой напасти оберегала...
Занятен почерк следов ласки. У лесного болотца привелось ей поймать пашенную мышь. На коротких прыжках несла она добычу в свою нору. Но не тут-то было, откуда ни возьмись сойка налетела. Завязалась схватка. Ловкий зверек еле отбился от крупной птицы, по снегу расписавшейся маховыми перьями в своих промашках. О многом интересном рассказывают "автографы" лося, волка, куницы, хоря. Снежная грамота – одно из самых полезных пособий натуралистов.
В тихом лесу нет-нет да раздастся стрекот сороки: кого-то завидела, должно быть, белку-проказницу. Средь раздетых деревьев далеко раздается дробь дятла.
14 ноября – Кузьминки, встреча зимы: "Закует Кузьма-Демьян, до весны красной не расковать". Реки залубенели: "Не заковать реку зиме без Кузьмы-Демьяна". Отходят в прошлое предзимние деньки. Во всем величии выказывает свое господство чародейка-зима. Столбик термометра не прыгает ночью вниз, днем вверх. Минус 20, минус 16 градусов- его постоянная отметка, невзирая на время суток.
Когда проглядывает солнышко, поля сияют так ярко, будто снег и вправду светится своим глубинным светом. Но заслонится сверкучий луч тучками, и снег померкнет, потухнет. Закрутилась свитками поземка, переползая через затверделые дороги. Метет, а санкам ходу пока нет: "Демьянов путь – не путь, а только зимы перепутье". К тому же в ближайшие дни больших морозов не предвидится и даже отпустить может: "Коли Кузьма-Демьян закует, то Михайло (21 ноября) раскует", или: "Кузьма-Демьян с мостом – Михайло с полумостом".
Кузьминки славились петушиными именинами: отмечались Кочеты. Девицы-посиделочницы устраивали пир-беседу. Для этого каждая приносила кочета – петуха. На пированье приглашались молодцы, которые по сердцу.
Но вот праздник прошел, пора за дело приниматься: "Акундин (15 ноября) разжигает овин". В глухозимье по деревням в старину чаще всего слышались перестуки мялиц и цепов. На мялицах хрястали, обминали коноплю и лен – из тресты волокно получали. Цепы же на гумнах стучали – обмолот хлебов еще продолжался. Свезенный в жнитво хлеб в снопах обмолачивали долго: вручную-то дело не больно шибко подвигалось.
Так за работами и проходило студеное время. У одних по дворам да ригам, у других – в избе за пряжей, за тканьем да за вышивкой. За пяльцами из девичьих уст и лилась неостановимо нежная песня. С ней становилось легко, будто сбывались думки и горячие мечты.
19 ноября – ледостав. Пруды и мелкие реки под ледяным панцирем. Гаснет солнышко, воют свежие ветры, подмораживая стылую землю. Где снег, там и след. Почерки птиц и зверей понятны лишь следопытам. Снежная грамота поведает о дневном и ночном быте обитателей наших просторов, о происшествиях.
На другой день "Федот – лед на лед ведет". За ним "Михайло (21 ноября) мосты мостит". Но Михайлов день известен больше оттепелями. Михайловские оттепели, Михайловские грязи: "Если Михайло Демьянов путь порушит – не жди его до зимнего Николы (19 декабря)". Замечали и такое: "Коли на Михайлов день да иней – ожидай больших снегов, а коли день зачнется туманом – ростепели быть".
С Михайлова дня зима морозы кует, земля мерзнет. Утрами по оврагам и лощинам стелются туманы. "Серое сукно тянется в окно",- сказывает о тумане загадка. Настоящая стужа устанавливается с 22 ноября.
Дмитрий на снегу – весна поздняя.
Коли отдохнут на дедовой неделе родители (оттеплеет.-А.С.), то и всей зимушке-зиме быть с мокрыми теплинами.
Через день – Ненилы-льняницы. Показывали вытрепанные льняные пасьма, горсти и опышки – заготовки льна для пряжи: сравнивали, чьи лучше. За Ненилами – Настасеи-овчарницы. Кормили пастухов по дворам: овец сберегли.
12-го, на Зиновея,- синичкин праздник: "Не велика птичка-синичка, и та свой праздник помнит". Юркая, доверчивая жилица садов и рощиц развлекает селян неприхотливыми посвистами: "Немного зинька ест-пьет, а весело живет".
Слетаются пернатые гости зимы: снегири, щеглы, свиристели, щуры – всего пятнадцать птиц.
Посыпался снег. Опятнал дол, перелески, нахохлились деревца по овражкам. Вроде бы и много снега нападало, а стоило полежать, как изник, выветрился. Местами опять чернотроп.
Когда-то в такую пору охотники отправлялись на волчьи травли. Верхом со смычком борзых стремились они в раздольные просторы отъезжих полей, где доезжачие спускали ретивых собак на смекалистого волка. Захватывающий поединок изобиловал волнующими эпизодами.
В ноябре натуралисты подкармливают зверей: лосей и зайцев – подрубленными осинами, оленей – сеном. Правда, бывает, что осины подрубать не приходится, снеговал надламывает немало горькуш, тогда только угощайтесь, сохатые да косые! И четвероногие соскабливают резцами кору, с подвяленных ветвей она особенно вкусная. Лесники раскладывают в развалы пней каменную соль-лизунец. Поддерживает она лесных обитателей в большие холода, придает бодрость.
Куница теперь ходит только верхом – "грядой". Летом низом промышляла, птенцов зазевавшихся ловила, а как снег, охотится на верхушках деревьев. Выпадет удача – весь день сытой пролежит в дупле, наружу не покажется. А не повезет на охоте – спит тревожно, голод вон гонит. Самый большой враг белочки.
Не лежится зимой и кабанам. Как ночь, вепри на картофельное поле наведываются или в дубраву шастают. А то по болотинам роют сочные корни, разборчивым быть не приходится. Вольготней живется лосю, кормов – полон лес. Да вот незадача – пудовые рога отваливаются. Кланяется сохатый государыне-зиме, поклоны бьет. Комолыми лоси кучней держатся, до десятка насчитывается в стаде: сообща сподручней от волков отбиваться.
Отпавшими рогами лося лакомятся мыши. Вот уж находка привалила! Зададут пир горой, а к ним тут как тут ласка подкрадывается. Изворотливей, коварней зверька и быть не может. Под снег мыши спрячутся, в кротовую нору залезут, а от ласки не спасешься. Пагуба невелика, зато лесники и полеводы ласке спасибо скажут: саженцы да душистые сенные стога от серой напасти оберегала...
Занятен почерк следов ласки. У лесного болотца привелось ей поймать пашенную мышь. На коротких прыжках несла она добычу в свою нору. Но не тут-то было, откуда ни возьмись сойка налетела. Завязалась схватка. Ловкий зверек еле отбился от крупной птицы, по снегу расписавшейся маховыми перьями в своих промашках. О многом интересном рассказывают "автографы" лося, волка, куницы, хоря. Снежная грамота – одно из самых полезных пособий натуралистов.
В тихом лесу нет-нет да раздастся стрекот сороки: кого-то завидела, должно быть, белку-проказницу. Средь раздетых деревьев далеко раздается дробь дятла.
14 ноября – Кузьминки, встреча зимы: "Закует Кузьма-Демьян, до весны красной не расковать". Реки залубенели: "Не заковать реку зиме без Кузьмы-Демьяна". Отходят в прошлое предзимние деньки. Во всем величии выказывает свое господство чародейка-зима. Столбик термометра не прыгает ночью вниз, днем вверх. Минус 20, минус 16 градусов- его постоянная отметка, невзирая на время суток.
Когда проглядывает солнышко, поля сияют так ярко, будто снег и вправду светится своим глубинным светом. Но заслонится сверкучий луч тучками, и снег померкнет, потухнет. Закрутилась свитками поземка, переползая через затверделые дороги. Метет, а санкам ходу пока нет: "Демьянов путь – не путь, а только зимы перепутье". К тому же в ближайшие дни больших морозов не предвидится и даже отпустить может: "Коли Кузьма-Демьян закует, то Михайло (21 ноября) раскует", или: "Кузьма-Демьян с мостом – Михайло с полумостом".
Кузьминки славились петушиными именинами: отмечались Кочеты. Девицы-посиделочницы устраивали пир-беседу. Для этого каждая приносила кочета – петуха. На пированье приглашались молодцы, которые по сердцу.
Но вот праздник прошел, пора за дело приниматься: "Акундин (15 ноября) разжигает овин". В глухозимье по деревням в старину чаще всего слышались перестуки мялиц и цепов. На мялицах хрястали, обминали коноплю и лен – из тресты волокно получали. Цепы же на гумнах стучали – обмолот хлебов еще продолжался. Свезенный в жнитво хлеб в снопах обмолачивали долго: вручную-то дело не больно шибко подвигалось.
Так за работами и проходило студеное время. У одних по дворам да ригам, у других – в избе за пряжей, за тканьем да за вышивкой. За пяльцами из девичьих уст и лилась неостановимо нежная песня. С ней становилось легко, будто сбывались думки и горячие мечты.
19 ноября – ледостав. Пруды и мелкие реки под ледяным панцирем. Гаснет солнышко, воют свежие ветры, подмораживая стылую землю. Где снег, там и след. Почерки птиц и зверей понятны лишь следопытам. Снежная грамота поведает о дневном и ночном быте обитателей наших просторов, о происшествиях.
На другой день "Федот – лед на лед ведет". За ним "Михайло (21 ноября) мосты мостит". Но Михайлов день известен больше оттепелями. Михайловские оттепели, Михайловские грязи: "Если Михайло Демьянов путь порушит – не жди его до зимнего Николы (19 декабря)". Замечали и такое: "Коли на Михайлов день да иней – ожидай больших снегов, а коли день зачнется туманом – ростепели быть".
С Михайлова дня зима морозы кует, земля мерзнет. Утрами по оврагам и лощинам стелются туманы. "Серое сукно тянется в окно",- сказывает о тумане загадка. Настоящая стужа устанавливается с 22 ноября.
С зимних Матрен зима встает на ноги, налетают морозцы.
От оттепелей и стужи – наст: "С Ераста (23 ноября) жди ледяного наста". Ераст на все горазд: и на холод, и на голод, и на бездорожную метелицу. А еще два дня погодя:
От оттепелей и стужи – наст: "С Ераста (23 ноября) жди ледяного наста". Ераст на все горазд: и на холод, и на голод, и на бездорожную метелицу. А еще два дня погодя:
Со Студита станет холодно и сердито.
Федор Студит – землю студит.
Федоровы ветры голодным волком воют.
Со Студита стужа, что ни день, то хуже.
Федор – не Федора: знобит без разбора.
Если 25-го дождь или снег – по стародавним приметам быть оттепелям до Введенья (4 декабря). Через трое суток: "Гурьян на пегой кобыле" (грязь, снег). И уж коли лежит на Гурья снег, так лежать ему до половодья.
Поездит зима на пегой кобыле, снегом да оттепелями натешится вдоволь, затем, будто спохватившись, примется за холода. К самому концу ноября насылает она морозы – железные носы. Встарь в это время доигрывались свадьбы. Дальше предстоял пост, который, как говаривали, "свадьбам не потатчик, пива не наварит, на пир-беседу не позовет".
На Филипповки деревья изукрашиваются снегом, а дороги - первопутком. Вот вроде бы и установилась зима, но возьмет злодейка и запотеет, нет-нет да отдаст теплом с мокротой: "На Матвея (29 ноября) зима потеет". Но в каком бы разладе с календарем она ни была, а ноябрю-груденю замыкать позимскую осень. За ним вплотную подступили метели, стужи, лютые денечки.
Федор Студит – землю студит.
Федоровы ветры голодным волком воют.
Со Студита стужа, что ни день, то хуже.
Федор – не Федора: знобит без разбора.
Если 25-го дождь или снег – по стародавним приметам быть оттепелям до Введенья (4 декабря). Через трое суток: "Гурьян на пегой кобыле" (грязь, снег). И уж коли лежит на Гурья снег, так лежать ему до половодья.
Поездит зима на пегой кобыле, снегом да оттепелями натешится вдоволь, затем, будто спохватившись, примется за холода. К самому концу ноября насылает она морозы – железные носы. Встарь в это время доигрывались свадьбы. Дальше предстоял пост, который, как говаривали, "свадьбам не потатчик, пива не наварит, на пир-беседу не позовет".
На Филипповки деревья изукрашиваются снегом, а дороги - первопутком. Вот вроде бы и установилась зима, но возьмет злодейка и запотеет, нет-нет да отдаст теплом с мокротой: "На Матвея (29 ноября) зима потеет". Но в каком бы разладе с календарем она ни была, а ноябрю-груденю замыкать позимскую осень. За ним вплотную подступили метели, стужи, лютые денечки.
Источники:
Стрижев А. Народный календарь./
Александр Николаевич Стрижев.// Живица: Сборник рассказов./ сост. В. Пелихов. –
М.: Молодая гвардия, 1989. – 384 с. – (Библиотека молодой семьи. Т. 17)
http://sotok.net/russkij-mir/3250-k...nyx-primet.html
здесь биография писателя Стрижева А.Н. и весь текст его книги «Календарь
русской природы»
Комментариев нет:
Отправить комментарий