Красота Иконы «Троица» Андрея Рублева

Красота Иконы «Троица» Андрея Рублева

Сердцу русского народа, изначально покоренного красотой воплощенного Слова, особенно близко высказывание отца Павла Флоренского: «Существует икона Рублева «Троица» — значит, Бог есть». Всматриваясь в эту икону, мы понимаем, что это Откровение, превышающее все наши представления. Такое нельзя придумать. Это не фантазия. А значит за этим образом стоит какая-то иная реальность – Божественная. Ее человек придумать не способен.

Икона Андрея Рублева «Троица» – это учение о любви, о глубине единства духа и гармонии, записанное красками.

Мечта о прекрасном человеке, о всеобщей гармонии, о мире, дружбе, согласии близка и нам, современникам компьютерного века.

 

Андрей Рублев. Икона. Троица. 1422—1427. Третьяковская галерея, Москва

Главная мысль самой дивной русской иконы «Троица» — идея мира и согласия, о чем страстно мечтали и не находили в жизни люди пятнадцатого века. Всей композицией, плавностью и неуловимостью переходов, нежной гаммой цветов монах-иконописец Андрей Рублев создал идеал совершенства.

Особенно сильное впечатление производит средний ангел, чуть склонивший голову набок и протянувший руку, чтобы взять и испить смертную чашу. Дерево над его головой плавно склонилось от печали, словно в знак сочувствия.

Глухова Л.
***
Три Странника проходят по земле,
Под кров гостеприимный Авраама,
И трапеза накрыта на столе
Под сенью дуба, как под сводом храма.

Так в сердце Их запечатлел своём
Андрей Рублёв — смиренномудрый инок,
И воссиял предвечный путь огнём
Среди лесных, нехоженых тропинок.

И в древней Лавре средь лесов густых,
Триипостасной Тайне посвящённой,
Воссоздал он для всех сердец земных
Пресветлый Лик, в Трёх Лицах воплощённый.

И.Э. Грабарь описал свое искреннее восхищение от «Троицы» Андрея Рублева после ее тщательной очистки, произведенной под его личным наблюдением за бригадой реставраторов (Г.О. Ириковым, В.А. Тюлиным и другими): «Впервые представшая во всей своей изначальной красоте, ибо, по счастью, утрат немного, Троица подлинно сверкает высшим, неземным светом, тем самым, который излучают только создания гениев искусства. Вся ее цветовая гамма, этот непередаваемо прекрасный, небывалый по силе голубой тон одежд среднего и правого ангелов, живопись голов, и жизненных и отвлеченных в одно и то же время, ритмическое волшебство линий, не застывших, не жестких, а одухотворенно трепетных, заставляют признать рублевскую Троицу совершеннейшим из всех произведений древнерусской живописи, доселе нам известных. Такая красота подлинно чудотворна, ибо действенна».

Когда реставраторы раскрыли икону полностью, то увидели удивительные, просто райские цвета: пронзительно голубой, золотой и темно-красный, почти вишневый. Местами еще присутствовал розоватый оттенок, а на одеждах проступала зелень. Это цвета Рая. Икона через свое художественное совершенство открывает нам Эдем. А что такое Рай? Это бытие Святой Троицы, Бога.

Сияло на ней золото - образ вечного, несотворенного света. Такими же золотыми сделал Андрей нимбы и венцы вокруг голов ангелов. И это тоже знак: «Венцы обкружным очертанием… яко круг ни начала, ниже конца имать, так и Бог безначален и бесконечен». Золотой отблеск положил Андрей и на крылья ангелов, которые знаменуют их свойство - «самодвижное и простирательное и земным непричастное». В руках каждого из них он изобразил посохи странников. Это образ одинаковой у всех лиц Троицы власти и силы: «Действенное, самовластное и сильное». «Просиял свет святой Троицы, подобный «тресветлому солнцу». Три источника света, а свет один. Воспринимается единство, но единство составляет Троицу.

Андрей Рублёв. Икона. Троица. Деталь иконы. Ангелы

Икона написана Андреем Рублевым для деревянной Троицкой церкви Троице-Сергиева монастыря, на месте погребения Сергия Радонежского. Библейский рассказ в его интерпретации утратил те повествовательные черты, которые традиционно включались в композицию иконы на этот сюжет. Нет Авраама и Сары, нет сцены заклания тельца, даже атрибуты трапезы сведены к минимуму: ангелы представлены не вкушающими, а беседующими. Жесты плавные и сдержанные, свидетельствуют о возвышенном характере беседы. Три ангела за столом воплощают образ духовного единения и любви, "побеждающей ненавистную рознь мира сего".

На иконе Рублева изображены три ангела. Они спустились на землю и беседуют между собой. У них прекрасные задумчивые лица и говорящие руки. Их взоры как бы продолжают беседу, полную сердечного согласия.

Мы смотрим на ангелов, составляющих настолько гармоничную группу, что идея неразрывной общности их, необходимости этой общности как бы наглядно предстает в кругообразной композиции, в жестах, связывающих фигуры в единое целое.

Ангелы в одеяниях густого теплого тона, склоняя с бесконечной грацией убранные высокими прическами головы, со спокойно-строгой задумчивостью устремили глаза в тихую вечность. Нет ни движения, ни действия – это триединое и неподвижное созерцание, словно три души, равной полноты духа и видения, сошлись, чтобы испытать смирение и мудрость перед жизнью, ее страданиями и скорбями.

Икона написана почти на белом (чуть желтоватом) фоне. Это цвет Божественного сияния, света Фаворского, света Божественного присутствия.

Как в богословском трактате, раскрывается то, что святые отцы называли «Троица во Единице» — один Бог в трех Лицах или Ипостасях. В образе также отражен и литургический аспект. Силуэты двух Ангелов, сидящих по бокам, образуют собой чашу. И на престоле посередине стоит чаша – символ Евхаристии, Жертвы Христа.

Андрей Рублёв. Икона. Троица. Деталь иконы. Чаша

Идейным и композиционным центром «Троицы» является чаша с головой жертвенного тельца — прообраз Агнца новозаветного, символ будущей жертвы Христа.

«Чаша» прошла долгий путь и в истории человечества имела различные значения: и «чаша жизни», и «чаша мудрости», и «чаша смертельного напитка».

В русскую народную поэзию «чаша» вошла как «смертная». Для преподобного Андрея Рублева и его современников «чаша» была тесно связана с реальной жизнью, только на иконе трагизм этой героической темы он выразил светлой печалью: «чаша смертная» в «Троице» — залог жизни будущей.

И вот беседа ангелов идёт за столом, где на светлой, как слоновая кость, столешнице стоит одна-единственная чаша…

Да, этот престол наполнен светом. Почему? Он блистает Пасхальным светом Воскресения.

Андрей Рублёв. Икона. Троица. Деталь иконы. Престол

Если внимательно посмотреть на престол, можно увидеть в нем окошечко. Люди, глядя на этот образ, спрашивают: «А что это за окошечко?» Один из исследователей пишет следующее. В любом престоле, который находится в алтаре храма, всегда есть мощи святых. Но в престоле на иконе их нет. Есть Жертва Христова, которая символически изображена в виде чаши, но человеческого ответа на высоту этой жертвы нет. Что это за ответ такой? Это подвиг мучеников, преподобных, святителей – всех святых. Поэтому это окошечко как бы передает Божий вопрос: «А что ты ответишь на жертву любви Христовой?» Наверно, Андрей Рублев мог бы так мыслить…

Куда нас зовет Господь? Не к духовному комфорту, а туда, где будет единство человека и Бога. Просто посмотрите на икону: сидят три Ангела. Они занимают три стороны четырехугольного престола, но четвертая сторона свободна… Она как бы привлекает нас. Это и место, оставленное для Авраама, которого посетила тогда Святая Троица, и место, оставленное для каждого из нас.

Стоглавый Собор (1551 года) утвердил икону Андрея Рублева в качестве канонической, подчеркивая, что это не изображение Божественных Личностей, а образ Божественного Триединства. Поэтому Собор запретил надписывать Ангелов, отсекая, таким образом, всякую возможность указать, кто есть кто. Андрей Рублев создает образ неразрывного небесного Союза, полного молчаливой кротости и самоотверженности, Рублев зримо в совершенной художественной форме воплощает эту символику нерушимого единства.

На первый взгляд ангелы очень похожи друг на друга. Но если посмотреть чуть зорче, то станет ясно: они разные, даже по возрасту.

Андрей Рублёв. Икона. Троица. Деталь иконы. Левый ангел

Самый старший и величавый — левый от нас ангел. Цветом, светом и трепетом то круглящихся, то прямых линий и мазков, благословением слегка приподнятой руки с удивительной тонкостью передаст мастер «начальность», энергийность творящей ипостаси. Лицу этого ангела он придаст большую твердость, волю.

Поза ангела величава, царственна, предельно и надмирно покойна и говорит о вечном пребывании в красоте. Цвет одежд левого ангела - это «удаляющаяся» прозрачность небесно-лазурного хитона (нижняя одежда), легко светящегося блекло-багряным, светло-зеленым, сине-голубым гиматия. Золотым блеском и сиянием наполнена вся фигура левого Ангела. Глаза его бездонны, но полны любовью и вопрошанием.

Андреев Л.
ТРОИЦА
Спокойные добрые лики,
На тканях небесные блики
И крылья неяркого цвета.
Вы помните? – «Троица» это.

И нимбов не надо Рублеву,
Чтоб я позавидовал снова
Простому открытому чувству,
Надежде, Добру и Искусству.

Глаза и улыбки погасли.
Мне грустно, но все же я счастлив.
Как будто бы сердце согрето
Неведомым словом и светом.

Андрей Рублёв. Икона. Троица. Деталь иконы. Средний ангел

Особенно большое впечатление производит средний ангел, чуть склонивший голову набок к правому ангелу и протянувший руку, чтобы взять и испить смертную чашу. Он моложе правого ангела. И десницей указывает на чашу и этим как бы говорит без слов: «Вынесем все испытания…». Он - самый сильный ангел.

Мастер светлой сияющей живописи, Рублев достигает здесь небывалого звучания красок, сливающихся в один мощный и нежный аккорд. Драгоценная ляпис-лазурь загорелась глубочайшим синим цветом на плаще среднего юноши — это знаменитый «голубец» Рублева, а рядом насыщенный вишневый и золотисто-охряной, и нежные переливы розоватых, голубоватых, зеленоватых тонов. Центральный Ангел одет, как воин (так пишут хитоны у святых воинов: правая рука свободна для держания оружия). Он вот-вот встанет и отправится в Свой путь, и уже опирается на Свой посох, готовый встать и идти. Багряница в его одежде - это символ одежды мученика. Настоящая багряница именно багряная - темно красная, почти коричневая, как цвет темной венозной крови - и именно такого цвета одежда у центрального Ангела. "Багряница светится небесным светом" - это будет потом, когда совершится Дело, а сейчас - это Совет Превечный о благословении и согласии на грядущую страшную и спасительную мученическую Чашу.

Во всем его облике - согласие из любви к человеку самому стать спасительной жертвой. Это принятие - не подчинение. Он равен во всем Отцу, это его нераздельное со всеми волеизлияние. И в лице сквозь легкую задумчивость тонко передана решимость на подвиг любви, и вместе тень размышления о грядущих страданиях. И сам он, если присмотреться к внутренним силуэтам боковых ангелов, как бы помещен в чашу, что напоминает священный сосуд…

Андрей Рублёв. Икона. Троица. Деталь иконы. Правый ангел

Правый, самый юный, ангел склонением головы и рук с длинными гибкими пальцами отзывается без слов: «Я с вами…». И склонится с отблеском тихой печали третий ангел в одеждах лазоревых и светло-зеленых, цвета которых выражают неотделимость его от двух других ангелов. Все трое склоняются друг к другу — в знак любви и единения, как бы плавно, незримо перетекают друг в друга и истекают друг из друга.

Всей композицией, текучестью и неуловимостью переходов, нежной гаммой цветов Рублев создал идеал совершенства.

… Фигуры ангелов включены в круг — символ вечности: «безначальности и бесконечности». Линии самих фигур плавны и тоже округлены. Крылья их соприкасаются легким волнообразным движением, как бы перетекают одно в другое. Уже в рисунке легким круглящимся этим наклонам вторили очерки горы, склоняющейся за правым ангелом, и дерева позади среднего. Повторы закругленных крыльев, чередующихся с контурами нимбов, еще более подчеркивают их слитность и единение.

Интересно, что у «Троицы» Рублева есть еще другое наименование – «Предвечный совет». Оно открывает другую сторону иконы. Что такое «Предвечный совет»? Это таинственное общение внутри Святой Троицы о спасении человечества – Бог Отец с добровольного согласия Бога Сына отправляет Его в мир ради спасения людей.

Расположение Ангелов слева направо по кругу очень хорошо ложится на славословие Пресвятой Троице, произносимое человечеством во всем мире ежесекундно на многих языках перед иконой Троицы, написанной Андреем Рублёвым, очень легко читать "СЛАВА ОТЦУ, И СЫНУ, И СВЯТОМУ ДУХУ, И НЫНЕ, И ПРИСНО, И ВО ВЕКИ ВЕКОВ. АМИНЬ".

За каждым из ангелов изображена его эмблема.

Андрей Рублёв. Икона. Троица. Деталь иконы. Древо

Над средним ангелом — зелёный дуб, дерево, склоненное влево. Оно символизирует не только дуб Мамрийский, но и «древо жизни», которое несет Спаситель мира; «древо вечности», путь к которому после изгнания первых людей из рая заградил «серафим с пламенным вращающимся мечом». Это древо может воплощать символ воскресения. Это древо навевает мысли и о древе крестном. «О треблаженное древо!..»

Василенко В.
«Троица» Андрея Рублева
Три ангела, три странника у дуба
Мамврийского. Какая тишина
От них исходит! Как, озарена,
Сияет глубь иконы! Сердцу любы
Они давно. Печалью мягкой светят
Глаза у одного, и нежный лик
Его задумчив, он главой поник.
В другом – величие; строг и светел третий.
Пред ними чаша. Посохи свои
Они поставили. Пред вещей тайной
Дух замирает. Тихи, не случайны
Сейчас их речи, полные любви.
Они здесь близко. В мир сошли печали,
Чтоб осенить покровом и спасти, -
Три странника из озарённой дали,
Вкушающие хлеб и соль в пути.

Андрей Рублёв. Икона. Троица. Деталь иконы. Дом

Над левым ангелом — возвышаются легкие, стройные, белокаменные палаты, словно бы повторяют его фигуру.

Эти палаты — дом, который можно связать с домом праотца Авраама, но это еще и символ Церкви. На этом доме сходятся линии всех фигур. В «Псалтири» палаты являются еще художественным образом, который часто употребляется как сфера радостного и вдохновенного познания. Созидание внутреннего мира человека в христианстве уподоблялось труду зодчего и называлось «домостроительством».

Андрей Рублёв. Икона. Троица. Деталь иконы.  Гора

Над правым ангелом возвышается гора и склоняется вместе с ним.

Гора — древний символ мира возвышенного, «горнего». В Библии «гора» есть образ «восхищения духа», потому на ней и происходят самые значительные события: на Синае Моисей получает скрижали завета, Преображение Господне совершается на горе Фавор, Вознесение — на горе Елеонской... На иконе преподобного Андрея Рублева гора плавно склонена, как и голова самого ангела; гора на иконе — это путь к духовному, горнему, это путь к Богу. Гора за ангелом - образ возвышенного, высокого - «Горе имеем сердца!»…

Дом, дерево, гора в иконе, как в известной поэме «Слово о Русской земле», где есть и горы крутые, и дубравы частые, и города великие.

«Троица» преподобного Андрея Рублева есть «богословие в красках, она несет в себе откровение и пророчество о Боге и человеке». Многие исследователи считают, что мировое искусство всех времен и народов не сотворило ничего прекраснее этой иконы.

«Троица» преподобного Андрея Рублева и сегодня продолжает волновать своей загадочностью. Видимо, еще долго ученые будут изучать жизнь иконописца, его творческую манеру и историю создания знаменитой иконы. А три задумчивых и печальных Ангела в мерцающем свете лампад из века в век ведут свою безмолвную и таинственную беседу…

Мечта Андрея Рублева о прекрасном человеке, о всеобщей гармонии, о мире, дружбе, согласии - близка людям всех времен и всех народов. Он с гениальным совершенством воплотил в «Троице» мысль о том, что любовь и единство святы, они - основа всего бытия, не искаженная злом идея жизни. Всегда, везде и во всем. И сейчас и во веки веков…

Отзывы об иконе Андрея Рублева «Троица»

Искусствовед Вячеслав Щепкин в статье «Душа русского народа в его искусстве» (1920) дал нам поэтичные пояснения содержания этой святой иконы и ее духовной задачи:

…Рублев отчасти устранил, отчасти сократил до малых размеров всю земную обстановку события и сосредоточил внимание зрителя на трех спокойно-прекрасных крылатых существах, сблизив их пространством, типом и тремя венцами, которые мыслятся как единый венец божества; линия, проводимая глазом по их верхам, деликатна, проста, но совершенно необычна; такой арки не дает архитектура. То же впечатление деликатно-простого и необычного следует за нами, куда бы мы ни обратились: таковы все линии, все детали, все краски; среди них голубая очень глубока, она сияет как полупрозрачный драгоценный камень. Просто деликатны и необычны позы, наклоны голов, близость и все же различие возраста, фамильное сходство и индивидуальные черты, прекрасные руки и юные крылья, движимые мерным дыханием. Наклоны голов и выражения ликов невыразимо просто объясняют отношение трех лиц Троицы. Говорить об этом словами почти невозможно, они сразу выводят тайну из сферы непосредственного созерцания. Поэтичная дума о догмате разлита в иконе повсюду. Зритель не испытывает ни одной из приманок западной живописи: ни силы, ни остроты, ни сладости, ни упоения, ни экстаза, ни грации, ни вкрадчивого аромата, словом – ни одного из тех волнений, какими владеют порознь старые западные мастера. Перед иконой Рублева мы вскоре чувствуем, что все прекрасное, испытанное нами в жизни, несется к нам назад каким-то цельным дуновением.

Раскрывая внутреннее содержание «Троицы», отец Павел Флоренский писал:

«Нас умиляет, поражает и почти ожигает в произведении Рублева вовсе не сюжет, не число «три», не чаша за столом и не крила, а внезапно сдернутая пред нами завеса ноуменального мира, и нам, в порядке эстетическом, важно не то, какими средствами достиг иконописец этой обнаженности ноуменального и были ли в чьих-либо других руках те же краски и те же приемы, – а то, что он воистину передал нам узренное им откровение.
Среди мятущихся обстоятельств времени, среди раздоров, междоусобных распрей, всеобщего одичания и татарских набегов, среди этого глубокого безмирия, растлившего Русь, открылся духовному взору бесконечный, невозмутимый, нерушимый мир, «свышний мир» горнего мира. Вражде и ненависти, царящим в дольнем, противопоставилась взаимная любовь, струящаяся в вечном согласии, в вечной безмолвной беседе, в вечном единстве сфер горних. Вот этот-то неизъяснимый мир, струящийся широким потоком прямо в душу созерцающего от Троицы Рублева, эту ничему в мире не равную лазурь – более небесную, чем само земное небо, да, эту воистину пренебесную лазурь, несказанную мечту протосковавшего о ней Лермонтова, эту невыразимую грацию взаимных склонений, эту премирную тишину безглагольности, эту бесконечную друг пред другом покорность – мы считаем творческим содержанием Троицы
Человеческая культура, представленная палатами, мир жизни – деревом, и земля – скалою, - всё мало и ничтожно пред этим общением неиссякаемой, бесконечной любви: Всё – лишь около неё и для неё, ибо она своею голубизною, музыкою своей красоты, своим пребыванием выше пола, выше возраста, выше всех земных определений и разделений - есть само небо, сама безусловная реальность — то истинно лучшее, что выше всего сущего.
Андрей Рублев воплотил столь же непостижимое, сколь и кристально-твердое и непоколебимо верное видение мира».

профессор Евгений Николаевич Трубецкой

…престольная икона Троицкого собора Троицко-Сергиевской лавры – образ Живоначальной Троицы, написанной около 1408 года знаменитым Андреем Рублевым «на похвалу» преподобному Сергию, всего через семнадцать лет после его кончины, по приказанию ученика его – преподобного Никона. В иконе выражена основная мысль всего иноческого служения преподобного. О чем говорят эти грациозно склоненные книзу головы трех ангелов и руки, посылающие благословение на землю? И отчего их как бы снисходящие к чему-то низлежащему любвеобильные взоры полны глубокой возвышенной печали! Глядя на них, становится очевидным, что они выражают слова первосвященнической молитвы Христовой, где мысль о Святой Троице сочетается с печалью о томящихся внизу людях: Я уже не в мире, но они в мире, а Я к Тебе иду, Отче Святый. Соблюди их во Имя Твое, тех, которых Ты Мне дал, чтобы они были едино, как и Мы (Ин. 17:11). Это та самая мысль, которая руководила св. Сергием, когда он поставил собор Святой Троицы в лесной пустыне, где выли волки. Он молился, чтобы этот зверообразный, разделенный ненавистью мир преисполнился той любовью, которая царствует в предвечном совете Живоначальной Троицы. А Андрей Рублев явил в красках эту молитву, выразившую и печаль, и надежду св. Сергия о России.

Победой прозвучала эта молитва; она вдохнула мужество в народ, для которого родная земля стала святыней. И все, что мы знаем о творчестве Андрея Рублева, показывает, что он воодушевлен этой победой, победившей мир…

… Всмотритесь внимательнее в эти прекрасные образы, и вы увидите, что в них, в форме вдохновенных видений, дано имеющему очи видеть необыкновенно цельное и необыкновенно стройное учение о Боге, о мире и в особенности о Церкви, в ее воистину вселенском, т.е. не только человеческом, но и космическом значении. Иконопись есть живопись прежде всего храмовая: икона не понятна вне того храмового, соборного целого, в состав которого она входит. Что же такое русский православный храм в его идее? Это гораздо больше, чем дом молитвы, – это целый мир, не тот греховный, хаотический, и распавшийся на части мир, который мы наблюдаем, а мир, собранный воедино благодатью, таинственно преображенный в соборное Тело Христово… (Россия в ее иконе. Весь текст ЗДЕСЬ https://azbyka.ru/otechnik/Evgenij_Trubeckoj/rossija-v-ee-ikone )

Алпатов М.В. об иконе «Троица» Андрея Рублева

«…обрамление его иконы не имеет круглой формы, круг едва заметно проступает в очертаниях представленных фигур, и поскольку круг всегда почитался символом неба, света и божества, его присутствие в «Троице» должно было увлечь мысль к незримому, возвышенно-духовному.

Круг по природе своей вызывает впечатление неподвижности и покоя. Между тем Рублев стремился к выражению жизни изменчивой и свободной, и потому он создает в пределах круга плавное, скользящее движение; средний ангел склоняет свою голову, нимб его нарушает симметрию в верхней части иконы, и равновесие восстанавливается лишь тем, что оба подножия ангелов отодвинуты в обратную сторону. Куда бы мы ни обращали наш взор, всюду мы находим отголоски основной круговой мелодии, линейные соответствия, формы, возникающие из других форм или служащие их зеркальным отражением, линии, влекущие за грани круга или сплетающиеся в его середине,— невыразимое словами, но чарующее глаз симфоническое богатство форм, объемов, линий и цветовых пятен.

… Он добыл ляпис-лазури, драгоценнейшей и высокочтимой среди мастеров краски, и, собрав всю ее цветовую силу, не смешивая ее с другими красками, бросил ярко-синее пятно в самой середине иконы. Синий плащ среднего ангела чарует глаз, как драгоценный самоцвет, и сообщает иконе Рублева спокойную и ясную радость. Это первое, что бросается в ней в глаза, первое, что встает в памяти, когда упоминается «Троица». …поистине такой чистый цвет мог произвести только человек с чистым сердцем, унявший в душе тревоги и сомнения, бодро смотрящий на жизнь. Но Рублев не желал остановиться на утверждении одного цвета; он стремился к цветовому созвучию. Вот почему рядом с сияющим голубцом он положил насыщенное темно-вишневое пятно. Этим глубоким и тяжелым тоном обозначен тяжело свисающий рукав среднего ангела, и это соответствие характера цвета характеру означаемого им предмета придает колориту иконы осмысленно-предметный характер. Цветовому контрасту в одежде среднего ангела противостоит более смягченная характеристика его спутников. Здесь можно видеть рядом с малиновым рукавом нежно-розовый плащ, рядом с голубым плащом — зелено-голубой плащ, но и в эти мягкие сочетания врываются яркие отсветы голубца. От теплых оттенков одежд боковых ангелов остается только один шаг к золотистым, как спелая рожь, ангельским крыльям и ликам, от них — к блестящему золотому фону.
Вся та жизнь, которой проникнуты образы, формы, линии «Троицы», звучит и в ее красочных сочетаниях. Здесь есть и выделение центра, и цветовые контрасты, и равновесие частей, и дополнительные цвета, и постепенные переходы, уводящие глаз от насыщенных красок к мерцанию золота, и над всем этим сияние спокойного, как безоблачное небо, чистого голубца». (Алпатов М. Андрей Рублев.// Алпатов М.В. Искусство: Книга для чтения. Живопись. Скульптура. Графика. Архитектура./ Составители М.В.Алпатов, Н.Н.Ростовцев, М.Г.Неклюдова. - 3-е изд., испр. и доп. - М.: Просвещение, 1969. - 544с.- с.327-333)

Преподаватель Коломенской духовной семинарии Ирина Константиновна Языкова:

Икона как бы включает в себя своего созерцателя. На этой иконе, кстати, легче всего продемонстрировать знаменитый иконографический принцип обратной перспективы. Если продлить линии подножия престола, то они сходят там, где стоит человек. А внутри самой иконы, эти линии расходятся, открывая перед нашими глазами вечность.

… эта икона стоит особняком в ряду самых великих шедевров древнерусской живописи. В ней сосредоточено все: и богословская глубина, и художественное совершенство, и обращенность на человека – диалог с ним. Иконы ведь бывают разные: есть очень замкнутые, к которым трудно подступиться, а есть иконы, которые, наоборот, привлекают: Рублев написал икону «Звенигородский Спас» — от него невозможно оторваться. Стояла бы всю жизни и смотрела на Него. Но «Троица» — это золотая середина гармонии и совершенства. (Подробно ЗДЕСЬ http://www.pravoslavie.ru/94430.html )

Романовский С. Родина: Рассказы./ Станислав Трофимович Романовский; художник Владимир Лапунов. – М.: Детская литература, 1990. – 224с.

Природа весны или раннего лета светится в красках «Троицы». Серебристо-зелёные плащи правого и левого ангелов точно такого же цвета, как у молодой ржи — главного хлеба Руси. Густо-синий цвет плаща среднего ангела — синева цветущего льна (а в льняных одеждах ходила вся Древняя Русь) и озёр и рек. Золотистые крылья ангелов, сплетённые из тонких солнечных нитей,— это стебли пшеницы, которые клонятся под тяжестью хлебных колосьев.

Очень похожи крылья и на российские погожие зори.

Крылья ангелов соприкасаются друг с другом, сходятся, как заря с зарёю ранним летом — вечерняя с утренней. Тогда ночи коротки — короче воробьиного носочка. Народ про такую пору давно сказал:

 — Целуются зори.

Если всмотреться вдумчиво, все три ангела на иконе Рублёва, по очертаниям, в единении своём, образуют чуть вытянутый круг — солнышко, когда оно играет.

Есть такие, особо ясные утра весною и летом, когда солнышко не просто восходит, а играет. Оно переливается золотым, синим, зеленоватым и бордовым жаром и вытягивается в плывучем, росистом воздухе.

 — Солнце лучи мечет, — говорят старые люди,— играет к хорошей погоде.

Так и «Троица» Андрея Рублёва. Она воспевает дружбу, единение, мужество, славит её природу и предвещает добрые перемены в жизни народа.

Ионина Н.А. Православные святыни./ Надежда Алексеевна Ионина. – М.: Росса. 2007. - 272 с.

В иконе нет ни движения, ни действия, только триединое и неподвижное созерцание, словно три души, равной полноты духа и видения, сошлись, чтобы испытать свое смирение и свою мудрость перед жизнью, ее страданиями и скорбью.

… Икона — это окно, отворенное в мир горний, источник откровения и Богопознания, проводник Божественной благодати. Уже при первом взгляде на «Троицу» пленяют грациозные, певучие линии ее рисунка и нежнейшая красота сочетающихся цветов. И чем дольше вглядываемся мы в чарующую живопись иконы, тем сильнее ощущаем душевное спокойствие, умиротворенность и неизъяснимое чувство гармонии. Несмотря на то, что за прошедшие века икона пострадала от многих повреждений, краски ее до сих пор словно излучают свет, пронизывающий все ее детали. Свет этот сияет в белых и голубоватых пробелах: он напоминает одновременно и голубизну неба, и зацветающий лен, и первые васильки...

Липатов В. Андрей Рублев: Этюды о шедеврах./ В. Липатов.// Газетная статья (Виктор Сергеевич ЛИПАТОВ, поэт, журналист, искусствовед, с 1993-го — главный редактор журнала «Юность»)

Икона вылеплена из неназойливого, необжигающего ласкания тихого дня. Ее краски естественны – их назвали красками русской осени. Торжествует синий цвет, успокаиваясь голубым – знаменитый рублевский  «голубец»,  «дивный голубец», который именуют васильковым, а еще верно прилагают к нему певучее слово «лазоревый», - самый яркий цвет в картине, он уравновешен массой своих оттенков и действительно впитал и синь раннего неба, и цветущего льна, и васильков, и сияние голубых глаз……..

Икона напоена великой тишиной. Многие лучшие произведения бурлящих эпох отличает абсолютное спокойствие – в том твердость духа, ясное видение пути к будущему.

«Тиха вода, да от нее поток живет».

В иконе нет источника света, а «Троица» светится. Свет исходит изнутри, и краски проглядывают одна сквозь другую, становясь прозрачно-сияющими. Свет иконы особенный еще и потому, что он – веет чувства и мысли мастера, его души.

… О рублевских работах в древности говорили «дымом писано», «облачно», - замечая мягкость, неуловимую тонкость, обволакивающую прелесть красок.

Дудочкин Б. Андрей и Даниил./ Борис Дудочкин.// Родина. - 1999. - №5.- с.98-102

О Рублеве говорится как о "необыкновенном" иконописце, "всех превосходящем мудростью великой", подчеркивается его смирение, вероятно потому, что оно было отличительной чертой его характера.

Иосиф Волоцкий, очевидный поклонник творчества Рублева и Дионисия, свидетельствует, что через созерцание икон Андрей и Даниил возносились своими мыслями к "горнему", поэтому лицезрение икон всегда было для них праздником, наполнявшим их сердце "божественной радостью и светлостью". Даже в праздничные дни, когда нельзя было заниматься живописью, они, сидя часами созерцали иконы. В описанной Иосифом Волоцким практике так называемой "умной молитвы" несомненны элементы художественного созерцания, то есть любования иконами как произведениями искусства.

Живописное наследие Андрея Рублева столь совершенно, что вызывает всеобщее восхищение, заняв достойное место в сокровищнице мирового искусства. Рублев создал новый тип образов и в совершенстве воплотил тот духовный идеал, к которому стремилось искусство всего православного мира. Его образы — величавые и лирические, созерцательно-сосредоточенные и философски углубленные, доверительно открытые миру и нежно-сердечные, внутренне свободные и независимые, целомудренные и чистые — это идеалы высокой духовности, примеры нравственно-совершенного человека. Исполненные любви, согласия и сострадания, окрашенных в тона светлой печали, они не спускаются в мир зрителя, но возносят его в сферу идеала. Достигший гармонии ума и сердца, человек в его произведениях живет богатой внутренней жизнью. Синтез реального и идеального присущ всем рублевским образам. Его ясные, правильные и естественные формы монументально—пластичны и объемны, но одновременно невесомы и легки. Его композиции совершенны, поскольку один из основных принципов искусства Рублева — гармоничное сочетание общего и частного. Все уровни композиционного построения, все элементы схемы пронизывает круг. Круговой ритм — главный элемент формального и смыслового строя его произведений. Этот музыкальный по выразительности ритм определяется безупречным владением линией и прекрасным рисунком. Произведения Рублева очаровывают своим колоритом: холодной, чистой и переливчатой красочной гаммой, основанной на сочетании сине-голубых, лиловых, зеленых, розовых и золотисто-желтых цветов. Его не знающие тени краски прозрачны и светоносны, они сияют благородным цветным светом. Созданные Рублевым шедевры не только формально, но и внутренне близки высокой греческой классике.

Иосиф Волоцкий приводит красивую легенду, родившуюся в стенах Троице-Сергиева монастыря, что в предсмертном видении Даниилу явился его сопостник Андрей "во многой славе и с радостью призывающий его в вечное и бесконечное блаженство". По мысли Иосифа, Рублев получил достойную его праведной жизни награду. За святость жизни и подвиг иконописания в 1988 году художник был причислен Русской Православной Церковью к лику святых (память 4 июля).