Рассказ о замечательной крепостной актрисе. Окончание

 

Прасковья   Ивановна   Ковалева-Жемчугова
Рассказ детям о замечательной крепостной актрисе. Окончание
Авто текста: Адель Алексеева
Художник иллюстраций: А. Аземша

ДЕНЬ РОЖДЕНИЕ

День рождение был самым счастливым днём в го­ду. Жаркий месяц июнь. Запах цветущей липы. В парке поют птицы. Трепещет листьями люби­мый клён. И здесь у Параши, как и дома, по­явился любимый клён, стройный, выросший под солнцем на широкой поляне.

Сегодня Параше — семнадцать. Многое из­менилось в её жизни. Сыграно десятки ролей. Среди её героинь — бедные воспитанницы, барышни, госпожи.

Теперь у Параши иная фамилия. «Что за Ковалёва? Дать ей звуч­ную фамилию!» — решил граф и назвал её Жемчуговой, а подругу её, Таню Шлыкову, окрестил Гранатовой. И подарил им по кольцу. В каждом колечке — жемчуг с гранатом.

Ах, какое славное утро! Как всегда, в этот день радостью пахнет липа, о радости поют птицы, и о том же, наверное, шепчут листья любимого клёна.

И дома о том же шепчут листья клёна. Где-то сейчас мать, бра­тишки, любимая сестра Матрёша?

Все небось в поле. Скоро пора травы косить... Параша исправно посылает семье деньги. Невелики деньги, да всё помощь...

—Тук-тук...— кто-то   тихонько   стучит   в   дверь,   как   царапается.
Кто? Верно, это её бесценная Танюша. Параша вскочила, подбежала к двери. Так и есть! Таня с букетом фиалок.

 - Ах,  Пашенька,   миленькая,   как   я  тебя  люблю!..   И  сказать  не могу!.. Хочешь, выпрыгну в окно?

 - Что ты?!— испугалась Паша.— Глупенькая!  Ты же у нас луч­шая танцорка... Угомонись.

 - Нет? Тогда давай клятву дадим!

 - Какую? — спросила, улыбаясь, Паша.

 - Чтоб всю-всю жизнь вместе!

Паша посмотрела на подругу долгим взглядом и очень серьёзно сказала:

 - Согласна. На всю жизнь! Я тебе верный друг.
И они бросились друг к другу в объятия.
Потом Таня заговорщически прошептала:

 - А какой подарок тебе велели сделать граф!

 - Какой?

 - А вот знаю и не скажу!

Граф приказал накрыть праздничный стол в своей столовой и при­гласил всех артистов.

Торжественно играли музыканты, слуги подавали одно блюдо за другим. Граф был милостив, говорил любезные слова: мол, жемчужи­на она в его театре.

А потом, словно по мановению руки графа, случилось чудо: в ком­нату ввели... сестру Матрёшу! Параша вскочила. Лицо её просияло счастьем. Как добр к ней граф!

...Вечером, когда все разошлись, Таня, Параша и её сестрёнка слу­шали, как заливаются в парке соловьи. А потом запели, как, бывало, певали дома, с матерью:

 - Ой, да ты поле моё,

Всё-то ты да поле изукрашено

Травушкой-муравушкой,   
цветочками    да    василёчками...

Таня шепнула:

—Ты видела, Пашенька, как смотрел на тебя граф? Ой, как глядел! Любит он тебя...

Параша испугалась:

—Что ты говоришь, опомнись, Таня! Гнев ли, любовь ли господская — не надо, не надо!

ХОРОШО ТЕБЕ, КЛЁН!

Служанка,     бедная    родственница,    воспитанница, горничная,    милая    пастушка — сколько    сыграно

Ролей. Добрая, милая, простая — эти качества её героинь — черты её собственного характера. Легко играть себя.

Встретит Параша во дворе бабку Арину — та еле-еле идёт.

 - Что с тобой, баба Арина? — спросит Параша.

 - Стара стала — ноги не ходят, спина деревянная. Отправят меня назад, в деревню, что стану делать?

 - Как  же? — говорит Параша.— Там лекаря нет,  и детей  у тебя нет, помочь некому...— Лицо Параши выражает такое сочувствие, что бабе Арине уже вроде и легче.

 - Поговори с его сиятельством...

Конечно, Прасковья Ивановна просит графа не отправлять старуш­ку в деревню. И граф не отказывает любимой актрисе.

Своим героиням актриса так же горячо сочувствовала, как и людям, с которыми встречалась в жизни. А как часто жизнь её героинь напо­минала ей  её  же собственную жизнь.  Такие  роли  подбирал ей  граф.

Граф и в самом деле полюбил свою крепостную актрису Прасковью Ивановну Ковалёву-Жемчугову, хотел назвать её своей женой. Но раз­ве это возможно? Жениться на крепостной? Общество его отвергнет, знакомые отвернутся, родные проклянут.

...В пьесе французского писателя Вольтера рассказывалось о том, как герой полюбил бедную воспитанницу Нанину. Семья же принуж­дала жениться на избалованной, капризной баронессе.

Читали пьесу, как обычно, вслух. Все невольно замерли, когда Шереметев произнёс слова:

 - Удержит ли меня её простое званье?

 - О нет! В ней много так ума, образованья!

 - Неужто посмотрю, что скажет свет?..

Параша низко опустила голову: это же мучило её в жизни... А ка­кой ответ приготовил автор пьесы, Вольтер?

 - Пускай кричат, его я мненье презираю,
И счастья своего на блеск не променяю.

Граф был смел, но неужели, правда, можно презреть мненье света?

Героиня в пьесе говорила:

- Жестокое мученье — иметь Высокий дух и низкое рожденье!

Параша совсем опустила голову. «Жестокое мученье — иметь вы­сокий дух и низкое рожденье!»

Однако графу и в голову не приходило написать «вольную» своей актрисе. Шереметев уверен: его крепостным так хорошо, что только неблагодарный может проситься на волю.

Крепостной архитектор Миронов умолял Шереметева отпустить его на волю: «...Приходя в совершенное изнеможение, прошу Ваше сия­тельство, премилосердный государь, покажите мне Ваше снисхождение, благоволите отпустить меня на волю... дайте спокойно окончить оста­ток дней». Шереметев на письме Миронова написал: «Вразумить Ми­ронова, что таким наглым и безумным образом от господина просить ничего не дозволено».

Их сиятельство граф поселил актрису в графском доме. Затем стал строить театр-дворец в Останкине, дворец для крепостной. Он оказы­вал ей всяческие знаки внимания, дарил дорогие подарки, обещал даже «вольную» семье.

Актриса принимала подарки без восторга. Благодарила, придавая бриллиантам не больше значения, чем букету васильков.

И опять приходила Прасковья Ивановна к любимому клёну, что вольно рос на широкой поляне. Рос свободным и сильным, и потому постоянно шептали о счастье его багряные листья.

А счастлива ли она, Параша? Счастлива, конечно, своей жизнью в театре. Счастлива и любовью графа. И дружбой Тани. И благодар­ными слезами бабы Арины.

Да только скучно, однако, в неволе. Клёну этого не понять. Рас­тёт, радостно тянется и ввысь и вширь весёлое дерево.

Хорошо тебе, клён!..

«МОЯ СУДЬБА В МОИХ РУКАХ!»

Девушка по имени Элиана любит храброго воина. Однако они не могут пожениться, так как у наро­да, который зовётся самнитяне, есть закон: ста­рейшина решает, кого выбрать юноше в жёны. Лишь в исключительных случаях,— когда юноша отличился особой храбростью, вернулся с войны победителем,— он сам решает свою судьбу.

Девушки у самнитян тихие, послушные. Только Элиана, роль ко­торой в спектакле «Браки самнитян» исполняет Параша Жемчугова, не хочет жить так, как велят старейшины. Хочет жить так, как велит сердце.

В те времена театральное действие не похоже было на сегодняш­ние постановки. Актёры обращались не к тому человеку, с которым разговаривали, а к публике, к залу. И зрители хорошо видели на лице актёров все оттенки чувств.

Лицо Элианы-Жемчуговой бледно, глаза горят, тонкие руки вытя­нуты вперёд. Она хочет идти туда, где сражается её возлюбленный,— на войну. Высоким голосом она поёт свою арию:

 - Любовь нас может съединити, Когда закон противен нам. Хотя нельзя нам вместе жити, Но можно жизнь окончить нам.

Да, лучше вместе умереть, чем жить врозь!

Старая самнитянка недовольна Элианой, она «содрогается речей сих». А Элиана отвечает:

 - «Мне содрогаться? Содрогаются одни только преступники... Если бы мы могли мыслить и чувствовать сами собою, то кто бы ос­мелился господствовать над нашими сердцами?.. Если бы от самого детства мы не были приучены к налагаемому на нас игу и не поко­рили ему наших мыслей...»

Раздаётся торжественная музыка. Героиня берёт лук, колчан, стрелы и уходит на войну, за своим любимым...

Задвигается голубой занавес. Параше надо бы отдохнуть. Но она не отдыхает,  она  через  щёлку в  занавесе смотрит  в зал.  Что там?..

Зажглись сотни свечей. В графской ложе, в большом кресле, по­хожем на трон,— император Павел I. Рядом его сиятельство граф. Улыбается? Как будто даже поглядывает на сцену, догадывается, не­бось, что Параша волнуется.

А в зале важные сановники, увешанные крестами и звёздами. Их дамы сверкают драгоценностями. Ох, как нелегко Прасковье Иванов­не на таких представлениях! То ли дело в Кускове летом, когда соби­рается множество зрителей, и только малая часть из них сановники, а больше из окрестных мест, люди простые.

Понимают ли сегодняшние зрители, что хочет сказать им она, Прасковья Ковалёва, простая крестьянка, великая, по мнению графа, актриса?

Щёки так пылают, сердце так бьётся, что Параша вынуждена всё же пойти к себе в кабинет — отдохнуть. Скоро снова на сцену.

...Враг отражён. Под звуки марша самнитские воины входят на сцену, несут захваченное в битве оружие. Храбрых героев чествует народ. Однако кто этот воин, что спас вождя? В головном уборе, украшенном перьями и драгоценными камнями, в зелёном плаще? Самнитянки осыпают воина цветами. Он — герой, он имеет право сам выбрать себе жену. Кого он выберет? Снят шлем — и рассыпаются во­лосы. Все видят, что храбрый воин, спасший вождя,— девушка, Элиана!

— Браво, браво! — кричат в зале. Аплодирует даже всегда всем недовольный император. Даже просит отдать Жемчуговой перстень со своей руки. Такова монаршая милость.

...Гости разъехались. Экипажи движутся от Останкинских ворот в Москву. От Останкинских ворот до первой заставы Москвы путь осве­щен горящими бочками. В бочках — осмолённый горох. Горит в ночи видимо-невидимо огней. Тьма от этого гуще, чернее.

Прасковья Ивановна глядит на огни, как будто зовущие куда-то в черноте ночи, и думает про перстень, который ей подарил сегодня император. Сделает ли этот перстень её счастливее?

В черноте ночи видится Прасковье Ивановне клён с весёлыми ли­стьями, давний её дружок, вольно растущий на широкой поляне. Ви­дится Элиана, сражающаяся за счастье быть свободной. Видится мать, поющая тихим голосом про вольную волю над синей озёрной водой...

В ПЕТЕРБУРГЕ, НА ФОНТАННОЙ УЛИЦЕ

Родственники и знакомые давно были недо­вольны поведением графа.

Во-первых, он играл на виолончели вместе с актёрами-крепостными. Пос­ле окончания спектакля мог уйти с актёрами, даже не попрощавшись с именитыми гостями.

Во-вторых, появлялся на представлениях в театре рядом с ней, актрисой, дочерью кузнеца, кре­постной. Они не кланялись ей, не замечали её, разумеется, не приглашали к себе. Мало того, сами крепостные, по наущению господ, дразни­ли   её — посылали   мальчишек   с   записками:   «Надо   коня   подковать».

...Шереметеву велено ехать в Петербург. Целый поезд лошадей на­грузили: актёры, музыкальные инструменты, костюмы, декорации... Долго тащились по расхлябанным дорогам. Прибыли в столицу, в графский дворец, что стоял на Фонтанной улице.

Граф произведён в обергофмаршалы. Целыми днями пропадал он теперь в Гатчине, в Павловске, в Зимнем дворце. Там, где царь и цар­ская семья. Обеды, заседания, парады, приёмы — всюду должен быть первый вельможа России.

— Ах! — щебетали дамы.— Первый богач, первый жених, первый красавец!

Параше роскошный дом на Фонтанной улице казался золотой клет­кой. Не играли спектаклей, не принимали гостей. С Таней Шлыковой сидели наверху. Было тихо. Только сквозь толстые стены дворца до­носились дурные слухи...

Грустные мысли — рассадник болезней.

В туманном Петербурге, с его сырым воздухом, дождями, в груди Параши всё чаще возникали хрипы. Она кашляла. «Чахотка»,— гово­рили врачи.

Когда граф увидел, что жить Прасковье Ивановне осталось немно­го, решился. Испросил у государя разрешение жениться.

Венчание у них было с плохими приметами. Первая — когда ехали венчаться, конь споткнулся. Вторая — кольцо в церкви упало у батюш­ки, не успел надеть...

КАК ОТЗВЕНЕЛ КОЛОКОЛЬЧИК

 - Ты не грусти, Пашенька,— говорила Параше вер­ная подруга Таня.— Всё ещё воротится. Вот при­едем домой, в Останкино, и опять петь, танце­вать будем.

Актриса брала арфу, перебирала струны, бла­годарно глядя на Таню, и говорила:

— Скучаю  я   без   театра.   Петь   бы!   Да   так, чтобы не одни гости графские слушали, а чтоб для всех...

Задумчиво глядела на Таню Шлыкову первая актриса русского крепостного театра Прасковья Жемчугова. Видела в Таниных любя­щих глазах маленькую девочку Парашу, которую мать ласково звала лесным колокольчиком. Видела клён на широкой поляне. Слышала, как шепчутся о счастливой судьбе его резные листья. Как о том же плещут голубые озёрные волны. Как поют деревенские бабы в синем подмосковном лесу:

Шла утица по бережочку,
Шла утица по крутому...

Как хотелось и ей вступить в знакомую песню!

Как хотелось ей выйти на сцену! Чтобы над головою высокое небо, а вокруг сцены — такое множество людей, что не охватишь взглядом. Из городов, из сёл, из деревень...

Но... не суждено было больше петь ей в любимом театре. Кончилась песня соловья. С клёна упали листья. И колокольчик отзвенел.

Было Прасковье Ивановне Ковалёвой-Жемчуговой тридцать три года.

 

Источник:

Алексеева Адель. Колокольчик: О Прасковье Ковалевой-Жемчуговой. – М.: Малыш, 1988. – (Страницы истории нашей Родины)

Прижизненные портреты Прасковьи Жемчуговой

Неизв. худож. XVIII в. Портрет Прасковьи Жемчуговой в роли Элианы, главной героини оперы «Самнитские браки» Гретри. Источник: https://philologist.livejournal.com/817875.html

Художник Аргунов Николай Иванович. Источник: https://cont.ws/@staromodnyiej/1011659

Художник Аргунов Николай Иванович. Источник: https://cf.ppt-online.org/files/slide/e/EODd34f0sCLxGo6IXqSbKBZMvJuH15ewVAYpmz/slide-32.jpg

Портрет актрисы П.И. Ковалёвой-Жемчуговой. Художник Аргунов Николай Иванович. Источник: https://zen.yandex.ru/media/id/5d5a93c8d11ba200ad993ddb/iz-krepostnoi-v-grafini-portrety-praskovi-jemchugovoi-5ec4dfaa28578621edfb1c49