Инок Ферапонт (в миру Владимир Леонидович Пушкарев)

Оптинский новомученик

Инок Ферапонт (в миру Владимир Леонидович Пушкарев)

Его мысли и слова

Инок Ферапонт, родом из Сибири, убиенный на колокольне монастыря Оптиной пустыни, был удивительным человеком, глубоко и искренне верующим в Бога. Мысли и высказывания его не оставляют в этом никакого сомнения.

Друзья вспоминали, что Володя спокойно мог босиком, в рабочей спецодежде, прийти в клуб. Многие воспринимали это как чудачество и посмеивались, а некоторые спрашивали:
– Как это ты ходишь босиком в клуб и никого не стыдишься?
– А чего стыдиться? – отвечал Володя. – По земле босиком походишь – силушки, однако, наберешься. Земля силу дает.
Но лишь спустя много лет, когда Владимир стал Оптинским иноком, он уразумел смысл этой народной мудрости: «Земля силу дает».
– Земля – есть память смертная, – говорил он одному брату. – Ведь Бог премудростию Своею сотворил человека из земли, и паки возврати его в ню. (Сир. 17, 1) А память смертная дает силу бороться со грехом: Поминай последняя твоя, и во веки не согрешиши (Сир. 7, 39).

– Многие боятся смерти, – рассуждал Владимир. – Видимо, смерть несвойственна человеку, и может быть поэтому душа не желает соглашаться с мыслью о своем небытии? Нет, все же душа не умирает, но пребывает вечно.

– Вы говорите, что Бога нет, – говорил позже Владимир нападавшим на него безбожникам, – но если Его нет, то и противиться Ему нет смысла. То, что вы противитесь Ему, как раз и подтверждает, что Он есть.

– Страх вечных мучений имеет иное свойство, нежели обычный страх, – говорил будущий инок. Боязнь потерять временную жизнь происходит от маловерия, а страх вечных мучений делает бесстрашным и очищает от страстей.

– Бог не жесток, но справедлив, – ответил Владимир. – Представь, что кто-то идет по улице, подняв высоко голову, а на пути его яма. Как поступить? – Конечно, окликнуть и предупредить. А кто, однако, промолчит из желания не беспокоить, тот разве по любви поступит? Нельзя утверждать еретика в ереси. Это, по слову Марка Ефесского, есть не любовь, а человеконенавистничество. Любовь Божия в том, чтобы обращать заблудших на путь истины, а не потакать им молчанием. Помнишь, как у апостола Иакова в послании написано: обративший грешника от ложного пути его спасет душу от смерти и покроет множество грехов(Иак. 5, 20.).

«Самое главное в молитве, – записывал будущий инок, – это отсечение своей воли. Невозможно иметь непрелестную молитву, будучи преданным самому себе. Но прежде, чем полностью предать себя в руки старца, необходимо выяснить, насколько он православен и не прелестен ли – ведь язва учителя легко переходит на учеников».

Читая, он отмечал и то, что не всегда можно найти опытного старца, но это не значит, что не следует заниматься молитвой Иисусовой из страха прелести. Прелесть часто бывает у тех, кто боится молиться, а усердная устная молитва никому еще не повредила.

– В наше время, – говорил будущий мученик, – во всем необходимо рассуждение. Если тебя благословят взорвать храм, ты что, поспешишь выполнять это как волю Божию? Наша цель – научиться любить Бога и ближних, то есть исполнять заповеди и быть верными Православию.

– Как все-таки монашеская одежда преображает людей, – говорил Владимир, – чувствуешь себя совсем по-другому. Словно крылья вырастают за спиной, хотя понимаешь, что не по заслугам приемлешь милость от Господа. Став послушником, Владимир никогда не снимал подрясника и спал в нем, как это принято у монахов. В руках у него всегда была книга преподобного Иоанна Кассиана Римлянина, и каждую свободную минуту он читал.

– Ты не стесняешься ходить в этой черной одежде?
– А почему я должен стесняться, – ответил Владимир, – это моя монашеская одежда, это моя проповедь Православия. Увидит кто-нибудь меня в подряснике и вспомнит о Боге. Слово Божие надо нести людям.
– Какое слово Божие? – возразил Павел, – здесь же одна пьянь.
– Нет, брат, ты не прав. Каждый человек сотворен по образу Божию, и Господь желает спасения всякой душе. Быть может, черная одежда напомнит кому-нибудь и о том, что смерть не за горами и скоро за все придется дать ответ на Страшном Суде.

– Кому честь – честь, – говорил ревностный инок, – а к иконам надо относиться благоговейно. Это великая святыня, ее место в святом углу, а не на обложках книг и журналов. Грех тем, кто это делает. Они, сами того не ведая, подают повод к небрежному обращению со святыней.

«Молитва Иисусова – это наша нить ко спасению, и она весьма тонка, – говорил Ферапонт, – надо внимательно следить, чтобы не оборвалась».

– Лучше ошибиться и подумать о человеке хорошо, – говорил впоследствии Ферапонт, – чем подозрительностью оскорбить ближнего. За такую ошибку Господь не осудит, ибо для чистых все чисто. (Тит. 1, 15)

– Прилоги это начальные помыслы, с которыми еще не сочеталась душа, – говорил Ферапонт.
– Как это? – спросил брат.
– Ну, посмотрел ты на чайник, и появился помысл: мол, чайку попить, что ли? Это начало. Если человек соглашается, то ставит чайник на плиту. Это уже сочетание с помыслом. А когда сядет и попьет чайку, то уже и само дело совершил. Так, однако, бывает со всяким помыслом, приходящим на ум.
Вот приходит помысл пороптать на кого-то, а ты не соглашайся с ним, скажи себе: «Не мое дело судить брата. Бог ему судия, а не я. Мне бы самому исправиться и спастись».

– Обычно первыми просыпаются птицы и славят Бога своим пением, от этого они и живут, не печалясь. Помнишь, как Господь говорит: Воззрите на птицы небесныя, яко не сеют, ни жнут, ни собирают в житницы, и Отец ваш Небесный питает их. (Мф. 6,26) Зная это, монахи встают раньше птиц, чтобы первыми славить Бога и всегда иметь беспечальный мир в душе.

– Один человек кресты вырезал и однажды подумал: как хорошо, что я столько пользы людям принес. Вскоре он сильно заболел, и ему привиделось, будто лежит он в могиле, а поверх него множество вырезанных им крестов. И вдруг крестики эти на его глазах превращаются в прах. И открыто ему было, что Богу не так нужны дела, как душевная чистота и смирение. А если смирения нет, то и все дела напрасны.

Наблюдая за собой, Ферапонт подметил: молчание открывает невидимые ранее страсти – любопытство, ропот, желание вникать во все и поучать.
– Поэтому очень важно, – говорил он, – научиться молчать и умом, и сердцем.
– А как это молчать умом и сердцем? – спросили его.
– Не позволять говорить в себе помыслам и греховным чувствам. Молчание – лекарство, которое лечит душу.
– Ну, а если необходимо сказать слово в свою защиту, а то ведь когда на тебя клевещут, надо же сказать правду?
– Господь хранит твою душу, пока ты хранишь свой язык. Надо знать, что в каком бы затруднительном положении ты ни оказался, победа в нем – молчание. И если всегда будешь помнить Евангельские слова: От слов своих оправдаешься и от слов своих осудишься (Мф. 12, 37), то скоро увидишь, что лучше молчать, чем говорить.

- Хорошее мы охотно едим. А вот попробуй из любви к Богу есть то, что не нравится…

 

О жизни инока Ферапонта

Инок Ферапонт (в миру Владимир Леонидович Пушкарев) родился в селе Кандаурово Колыванского района Новосибирской области 4/17 сентября 1955 года в день празднования иконы Божией Матери «Неопалимая Купина».

В те времена крестить детей в Церкви было небезопасно. Для руководящего работника это грозило исключением из партии и увольнением с занимаемой должности. Но, несмотря на это, Володин дед дал свое разрешение на тайное крещение сорокадневного младенца.
Когда священник троекратно погружал ребенка в купель, он стал громко плакать, но как только батюшка приступил к миропомазанию, невидимая благодать Божия, преподаваемая в Таинстве, мгновенно успокоила младенца, и он затих.
Володя рос спокойным, кротким мальчиком. «Не ребенок, а Ангел», – говорили о нем соседи. Однажды он спросил:
– Мама, а кто такие Ангелы?
– Это, сыночек, невидимые духи, – ответила она, – которые служат Богу и помогают людям делать добрые дела.
В 1962 году семья Пушкаревых переехала в поселок Усмань Емельяновского района, но, пожив там недолго, перебралась в близлежащий поселок Орджоникидзе.
В кругу новых друзей он восторженно пересказывал интересные истории из прочитанных им книг, за что многие ребята его сразу зауважали. «В нем уже тогда проявлялось какое-то особенное, иное отношение ко всему видимому миру», – вспоминали друзья детства.
Взрослея, Володя все чаще стал удаляться от шумного общения и праздных бесед. Желание побыть одному все более укреплялось в его сердце. Так начался еще пока неосознанный поиск иноческой жизни.
В 1972 году Владимир поступил в Уярское профессионально-техническое училище, по окончании которого пошел работать в Орджоникидзевский лесхоз.
В 1975 году, Владимир поступил в Шеломковское СПТУ-24, где выучился на шофера. По окончании училища он устроился на работу в Строительное управление № 37 в Мотыгинском районе, а в ноябре того же года был призван в армию.
Службу проходил на Дальнем Востоке. Вернувшись домой, снова стал работать в Мотыгинском СУ-37 шофером.
Труд в строительной бригаде был тяжелым, но Володя не умел, да и не желал уклоняться от трудностей и усердно работал. Однажды, поднимая с мужиками тяжелую бетонную плиту, Володя вдруг почувствовал сильную боль в спине. После этого он долго лежал в больнице и потом до конца жизни страдал болями в пояснице, но старался никому об этом не говорить. Будучи уже в монастыре, Владимир безропотно исполнял порученные ему послушания и не отказывался от тяжелой работы. Только иногда от сильной боли делал перерыв, чтобы перевести дух.
Проработав в СУ-37 год, он решил вернуться в армию на сверхсрочную службу.
Приезжая домой в отпуск, он сразу отправлялся на один из уединенных островов на Ангаре. Володя умел находить поистине райские уголки целомудренной природы и через нее познавал Бога.
Как-то Володя вместе с друзьями отправился на рыбалку. Сама по себе ловля рыбы не имела для него особого значения. Главное было соприкосновение с величием дивной сибирской природы. Идут они по лесу, а утренний туман белой дымкой стелется над землей. Красота такая, что душа поет и радуется. – Посмотрите, какое чудо, – сказал Владимир, – разве можно поверить атеистам, что Бога нет? Кто же тогда такую красоту сотворил? Неужто сама собой появилась? Но сам собой, однако, и камень с места не сдвинется».
Однажды Владимир познакомился с женщиной, попавшей в аварию. Она рассказала ему, что пережила клиническую смерть и видела Ангелов, которые хотели взять ее душу, но Господь повелел им пока ее оставить. Через это видение женщина поняла, что существует иной мир, что жизнь не кончается, и уверовала в Бога. Вернувшись к жизни, она сказала: «Я восстала из объятий смерти и мне снова позволено жить, но я должна теперь вести совсем иную жизнь».
Она-то и посоветовала Владимиру прочитать книги, о которых осталась запись в его блокноте: третий том Игнатия Брянчанинова, в который вошло «Слово о смерти» и «О видении духов»; житие преподобного Иова Почаевского и поучения старца Силуана Афонского.
Так Владимир узнал о вечной жизни во Христе. – Если столько сил прилагает человек, чтобы сохранить свою временную земную жизнь, – говорил Владимир, – то как надо, однако, подвизаться, чтобы не отпасть от вечного блаженства во Христе Иисусе!
Володя был очень смелым человеком. В армии он занимался восточной борьбой. – Никого не боялся, – вспоминали его друзья, – но сам первым никогда не нападал, а только защищался.
Контракт сверхсрочной службы подходил к концу, и Володя решил пойти учиться на лесовода. Вернувшись домой в 1980 году, он снова устроился на работу в Мотыгинское СУ-37 и стал готовиться к поступлению в Дивногорский лесотехнический техникум.
Закончив в 1984 году учебу, Володя уехал в Хабаровский край, где стал работать егерем в Бабушкинском лесничестве.
Почти три года провел Владимир в таежной глуши близ озера Байкал,
Живя в тайге, подвергся нападению бесовской силы, которой свойственно искушать людей, живущих в уединении. Сначала диавол смущал его ночными мечтаниями, привидениями и страхованиями, шумом, голосами и воплями среди ночи. Затем, видя, что будущий мученик Христов не испугался, а еще усерднее возносит свои молитвы к Богу, стал нападать открыто. Бесы являлись то в виде соблазнительных девиц, то в виде седовласого старика-колдуна, потребовавшего себе поклонения. Но напрасен был их труд. Тогда, по попущению Божию, бесы подвергли Владимира тяжким побоям. Но все же не смогли сломить его твердое стремление идти по пути Христа.
Подобно Великому Антонию, будущий инок, как бы посмеиваясь над бесами, говорил: «Если есть воля Божия вам уничтожить меня, то – вот я. А если нет, то и не трудитесь напрасно». И бесы отступили. Живущие среди людей имеют скорби, исходящие от ближних своих, а тем, кто уединился, попускаются искушения посредством бесов, дабы не остались без пользы, ибо многими скорбями надлежит нам войти в Царствие Божие(Деян.14,22).
В 1987 году решил податься на юг, в город Ростов-на-Дону, где жил брат отца, дядя Павел.
Летом 1988 года Владимир приехал домой в отпуск. В это время он много размышлял о своей дальнейшей жизни. Это не могло остаться незамеченным матерью, и она сказала: – Сынок, может быть останешься с нами? Что толку мотаться по свету, живи здесь. Володя помолчал, а потом рассказал, что ему недавно приснился странный сон: он увидел в зеркале свое отражение, но не узнал себя, настолько оно было ужасным. – Мне стало невыразимо страшно. Это невозможно объяснить, но я вдруг понял: где нет храма, там нет жизни, – сказал он.
Вернувшись в Ростов, Владимир стал чаще посещать Кафедральный собор Рождества Пресвятой Богородицы. В свободное от работы время он приходил помогать: то двор подметет, то снег почистит, то книги со склада в лавку или воды для молебна поднесет. Трудился во славу Божию. Видя трудолюбие и старание Володи, ему предложили работать при храме дворником.
Володя очень обрадовался. Ведь он даже и не надеялся, что когда-нибудь будет работать при храме, и вдруг – такая милость Божия. Он тут же ушел с мирской работы и стал трудиться при церкви.
В Кафедральном соборе служили каждый день, и будущий инок теперь ежедневно мог бывать в храме.
– Когда сердца коснется благодать, – сказал он как-то, – тогда человек уже с радостью внимает службе и не ждет скорейшего окончания ее, но жалеет о том, что наступает конец.
Лишь только приходило время службы, Владимир спешил в храм, ибо душа его нуждалась в молитве, как тело в пище. – Если мы питаемся ежедневно телесно, то тем более должны питаться и духовно, – говорил он.
Владимир побывал у архимандрита Кирилла (Павлова). Мудрый Старец посоветовал ему выбрать обитель и оставить мир.
Владимир тем временем уехал в монастырь Оптина Пустынь, который был вновь открыт в 1989 году. О нем впервые Володя узнал от матушки Неониллы. Потом показывали документальную хронику про Оптину, и он загорелся желанием посетить эту святую обитель. А когда побывал там, то сразу почувствовал, что именно этот монастырь ему по сердцу.
Вернувшись в Ростов, он обратился к владыке Владимиру, который впоследствии стал митрополитом Киевским и всея Украины:
– Владыка, я готов хоть туалеты мыть, только, если возможно, дайте мне благословение и рекомендацию в Оптину Пустынь.
– Ну, что ж, – сказал владыка, – можно и туалеты, в монастыре необходимо смирение.
И, одобрив стремление к монашеству, поставил Владимира убирать туалеты при церковном дворе.
Бывало, чуть свет придет Володя, все вымоет, а к вечеру снова грязно. Рядом с Кафедральным собором расположен центральный рынок, и поэтому порядок поддерживать было нелегко. Но огромное стечение народа нисколько не смущало будущего инока, и он безропотно исполнял возложенное на него послушание.
Владимир оставил все свои мирские занятия, стал изучать Священное Писание и читать Святых Отцов. Через это душа его все более и более укреплялась в вере и обретала невидимые крылья. Однажды в разговоре с хозяйкой будущий мученик сказал: «Хорошо тем людям, которые пострадали за Христа и приняли за Него мученическую смерть. Вот бы и мне этого сподобиться»
Летом 1990 года Володя и один его товарищ отправились в Оптину Пустынь, чтобы остаться там навсегда.
Владимир много читал об Оптинских старцах и полюбил эту святую обитель. «Если в Оптиной меня не возьмут, – говорил он, собираясь в путь, – уйду на Кавказ, в горы». Но Оптина приняла его в свои объятия, одела благодатию иночества, а затем украсила мученическим венцом.
Владимир пришел в монастырь в 1990 году, – как раз тогда, когда начиналось ее возрождение. Много приходилось трудиться, но было радостно на душе от сознания, что работаешь для Бога, для того, чтобы эта святая обитель стала, как и прежде, местом спасения многих душ
Весной 1991 года Пасха совпала с Благовещением, и служба была необычная. Заранее сшитый подрясник, скуфья и пояс для будущего послушника лежали в алтаре. Накануне собирался духовный собор, на котором было принято решение о приеме в братию нескольких паломников. В их числе был и Владимир.
В октябре 1991 года послушника Владимира постригли в иночество с именем Ферапонт, в честь преподобного Ферапонта Белоезерского. Он проходил тогда послушание на вахте и в трапезной, – сначала в паломнической, а затем в братской. Готовил Ферапонт быстро и умело.
Потом Ферапонту было поручено делать доски для икон и вырезать постригальные кресты.
Великий Пост 1993 года прошел для Ферапонта в усердных подвигах и молитвах. Каждый день он бывал в храме на всех постовых службах. Его назначали читать кафизмы на часах, пономарить и дежурить по храму.
Пасхальная служба окончилась. Все направились в трапезную разговляться, а Ферапонт задержался. Ему хотелось побыть здесь подольше, чтобы продлить это удивительное, ни с чем не сравнимое торжество, эту неописуемую Пасхальную радость души.
Вдруг в храм вошел Трофим. Он сделал знак, и Ферапонт поспешил вслед за ним на колокольню.
...Первые лучи восходящего солнца, пробиваясь сквозь макушки вековых сосен, рассеяли ночную тьму, нависавшую над землей. Дивные переливы птичьих голосов напоминали о райских обителях, где непрестанно воспевается Ангельское славословие Богу.
Колокольный звон разбудил предрассветную тишину. Это иноки Ферапонт и Трофим возвещали миру великую радость: Христос Воскресе из мертвых!
«Инок Ферапонт был виртуозным звонарем, – вспоминают братия. – Он очень чутко чувствовал ритм и звонил легко, без какого-либо напряжения».
– Господи, Иисусе Христе, Сыне Божий, помилуй нас грешных, – взывал он умиленным сердцем под Пасхальный перезвон.
В этот момент меч сатаниста длиною в шестьдесят сантиметров с выгравированным на нем числом 666 пронзил сердце благоговейного инока…

 Источники:

http://www.optina.ru  - официальный сайт Оптиной пустыни

https://azbyka.ru/fiction/pasxa-krasnaya/#n46

Павлова Н.А. Пасха Красная: О трех Оптинских новомучениках убиенных на Пасху 1993 года./ Нина Павлова. – М.: Альта-Принт, 2011. – 416 с.