Снежная феерия И.Э. Грабаря. "Мартовский снег"

"Мартовский снег" в фрагментах

    Грабарь И.Э. Мартовский снег. 1904. 80 х 62 см. Государственная Третьяковская галерея, Москва

 Элла Гоник
Картина Грабаря «Мартовский снег»
* * *
Весна пришла. И март-проказник
Улыбкой солнечной наполнил душу,
В природе снова яркий праздник,—
Покой зимы теперь совсем нарушен.

Снег ноздреватый в синих тенях,
Готовый  нежным ручейком разлиться,
Настрой - уже совсем весенний,
Что сердце заставляет нежно биться.

И баба с гибким коромыслом,
Деревья под весенними лучами,-
Всё полно возрожденьем жизни,
Что скинула тревоги и печали.

И сердце сладко замирает,
Предчувствуя весеннее цветенье,
Когда от края и до края
Всё на земле достойно восхищенья... (https://stihi.ru/2011/02/26/4564 )

«Физиология» снега всегда интересовала Грабаря. Воз­можно, этот интерес пробудился в нем с подачи В.В. По­пова, у которого он учился живописи еще в лицейскую пору. Попов настойчиво посылал своих учеников на Пе­редвижную выставку смотреть картину Василия Сурико­ва «Боярыня Морозова» — причем смотреть ее не как произведение идеологическое или историческое, а имен­но как шедевр живописи.

«Хорошенько посмотрите, — наставлял он, — как написан снег под санями и в колеях. Там все цвета радуги, а отойдешь — снег-то белый. Вот как надо писать!» Особенно заняла Грабаря тема снега — «весеннего, мартовского, осевшего, изборожденного ло­шадиными и людскими следами», — в 1904 году: «В сол­нечный день в ажурной тени от дерева на снегу я видел це­лые оркестровые симфонии красок и форм, которые меня давно уже манили... Пристроившись в тени дерева и имея перед собой перспективу дороги, которую развезло, и хол­мистой дали с новым срубом, я с увлечением начал пи­сать... Я писал с таким увлечением и азартом, что швырял краски на холст, как в исступлении, не слишком раздумы­вая и взвешивая, стараясь только передать ослепительное впечатление этой жизнерадостной фанфары».

Картина «Мартовский снег» в деталях

«Симфония красок и форм»

Грабарь И.Э. Мартовский снег. Фрагмент 1

О месте, где был написан «Мартовский снег», Грабарь вспоминал: «В ближайшей к Дугину деревне Чурилкове, про­званной нами... Чурилкендорф, я нашел такой именно, нужный мне уголок»

Ветвистая тень дерева воспринима­ется зрителем как голубая, но, как и дорога, она тоже состоит из множе­ства мазков чистого цвета, образую­щих, по выражению художника, «сим­фонию красок».

Грабарь писал «Мартовский снег», следуя системе дивизионизма — то есть разлагая сложные тона на чистые цвета в расчете на оптическое смешение мазков чистого цвета при вос­приятии изображения зрителем. Взгляните на дорогу: издали она кажется грязно-серой, а на самом деле составлена из мазков самых разных красок — от белил до жженой умбры.

Появление на картине девушки с коромыслом стало счастливой случайностью. «Закрыв почти весь холст, — писал Грабарь, — я вдруг увидел крестьянскую девушку в синей кофте и розовой юбке, шедшую через дорогу с коромыслом и ведрами. Я вскрик­нул от восхищения и, попросив ее остановиться на десять минут, вписал ее в пейзаж...»