Птицы в
зимнюю пору 
Приметы погоды от птиц:
Ворона
кричит зимой к метели.
Воробьи дружно расчирикались — к оттепели.
Зимою вороны летают и кружатся стаями — к морозу.
Вороны и галки зимою вьются в воздухе — перед снегом; садятся на землю — к оттепели.
Галки на вечер собираются гурьбой и кричат — к ясной погоде.
Синичка с утра пищит — ожидай мороза.
Снегирь зимою скрипит — на снег, вьюгу и слякоть.
Гуси и утки зимою купаются в снегу—к оттепели и метели.
Воробьи прячутся в хворост — на мороз или перед метелью.
Куры стоят на одной ноге — к стуже, вертят хвостами — к метели.
Поздний отлет птиц — к теплой зиме.
Воробьи дружно расчирикались — к оттепели.
Зимою вороны летают и кружатся стаями — к морозу.
Вороны и галки зимою вьются в воздухе — перед снегом; садятся на землю — к оттепели.
Галки на вечер собираются гурьбой и кричат — к ясной погоде.
Синичка с утра пищит — ожидай мороза.
Снегирь зимою скрипит — на снег, вьюгу и слякоть.
Гуси и утки зимою купаются в снегу—к оттепели и метели.
Воробьи прячутся в хворост — на мороз или перед метелью.
Куры стоят на одной ноге — к стуже, вертят хвостами — к метели.
Поздний отлет птиц — к теплой зиме.
Птицы –
соседи человека
Корабельников В.А.
Птицы-соседи
Зимой наши птицы-соседи стараются держаться поближе к человеческому жилью: теплее и сытнее здесь. Сытому и мороз не так страшен. Хороший обед изнутри греет, тепло по всему телу идёт. Если за зиму не исхудать и жир под кожей сохранить, то даже лютый холод, который сквозь перо пройдёт, и тот не опасен: не может жировую подкладку заморозить. Да вот беда, зимой пищу отыскать нелегко. Трудно приходится тем птицам, которые летом питались насекомыми, они переходят на шишки, орехи и зёрна. А этот корм ещё поискать надо.
Трудное время легче сообща пережить. И вот зимой собираются разные птицы в стайки. Ведь в стае как? Нашёл один корм, сразу всех оповестил: все сыты будут. Опасность вовремя заметить легче — всегда кто-нибудь на страже, пока другие кормятся или дремлют. Понадобится от крупного хищника отбиться, то и здесь всем вместе сподручнее. Так что никак маленькой птахе нельзя зимой быть одной. Даже те из птиц, которые обычно в одиночку живут и то на зиму к какой-нибудь стае прибиваются.
Птицы-соседи
Зимой наши птицы-соседи стараются держаться поближе к человеческому жилью: теплее и сытнее здесь. Сытому и мороз не так страшен. Хороший обед изнутри греет, тепло по всему телу идёт. Если за зиму не исхудать и жир под кожей сохранить, то даже лютый холод, который сквозь перо пройдёт, и тот не опасен: не может жировую подкладку заморозить. Да вот беда, зимой пищу отыскать нелегко. Трудно приходится тем птицам, которые летом питались насекомыми, они переходят на шишки, орехи и зёрна. А этот корм ещё поискать надо.
Трудное время легче сообща пережить. И вот зимой собираются разные птицы в стайки. Ведь в стае как? Нашёл один корм, сразу всех оповестил: все сыты будут. Опасность вовремя заметить легче — всегда кто-нибудь на страже, пока другие кормятся или дремлют. Понадобится от крупного хищника отбиться, то и здесь всем вместе сподручнее. Так что никак маленькой птахе нельзя зимой быть одной. Даже те из птиц, которые обычно в одиночку живут и то на зиму к какой-нибудь стае прибиваются.
Сладков Н.
Почему?
У меня за окном кормовая полочка для птиц. Прилетают на неё одни воробьи. Но я их не прогоняю: я по воробьям температуру узнаю.
Если воробьи на полочке гладенькие да аккуратненькие — значит, тепло на дворе. А если взъерошенные, будто надутые,— тут уж береги уши и нос! Я давно заметил: ударит мороз — воробьи сразу распушатся. А вот для чего, не пойму!
Почему?
У меня за окном кормовая полочка для птиц. Прилетают на неё одни воробьи. Но я их не прогоняю: я по воробьям температуру узнаю.
Если воробьи на полочке гладенькие да аккуратненькие — значит, тепло на дворе. А если взъерошенные, будто надутые,— тут уж береги уши и нос! Я давно заметил: ударит мороз — воробьи сразу распушатся. А вот для чего, не пойму!
Бианки В.
Птичья столовая
Я и мой товарищ Шура очень любим птиц. Зимние птицы, такие, как синицы и дятлы, часто бывают голодны. Их жалко. Мы решили для них сделать кормушку.
Птичья столовая
Я и мой товарищ Шура очень любим птиц. Зимние птицы, такие, как синицы и дятлы, часто бывают голодны. Их жалко. Мы решили для них сделать кормушку.
У
меня около дома много растёт деревьев. На них часто садятся птицы и ищут своими
клювами пищу. Сделали мы из фанеры неглубокие ящики и каждое утро насыпаем
туда разных семян. Птицы уже привыкли, больше не боятся подлетать и клюют
охотно. Мы советуем, чтобы все ребята занялись этим делом.
Сладков Н.
Жалуемся!
Жалуемся!
Птичьих
столовых у нас немало, и кормят в них бесплатно. За это ребятам наше птичье
спасибо. Но уж больно беспорядков в столовых много! Меню однообразное: одна
каша мороженая да хлебные крошки. Да и те часто снегом засыпаны: вспотеешь,
пока докопаешься. То ветер еду с полочек сдует, а то и совсем положить
забудут. Сегодня густо — завтра пусто. Жалуемся.
Воробей
Корабельников В.А.
Воробей
Воробьи так давно живут вместе с человеком, приспосабливаясь к самым разнообразным условиям жизни в городах и посёлках, что учёные одному из видов этой птицы дали название — домовый воробей. Интересно рассмотреть оперение воробья вблизи. Не такой уж он серенький! По-своему очень красива эта птичка. Чёрные пятна, коричневые полоски, беловатое брюшко — узор очень симпатичный. Воробей — птица самостоятельная: в обиду себя не даст и голодным не останется. Если найдёт где-нибудь что-то съедобное, то сразу и других воробьев зовёт. Ночью сбиваются мелкие птички в плотную стайку и греют друг друга: те, кто внутри согрелись, наружу перемещаются, а те, кто снаружи озяб, поглубже протискиваются. Защищает воробья от мороза и пуховая шубка. Когда воробью холодно, он распушает перышки, становясь похожим на меховой шарик. Не сразу сквозь пушистую защиту мороз доберётся. Воробей оставляет на снегу следы-крючочки, совершая прыжки сразу двумя лапками.
Воробей
Воробьи так давно живут вместе с человеком, приспосабливаясь к самым разнообразным условиям жизни в городах и посёлках, что учёные одному из видов этой птицы дали название — домовый воробей. Интересно рассмотреть оперение воробья вблизи. Не такой уж он серенький! По-своему очень красива эта птичка. Чёрные пятна, коричневые полоски, беловатое брюшко — узор очень симпатичный. Воробей — птица самостоятельная: в обиду себя не даст и голодным не останется. Если найдёт где-нибудь что-то съедобное, то сразу и других воробьев зовёт. Ночью сбиваются мелкие птички в плотную стайку и греют друг друга: те, кто внутри согрелись, наружу перемещаются, а те, кто снаружи озяб, поглубже протискиваются. Защищает воробья от мороза и пуховая шубка. Когда воробью холодно, он распушает перышки, становясь похожим на меховой шарик. Не сразу сквозь пушистую защиту мороз доберётся. Воробей оставляет на снегу следы-крючочки, совершая прыжки сразу двумя лапками.
Сладков Н.
Воробьиный термометр
Птицы у меня не бездельничают. Воробьи у меня, например, температуру показывают. Как термометры. Утром только взглянул в окно на кормушку — и уже знаю, тепло на улице или холодно, надевать рукавицы и шарф или не надевать.
Воробьиный термометр
Птицы у меня не бездельничают. Воробьи у меня, например, температуру показывают. Как термометры. Утром только взглянул в окно на кормушку — и уже знаю, тепло на улице или холодно, надевать рукавицы и шарф или не надевать.
Если
воробьи гладенькие и поджарые, значит тепло на улице, а если пухлые и
взъерошенные, словно надутые шарики, значит мороз трескучий, береги уши и нос!
И хоть бы когда подвели меня воробьишки.
Голубь
Корабельников В.А.
Голубь
Голубиный след совсем другой. Голуби не прыгают, как воробьи, а ходят маленькими, семенящими шажками, оставляя на свежевыпавшем снегу извилистые, пересекающиеся следы. В далёком прошлом голуби жили в горах. Потому каменные громады домов с щелями чердаков стали для них удобным местом гнездования, похожим на их скалистые жилища. Весь год живут голуби рядом с нами в городе. На них перестаёшь обращать внимание. Но присмотрись внимательно к этой птице. Перья на теле у неё тёмно-серые, с синеватым отливом — сизые. Так и называют городских голубей — сизари. Шея и грудь переливаются металлическим блеском, то изумрудно-зелёными, то нежно-розовыми оттенками. Ярко-оранжевый ободок у глаз и красные лапки довершают этот наряд. Уже в феврале голубь начинает весеннее воркование и ухаживание за своей подругой. Интересно наблюдать, как он танцует перед ней. Раздувает зоб, наклоняется, кружится на месте, распускает хвост.
Голубь
Голубиный след совсем другой. Голуби не прыгают, как воробьи, а ходят маленькими, семенящими шажками, оставляя на свежевыпавшем снегу извилистые, пересекающиеся следы. В далёком прошлом голуби жили в горах. Потому каменные громады домов с щелями чердаков стали для них удобным местом гнездования, похожим на их скалистые жилища. Весь год живут голуби рядом с нами в городе. На них перестаёшь обращать внимание. Но присмотрись внимательно к этой птице. Перья на теле у неё тёмно-серые, с синеватым отливом — сизые. Так и называют городских голубей — сизари. Шея и грудь переливаются металлическим блеском, то изумрудно-зелёными, то нежно-розовыми оттенками. Ярко-оранжевый ободок у глаз и красные лапки довершают этот наряд. Уже в феврале голубь начинает весеннее воркование и ухаживание за своей подругой. Интересно наблюдать, как он танцует перед ней. Раздувает зоб, наклоняется, кружится на месте, распускает хвост.
Синицы
Бианки В.
Разведчики. Синички
Кусты и деревья городских садов и кладбищ нуждаются в охране. Враги у них такие, с какими не справиться людям. Они так хитры, малы и незаметны, что садовникам не уследить за ними. Тут требуются специальные разведчики.
Отряды таких разведчиков можно видеть за работой в больших садах. Предводителем у них — пёстрый дятел с красным околышем на шапке. У него нос — как пика. Он им пробивает насквозь кору. Он командует отрывисто и громко: кик! кик!
За ним летят разные синицы: гренадёрки в высоких остроконечных шапках, пухлячки, похожие на короткий гвоздь с толстой шляпкой, черномазые московки. Тут же в отряде пищухи в буреньких шинельках с носами-шильцами и поползень в голубом мундирчике, с белой грудью и острым, как кинжальчик, носом.
Дятел командует: кик! Поползень повторяет команду: твуть! Синицы отвечают: цик, цик, цик! — и весь отряд принимается за дело.
Разведчики быстро занимают стволы и ветви деревьев. Дятел долбит кору и острым, крепким, как игла, языком вытаскивает из неё короедов. Поползень кружит по стволу вниз головой и просовывает свой тонкий кинжальчик в каждую скважину коры, где заметит какое-нибудь насекомое или его личинку. Пищухи бегут по стволу снизу и поддевают их своими кривыми шильцами. Весёлой ватагой крутятся на ветвях синицы. Они осмотрят каждую дырочку, каждую щёлочку, и ни одна крошечная зловредная личинка не ускользнёт от их быстрых глаз и проворных клювов.
Разведчики. Синички
Кусты и деревья городских садов и кладбищ нуждаются в охране. Враги у них такие, с какими не справиться людям. Они так хитры, малы и незаметны, что садовникам не уследить за ними. Тут требуются специальные разведчики.
Отряды таких разведчиков можно видеть за работой в больших садах. Предводителем у них — пёстрый дятел с красным околышем на шапке. У него нос — как пика. Он им пробивает насквозь кору. Он командует отрывисто и громко: кик! кик!
За ним летят разные синицы: гренадёрки в высоких остроконечных шапках, пухлячки, похожие на короткий гвоздь с толстой шляпкой, черномазые московки. Тут же в отряде пищухи в буреньких шинельках с носами-шильцами и поползень в голубом мундирчике, с белой грудью и острым, как кинжальчик, носом.
Дятел командует: кик! Поползень повторяет команду: твуть! Синицы отвечают: цик, цик, цик! — и весь отряд принимается за дело.
Разведчики быстро занимают стволы и ветви деревьев. Дятел долбит кору и острым, крепким, как игла, языком вытаскивает из неё короедов. Поползень кружит по стволу вниз головой и просовывает свой тонкий кинжальчик в каждую скважину коры, где заметит какое-нибудь насекомое или его личинку. Пищухи бегут по стволу снизу и поддевают их своими кривыми шильцами. Весёлой ватагой крутятся на ветвях синицы. Они осмотрят каждую дырочку, каждую щёлочку, и ни одна крошечная зловредная личинка не ускользнёт от их быстрых глаз и проворных клювов.
Сладков Н.
Птичий будильник
Никак не могу утром проснуться! Мама будит — мычу, брат будит — лягаюсь. Наконец меня надоумили. Сделай, говорят, кормовую птичью полочку, да не простую, а с будильником. Укрепи на полочке прутик с колокольчиком и ломтиком сала. Я так и сделал. И просыпаюсь теперь на рассвете. Чуть посветлеет, а у меня уже колокольчик звонит за окном. Синички слетелись и теребят сало. И встаю, и умываюсь, и завтракаю под весёлый звон. Я уж и в школу иду, а птичий будильник всё не унимается! Надёжный. И заводить не надо. Знай сало меняй.
Птичий будильник
Никак не могу утром проснуться! Мама будит — мычу, брат будит — лягаюсь. Наконец меня надоумили. Сделай, говорят, кормовую птичью полочку, да не простую, а с будильником. Укрепи на полочке прутик с колокольчиком и ломтиком сала. Я так и сделал. И просыпаюсь теперь на рассвете. Чуть посветлеет, а у меня уже колокольчик звонит за окном. Синички слетелись и теребят сало. И встаю, и умываюсь, и завтракаю под весёлый звон. Я уж и в школу иду, а птичий будильник всё не унимается! Надёжный. И заводить не надо. Знай сало меняй.
Корабельников В.А.
Синица
Чувствует приближение весны большая синица. В феврале можно услышать её первую песню. Звук этой песенки такой, точно звонкий маленький молоточек стучит по стальной наковальне.
Синица
Чувствует приближение весны большая синица. В феврале можно услышать её первую песню. Звук этой песенки такой, точно звонкий маленький молоточек стучит по стальной наковальне.
Поползень
Корабельников В.А.
Поползень
В парке, саду, у кормушек в стайке разных синиц можно увидеть поползня.
Эта маленькая короткохвостая птичка сразу привлекает внимание своей способностью быстро бегать по стволу дерева вниз головой. Среди птиц поползни самые лучшие лазуны. Помогает им в этом особое устройство лапок с очень длинными пальцами и когтями. Всё тёплое время года бегают эти птички по деревьям, выискивая насекомых-вредителей. Зимой приходится садиться им на растительную диету. Кусочек несолёного сала в кормушке или подвернувшийся в коре жучок для поползня лакомство. Окраска птички голубовато-серая, горлышко, грудь и брюшко — белые, от клюва идёт чёрная полоска. Хорошо описал поползня Павел Барто:
Голубая спинка,
Ржавенький бочок,—
По стволу осинки
За скачком скачок,—
Поползень вертлявый
Лазит вверх и вниз:
В ствол залез дырявый,
Клювом вниз повис.
Вертит он головкой,
Червяка проткнул,
Из-под чёрной бровки
Искоркой сверкнул,
Свистнул: «Эй, вы, дятлы!
Клювом вниз скачу...
Вам такое вряд ли,
Дятлам, по плечу!»
Поползень
В парке, саду, у кормушек в стайке разных синиц можно увидеть поползня.
Эта маленькая короткохвостая птичка сразу привлекает внимание своей способностью быстро бегать по стволу дерева вниз головой. Среди птиц поползни самые лучшие лазуны. Помогает им в этом особое устройство лапок с очень длинными пальцами и когтями. Всё тёплое время года бегают эти птички по деревьям, выискивая насекомых-вредителей. Зимой приходится садиться им на растительную диету. Кусочек несолёного сала в кормушке или подвернувшийся в коре жучок для поползня лакомство. Окраска птички голубовато-серая, горлышко, грудь и брюшко — белые, от клюва идёт чёрная полоска. Хорошо описал поползня Павел Барто:
Голубая спинка,
Ржавенький бочок,—
По стволу осинки
За скачком скачок,—
Поползень вертлявый
Лазит вверх и вниз:
В ствол залез дырявый,
Клювом вниз повис.
Вертит он головкой,
Червяка проткнул,
Из-под чёрной бровки
Искоркой сверкнул,
Свистнул: «Эй, вы, дятлы!
Клювом вниз скачу...
Вам такое вряд ли,
Дятлам, по плечу!»
Дятел
Корабельников В.А.
Дятел
Дятел — птица заметная. Спина, крылья, хвост у него чёрные, будто на нём чёрный фрак надет. Горло, грудь, брюшко белые, а на голове яркая красная шапочка. Сидит на стволе дерева, вцепившись коготками в кору, и ещё на хвост опирается. Хвост у дятла необычный: с заострёнными на концах, очень твёрдыми перьями. Упираясь хвостом в неровности коры, дятел прочно держится на отвесном стволе. Такая прочность ему нужна, чтобы сильно долбить дерево. Ведь питается дятел червяками, жуками и другими насекомыми, которые портят дерево, прогрызая ходы в глубь ствола.
Дятел, как настоящий врач, выслушивает дерево и определяет, где вредитель находится. Потом покрепче упрётся хвостом в кору и своим большим, очень твёрдым и острым клювом продолбит отверстие даже в самой прочной древесине. Достанет и уничтожит вредителя леса. Ну чем не хирург?! Чтобы древесная труха и пыль при работе в ноздри не попали, у дятла около ноздрей растут густые щетинки-фильтры. Кроме того, у дятла есть удивительный язык, помогающий достать насекомое или личинку из любой узкой щели. Язык у дятла длиннее головы, тонкий и гибкий. Кончик языка острый, с зубчиками, направленными назад, похожий на рыболовный крючок. Проколотое таким языком насекомое не соскочит, и дятел его из любой щели вытащит.
Но и дятлу зимой трудно насекомыми прокормиться, приходится за хвойные шишки браться. Если встретишь в парке или лесу выдолбленное в коре или стволе дерева углубление с зажатой шишкой, значит, попалась тебе на глаза дятлова кузница. Чтобы добыть семена из шишки, дятел устраивает углубление в дереве или старом пне, засовывает туда шишку и начинает бить по ней клювом, как кузнец по наковальне. Потому и назвали — дятлова кузница. Раздолбит, поест — за другой шишкой летит. Принесёт новую шишку, старую на снег выбросит, а новую в той же кузнице обработает. А другие птицы всё, что в распотрошённых шишках осталось, подбирают. Не кузница, а целая столовая получается.
Дятел
Дятел — птица заметная. Спина, крылья, хвост у него чёрные, будто на нём чёрный фрак надет. Горло, грудь, брюшко белые, а на голове яркая красная шапочка. Сидит на стволе дерева, вцепившись коготками в кору, и ещё на хвост опирается. Хвост у дятла необычный: с заострёнными на концах, очень твёрдыми перьями. Упираясь хвостом в неровности коры, дятел прочно держится на отвесном стволе. Такая прочность ему нужна, чтобы сильно долбить дерево. Ведь питается дятел червяками, жуками и другими насекомыми, которые портят дерево, прогрызая ходы в глубь ствола.
Дятел, как настоящий врач, выслушивает дерево и определяет, где вредитель находится. Потом покрепче упрётся хвостом в кору и своим большим, очень твёрдым и острым клювом продолбит отверстие даже в самой прочной древесине. Достанет и уничтожит вредителя леса. Ну чем не хирург?! Чтобы древесная труха и пыль при работе в ноздри не попали, у дятла около ноздрей растут густые щетинки-фильтры. Кроме того, у дятла есть удивительный язык, помогающий достать насекомое или личинку из любой узкой щели. Язык у дятла длиннее головы, тонкий и гибкий. Кончик языка острый, с зубчиками, направленными назад, похожий на рыболовный крючок. Проколотое таким языком насекомое не соскочит, и дятел его из любой щели вытащит.
Но и дятлу зимой трудно насекомыми прокормиться, приходится за хвойные шишки браться. Если встретишь в парке или лесу выдолбленное в коре или стволе дерева углубление с зажатой шишкой, значит, попалась тебе на глаза дятлова кузница. Чтобы добыть семена из шишки, дятел устраивает углубление в дереве или старом пне, засовывает туда шишку и начинает бить по ней клювом, как кузнец по наковальне. Потому и назвали — дятлова кузница. Раздолбит, поест — за другой шишкой летит. Принесёт новую шишку, старую на снег выбросит, а новую в той же кузнице обработает. А другие птицы всё, что в распотрошённых шишках осталось, подбирают. Не кузница, а целая столовая получается.
Скребицкий Г. и Чаплина
В.
Чем дятел кормится?
Живёт у нас в лесу птица. Сама чёрная с белыми пестринками, а на затылке у неё перышки яркие, красные. Называется эта птица дятел.
Целый день дятел по лесу летает, еду себе ищет. Сядет на дерево, да не на ветку, как другие птицы, а прямо на ствол, сидит и клювом по дереву постукивает: тук-тук, тук-тук. Достанет из-под коры личинку или жучка и съест.
Иной раз на снегу под деревом много-много шишек валяется. Это дятел обедал — семена из сосновых и еловых шишек добывал.
А пустые шишки на снегу остались.
Чем дятел кормится?
Живёт у нас в лесу птица. Сама чёрная с белыми пестринками, а на затылке у неё перышки яркие, красные. Называется эта птица дятел.
Целый день дятел по лесу летает, еду себе ищет. Сядет на дерево, да не на ветку, как другие птицы, а прямо на ствол, сидит и клювом по дереву постукивает: тук-тук, тук-тук. Достанет из-под коры личинку или жучка и съест.
Иной раз на снегу под деревом много-много шишек валяется. Это дятел обедал — семена из сосновых и еловых шишек добывал.
А пустые шишки на снегу остались.
Скребицкий Г.
Маленький лесовод. Дятел
Шёл я однажды зимой по лесу.
Было особенно тихо, по-зимнему, только поскрипывало где-то старое дерево.
Я шёл не торопясь, поглядывая кругом.
Вдруг вижу — на снегу набросана целая куча сосновых шишек. Все вылущенные, растрёпанные: хорошо над ними кто-то потрудился.
Посмотрел вверх на дерево. Да ведь это не сосна, а осина! На осине сосновые шишки не растут. Значит, кто-то натаскал их сюда.
Оглядел я со всех сторон дерево. Смотрю — немного повыше моего роста в стволе расщелинка, а в расщелинку вставлена сосновая шишка, такая же трёпаная, как и те, что на снегу валяются.
Отошёл я в сторону и сел на пенёк. Просидел минут пять, гляжу — к дереву птица летит, небольшая, поменьше галки. Сама вся пёстрая — белая с чёрным, а на голове чёрная с красным кантиком шапочка. Сразу узнал я дятла.
Летит дятел, несёт в клюве сосновую шишку.
Прилетел и уселся на осину. Да не на ветку, как все птицы, а прямо на ствол, как муха на стену. Зацепился за кору острыми когтями, а снизу ещё хвостом подпирается. Перья у него в хвосте жёсткие, крепкие.
Сунул свежую шишку в ту расщелинку, а старую вытащил клювом и выбросил. Потом уселся поудобнее, опёрся на растопыренный хвост и начал изо всех сил долбить шишку, выклёвывая семена.
Расправился с этой, полетел за другой.
Вот почему под осиной столько сосновых шишек очутилось!
Видно, понравилась дятлу эта осина с расщелинкой в стволе, и выбрал он её для своей «кузницы». Так называется место, где дятел шишки долбит.
Засмотрелся я на дятла, как он своим клювом шишки расклёвывает. Засмотрелся и задумался:
«Ловко это у него получается: и сам сыт, и лесу польза. Не все семена ему в рот попадут, много и разроняет. Упадут семена на землю. Какие погибнут, а какие весной и прорастут...»
Стал я вокруг себя оглядываться: сколько сосенок тут из-под снега топорщится! Кто их насеял: дятел, клесты или белки? Или ветер семена занёс?
Едва выглядывают крохотные деревца, чуть потолще травинок. А пройдёт тридцать — сорок лет, и поднимется вот на этом самом месте молодой сосновый бор.
Маленький лесовод. Дятел
Шёл я однажды зимой по лесу.
Было особенно тихо, по-зимнему, только поскрипывало где-то старое дерево.
Я шёл не торопясь, поглядывая кругом.
Вдруг вижу — на снегу набросана целая куча сосновых шишек. Все вылущенные, растрёпанные: хорошо над ними кто-то потрудился.
Посмотрел вверх на дерево. Да ведь это не сосна, а осина! На осине сосновые шишки не растут. Значит, кто-то натаскал их сюда.
Оглядел я со всех сторон дерево. Смотрю — немного повыше моего роста в стволе расщелинка, а в расщелинку вставлена сосновая шишка, такая же трёпаная, как и те, что на снегу валяются.
Отошёл я в сторону и сел на пенёк. Просидел минут пять, гляжу — к дереву птица летит, небольшая, поменьше галки. Сама вся пёстрая — белая с чёрным, а на голове чёрная с красным кантиком шапочка. Сразу узнал я дятла.
Летит дятел, несёт в клюве сосновую шишку.
Прилетел и уселся на осину. Да не на ветку, как все птицы, а прямо на ствол, как муха на стену. Зацепился за кору острыми когтями, а снизу ещё хвостом подпирается. Перья у него в хвосте жёсткие, крепкие.
Сунул свежую шишку в ту расщелинку, а старую вытащил клювом и выбросил. Потом уселся поудобнее, опёрся на растопыренный хвост и начал изо всех сил долбить шишку, выклёвывая семена.
Расправился с этой, полетел за другой.
Вот почему под осиной столько сосновых шишек очутилось!
Видно, понравилась дятлу эта осина с расщелинкой в стволе, и выбрал он её для своей «кузницы». Так называется место, где дятел шишки долбит.
Засмотрелся я на дятла, как он своим клювом шишки расклёвывает. Засмотрелся и задумался:
«Ловко это у него получается: и сам сыт, и лесу польза. Не все семена ему в рот попадут, много и разроняет. Упадут семена на землю. Какие погибнут, а какие весной и прорастут...»
Стал я вокруг себя оглядываться: сколько сосенок тут из-под снега топорщится! Кто их насеял: дятел, клесты или белки? Или ветер семена занёс?
Едва выглядывают крохотные деревца, чуть потолще травинок. А пройдёт тридцать — сорок лет, и поднимется вот на этом самом месте молодой сосновый бор.
Полуянов И.
Дятел
Видел дятла: короткий — хвостик ведь у него маленький, летел, насадив себе на клюв большую еловую шишку. Он сел на берёзу, где у него была мастерская для шелушения шишек. Вдруг видит, что в развалине, где у него защемляются шишки, торчит отработанная и несброшенная шишка и новую шишку некуда девать. И — горе какое! — нечем сбросить старую: клюв-то занят.
Тогда дятел, совсем как человек бы сделал, новую шишку зажал между грудью своей и деревом, освободил клюв и клювом быстро выбросил старую шишку. Потом новую поместил в свою мастерскую и заработал.
Такой умный, всегда бодрый, оживлённый и деловой.
Дятел
Видел дятла: короткий — хвостик ведь у него маленький, летел, насадив себе на клюв большую еловую шишку. Он сел на берёзу, где у него была мастерская для шелушения шишек. Вдруг видит, что в развалине, где у него защемляются шишки, торчит отработанная и несброшенная шишка и новую шишку некуда девать. И — горе какое! — нечем сбросить старую: клюв-то занят.
Тогда дятел, совсем как человек бы сделал, новую шишку зажал между грудью своей и деревом, освободил клюв и клювом быстро выбросил старую шишку. Потом новую поместил в свою мастерскую и заработал.
Такой умный, всегда бодрый, оживлённый и деловой.
Сладков Н.
Воробей и Дятел
- Эй, Дятел, все птицы к зиме приспосабливаются: кто на юг улетел, кто на задворки подался. Один ты всё на том же месте стучишь. Смотри, останешься с носом!
- А мне, Воробей, только того и надо! Я носом и шишку раздолблю, и сухостоину раздроблю, и листья сухие разбросаю, и дупло для ночлега выдолблю. Мне бы только с носом остаться!
Воробей и Дятел
- Эй, Дятел, все птицы к зиме приспосабливаются: кто на юг улетел, кто на задворки подался. Один ты всё на том же месте стучишь. Смотри, останешься с носом!
- А мне, Воробей, только того и надо! Я носом и шишку раздолблю, и сухостоину раздроблю, и листья сухие разбросаю, и дупло для ночлега выдолблю. Мне бы только с носом остаться!
Щеглы
Корабельников В.А.
Щеглы
По садам и паркам можно встретить стайку красивых птиц — щеглов. Мимо них не пройдёшь, что б не залюбоваться: красная маска около клюва; спина и пятна на груди ярко-коричневые; хвост, крылья, верх головы чёрные; на крыльях широкая жёлтая полоса; грудь и брюшко чисто белые. Забавно смотреть, как, повиснув на тонких веточках в самых неудобных положениях, щеглы обрабатывают шишечки ольхи, серёжки берёзы, клюют свою привычную пищу — семена чертополоха и репейника.
Щеглы
По садам и паркам можно встретить стайку красивых птиц — щеглов. Мимо них не пройдёшь, что б не залюбоваться: красная маска около клюва; спина и пятна на груди ярко-коричневые; хвост, крылья, верх головы чёрные; на крыльях широкая жёлтая полоса; грудь и брюшко чисто белые. Забавно смотреть, как, повиснув на тонких веточках в самых неудобных положениях, щеглы обрабатывают шишечки ольхи, серёжки берёзы, клюют свою привычную пищу — семена чертополоха и репейника.
Чёрные
птицы
Семейство
врановые, или вороновые состоит из 120 различных
видов птиц, представленных практически на всех континентах. Птицы среднего или
крупного размера, имеют заметное внешнее сходство. У многих представителей
семейства оперение чёрное, но есть и ярко окрашенные виды. Питаются
преимущественно насекомыми, отчасти зёрнами. У крупных северных видов
значительное место занимает охота за яйцами и птенцами других птиц, поиск
падали и грабёж. Эти птицы ценны, как санитары окружающей среды. Несколько
видов обладают весьма высоким интеллектом, сравнимым с высшими приматами.
Корабельников В.А.
Галки, грачи, вороны
Галки, грачи, вороны — птицы одного семейства, близкие родственники, и на зиму собираются в общие стаи. Устраиваются эти птицы на зимовку в центре города. Ночью спят на крышах домов и на деревьях в скверах, а утром разлетаются небольшими группами по городу в поисках корма.
Важно, не торопясь, вышагивают эти птицы по снегу, оставляя крупную цепочку следов. Взлетая, расправляют широкие крылья и, задев кончиками перьев снег, поднимаются в воздух. Так на снегу и остаётся характерный росчерк улетевшей птицы.
Раньше все галки и грачи улетали зимой на юг. Прилёт грачей считался началом весны. Но в крупных городах становится всё больше мест, где можно согреться в мороз и найти корм. И вот всё чаще видишь в больших городах оставшихся на зиму галок и грачей.
Вороны, грачи, галки похожи друг на друга своим чёрно-серым оперением.
Галки, грачи, вороны
Галки, грачи, вороны — птицы одного семейства, близкие родственники, и на зиму собираются в общие стаи. Устраиваются эти птицы на зимовку в центре города. Ночью спят на крышах домов и на деревьях в скверах, а утром разлетаются небольшими группами по городу в поисках корма.
Важно, не торопясь, вышагивают эти птицы по снегу, оставляя крупную цепочку следов. Взлетая, расправляют широкие крылья и, задев кончиками перьев снег, поднимаются в воздух. Так на снегу и остаётся характерный росчерк улетевшей птицы.
Раньше все галки и грачи улетали зимой на юг. Прилёт грачей считался началом весны. Но в крупных городах становится всё больше мест, где можно согреться в мороз и найти корм. И вот всё чаще видишь в больших городах оставшихся на зиму галок и грачей.
Вороны, грачи, галки похожи друг на друга своим чёрно-серым оперением.
Галка
У
галки голова как бы одета в большую пепельно-серую шапочку из перьев. По этой
шапочке её сразу узнаешь. Остальное оперение — чёрное, с синеватым блеском.
Грач
Грач
весь в чёрном оперении, с пурпурно-синеватым отливом. Только белая кожица
вокруг клюва.
Ворона
У
вороны голова, крылья и хвост чёрные, а всё тело серое. О воронах разговор
особый. Нам кажется, что вороны в городе весь год одни и те же. Учёные с
помощью кольцевания птиц установили, что многие наши вороны осенью улетают в
более тёплые места. Вот почему они в это время года собираются большими стаями.
На их место к нам из северных краёв на зимовку прилетают другие вороны. А так
как окраска у этих птиц одинаковая, то нам отличить их невозможно. Так что
есть среди ворон и перелётные, и кочующие, и оседлые, то есть постоянно на
одном месте живущие.
Сорока
Корабельников В.А.
Сорока
Ближе к домам встретишь сороку. Птица ловкая, умная, осторожная. Близко заметив человека, сразу поднимает шум. Далеко слышен её характерный стрекот. А затем видишь, как в воздух поднимается птица с белыми грудью и брюшком, чёрными крыльями и длинным чёрным хвостом. Такой хвост, длиннее тела, ни с каким другим не спутаешь.
Сорока
Ближе к домам встретишь сороку. Птица ловкая, умная, осторожная. Близко заметив человека, сразу поднимает шум. Далеко слышен её характерный стрекот. А затем видишь, как в воздух поднимается птица с белыми грудью и брюшком, чёрными крыльями и длинным чёрным хвостом. Такой хвост, длиннее тела, ни с каким другим не спутаешь.
Птицы –
гости. Птицы в зимнем лесу
С
первыми морозами и снегом прилетают к нам гости с севера.
Сладков Н.
Северный юг
И среди нас, птиц, есть домоседы и путешественники. Одни, перелётные, на зиму улетают на юг. Другие, оседлые, всю жизнь на одном месте живут. А есть ещё зимующие: это те, которые прилетают в наши леса на зиму. Белые куропатки, пуночки, подорожники, белые совы. Летом они живут у самого Ледовитого океана, и наши леса для них уже юг. Такая у них там зима лютая и свирепая, что наша им тёплой кажется.
Прилетают к нам с севера на зиму и клесты, снегири, чечётки, свиристели, И для них у нас юг. Но юг-то югом, а с едой туго бывает. Так что не забывайте и этих северных гостей.
Северный юг
И среди нас, птиц, есть домоседы и путешественники. Одни, перелётные, на зиму улетают на юг. Другие, оседлые, всю жизнь на одном месте живут. А есть ещё зимующие: это те, которые прилетают в наши леса на зиму. Белые куропатки, пуночки, подорожники, белые совы. Летом они живут у самого Ледовитого океана, и наши леса для них уже юг. Такая у них там зима лютая и свирепая, что наша им тёплой кажется.
Прилетают к нам с севера на зиму и клесты, снегири, чечётки, свиристели, И для них у нас юг. Но юг-то югом, а с едой туго бывает. Так что не забывайте и этих северных гостей.
Пуночка
Корабельников В.А.
Пуночка
С островов самого Северного Ледовитого океана летит маленькая беленькая птичка-пуночка. Только кончики крыльев и полоска вдоль хвоста чёрные. За сходство с белым снегом и прилёт с первыми морозами иногда её неправильно называют снегирём. Любит пуночка вдоль дорог бегать — корм искать. Недаром её ещё называют снежным подорожником.
Пуночка
С островов самого Северного Ледовитого океана летит маленькая беленькая птичка-пуночка. Только кончики крыльев и полоска вдоль хвоста чёрные. За сходство с белым снегом и прилёт с первыми морозами иногда её неправильно называют снегирём. Любит пуночка вдоль дорог бегать — корм искать. Недаром её ещё называют снежным подорожником.
Снегирь
Корабельников В.А.
Снегирь
Настоящий снегирь с ярко-красной грудкой, в чёрной шапочке, с чёрным хвостом и крыльями. Приметная птица. Любит покормиться ягодой калины и рябины.
Снегирь
Настоящий снегирь с ярко-красной грудкой, в чёрной шапочке, с чёрным хвостом и крыльями. Приметная птица. Любит покормиться ягодой калины и рябины.
Дмитриев Ю.
Снегирь
Ты знаешь, многие птицы с наступлением холодов улетают на юг. А есть и такие, которые прилетают к нам только зимой. И называются они снегири, потому что появляются у нас вместе со снегом. Что за странное желание — жить у нас зимой, когда здесь холодно и все птицы уже давно на юге? Но дело в том, что наши леса для снегирей уже «тёплые края»: летом они живут гораздо севернее, где зимой очень сильные морозы. Вот и кажется снегирям наша зима тёплой.
Увидать снегирей легко. Их красные грудки, голубовато-серые спинки, чёрные бархатные шапочки и крылья хорошо заметны на фоне белого снега. Снегири — птицы солидные. Не торопясь перелетают они небольшими стайками с дерева на дерево, вежливо уступая самкам лучшие гроздья рябины.
Весной снегири будут уже далеко на севере— на родине. Совьют там гнёзда, выведут и вскормят птенцов. И лишь поздней осенью или в начале зимы снова раздастся их низкий звонкий посвист: «Жю... жю... жю...— мы прибыли!»
Добро пожаловать! У нас в лесу всегда рады гостям, если они не вредные.
Снегирь
Ты знаешь, многие птицы с наступлением холодов улетают на юг. А есть и такие, которые прилетают к нам только зимой. И называются они снегири, потому что появляются у нас вместе со снегом. Что за странное желание — жить у нас зимой, когда здесь холодно и все птицы уже давно на юге? Но дело в том, что наши леса для снегирей уже «тёплые края»: летом они живут гораздо севернее, где зимой очень сильные морозы. Вот и кажется снегирям наша зима тёплой.
Увидать снегирей легко. Их красные грудки, голубовато-серые спинки, чёрные бархатные шапочки и крылья хорошо заметны на фоне белого снега. Снегири — птицы солидные. Не торопясь перелетают они небольшими стайками с дерева на дерево, вежливо уступая самкам лучшие гроздья рябины.
Весной снегири будут уже далеко на севере— на родине. Совьют там гнёзда, выведут и вскормят птенцов. И лишь поздней осенью или в начале зимы снова раздастся их низкий звонкий посвист: «Жю... жю... жю...— мы прибыли!»
Добро пожаловать! У нас в лесу всегда рады гостям, если они не вредные.
Свиристель
Корабельников В.А.
Свиристель
Не уступит по красоте оперения снегирю и ещё один северный гость — свиристель. Перья на теле розовато-серые, на конце чёрного хвоста — широкая жёлтая полоса, поперёк крыла — красные капельки, на шее — чёрный шарф, а на голове — большой остро зачёсанный хохол. Любит свиристель ягоды рябины — за день может съесть их больше, чем сам весит!
Свиристель
Не уступит по красоте оперения снегирю и ещё один северный гость — свиристель. Перья на теле розовато-серые, на конце чёрного хвоста — широкая жёлтая полоса, поперёк крыла — красные капельки, на шее — чёрный шарф, а на голове — большой остро зачёсанный хохол. Любит свиристель ягоды рябины — за день может съесть их больше, чем сам весит!
Чечётки
Толоконников И.
Пернатые кочевники. Чечётки
Не так уж редко бывает в ноябре такая погода, когда вовсю старается метель, в завывании ветра, кажется, тонут все звуки. И не сразу обратишь внимание на перезвон каких-то крошечных колокольчиков, пробивающихся сквозь вой и свист. Прямо над головой на голых ветвях расселось около сотни небольших, величиной со скворца, птиц. У каждой гладко зачёсанный назад хохолок, на хвосте жёлтая лента, а на крыльях, если присмотреться поближе, ярко-красные лакированные пластиночки. Таких больше ни у кого нет. Сидят чинно, не скачут по веткам, не кувыркаются, и как будто перезваниваются короткими серебристыми трельками.
То одна из них, то другая перелетают на соседнюю рябину. С поспешностью срывают чуть примороженные ягоды и проглатывают целиком. А то и вся стая разом начинает пир, а потом снова усаживается на прежнее место, и снова звенят колокольчики. Можно подумать, что на полдня наелись. Но проходит десять — пятнадцать минут, и всё повторяется снова.— Это северные кочевники — свиристели.
Не одни свиристели пируют на рябине. И снегирям рябина по душе. Но если свиристели глотают всю ягоду, то снегирь деловито срывает одну за другой, раздавливает коротким клювом и с наслаждением поедает только семена.
В березняках ветром несёт необычную метель: неслышно устилают тропинку желтоватые чешуйки берёзовых серёжек. Десятки маленьких птиц молча и торопливо шелушат их на самых вершинах высоких берёз. Вдруг со звоном «чёт-чёт-чёт-чёт...» все подхватываются и, сделав круг-другой, садятся на то же самое дерево. Чечётки... Подвесившись на концах тонких веточек, теребят красноголовые чечётки берёзовые серёжки, шелушат ольховые шишечки.
Пернатые кочевники. Чечётки
Не так уж редко бывает в ноябре такая погода, когда вовсю старается метель, в завывании ветра, кажется, тонут все звуки. И не сразу обратишь внимание на перезвон каких-то крошечных колокольчиков, пробивающихся сквозь вой и свист. Прямо над головой на голых ветвях расселось около сотни небольших, величиной со скворца, птиц. У каждой гладко зачёсанный назад хохолок, на хвосте жёлтая лента, а на крыльях, если присмотреться поближе, ярко-красные лакированные пластиночки. Таких больше ни у кого нет. Сидят чинно, не скачут по веткам, не кувыркаются, и как будто перезваниваются короткими серебристыми трельками.
То одна из них, то другая перелетают на соседнюю рябину. С поспешностью срывают чуть примороженные ягоды и проглатывают целиком. А то и вся стая разом начинает пир, а потом снова усаживается на прежнее место, и снова звенят колокольчики. Можно подумать, что на полдня наелись. Но проходит десять — пятнадцать минут, и всё повторяется снова.— Это северные кочевники — свиристели.
Не одни свиристели пируют на рябине. И снегирям рябина по душе. Но если свиристели глотают всю ягоду, то снегирь деловито срывает одну за другой, раздавливает коротким клювом и с наслаждением поедает только семена.
В березняках ветром несёт необычную метель: неслышно устилают тропинку желтоватые чешуйки берёзовых серёжек. Десятки маленьких птиц молча и торопливо шелушат их на самых вершинах высоких берёз. Вдруг со звоном «чёт-чёт-чёт-чёт...» все подхватываются и, сделав круг-другой, садятся на то же самое дерево. Чечётки... Подвесившись на концах тонких веточек, теребят красноголовые чечётки берёзовые серёжки, шелушат ольховые шишечки.
Королёк
Бианки В.
Гвоздик. Королёк
Лес в дрёме по-зимнему спит, заколдованный стужей и снегами. И веет от него светлой печалью и покоем...
Улетели лебеди далеко-далеко. И могучие орланы — великаны птичьего мира — покинули скалы и сухостойные сосны, откуда подкарауливали добычу. Ни крылья не прошелестят, ничей звонкий голос не нарушит зимней дрёмы...
Но остались с нами корольки!
Королёк — малютка, весь-то со стрекозу, да хвойные ели ему дом родной. Не променяет он глубины тайги, цепенеющий от стужи, на влажную духоту тропиков, не прельстится плеском тёплых морей. Лохматая сосна ему дороже пальмы.
Бесшумно перепархивает королёк по веткам, словно с этажа на этаж. Теребит висячий мох, отколупывает чешую с сучьев, и жёлтые перышки на темени его как золотая корона.
Неугомонен, деятелен королёк — неспроста он прозван в народе «гвоздиком». Подлинно гвоздик: для всякой щёлки, куда бы ни спрятались мошки и паучки на зиму. По миллиону вредителей леса уничтожает он в год. Такой маленький — и миллионер!
А сам весит пять-шесть граммов — столь же примерно, как пятикопеечная монетка...
Ветер сдувает королька с вершин елей, снегом засыпает пурга, пробирает насквозь мороз... Не сдаётся упрямый, несёт вахту в хвойном море лесов.
Сладков Н.
Королёк и пухляк
- Ну, брат Королёк, и растолстел же ты за зиму! Сразу и не узнаешь — эвон какой верзила. Что в длину, что в ширину. Тяжелей меня, небось, стал?
- Тяжелей тебя, Пухляк, разве станешь. Вон ты дылда какой, сучки под ногами ломаются, ветки до земли гнутся. Сколько веса-то уже набрал?
- Я-то? Да десять граммов тяну, а ты?
- А я семь.
Гвоздик. Королёк
Лес в дрёме по-зимнему спит, заколдованный стужей и снегами. И веет от него светлой печалью и покоем...
Улетели лебеди далеко-далеко. И могучие орланы — великаны птичьего мира — покинули скалы и сухостойные сосны, откуда подкарауливали добычу. Ни крылья не прошелестят, ничей звонкий голос не нарушит зимней дрёмы...
Но остались с нами корольки!
Королёк — малютка, весь-то со стрекозу, да хвойные ели ему дом родной. Не променяет он глубины тайги, цепенеющий от стужи, на влажную духоту тропиков, не прельстится плеском тёплых морей. Лохматая сосна ему дороже пальмы.
Бесшумно перепархивает королёк по веткам, словно с этажа на этаж. Теребит висячий мох, отколупывает чешую с сучьев, и жёлтые перышки на темени его как золотая корона.
Неугомонен, деятелен королёк — неспроста он прозван в народе «гвоздиком». Подлинно гвоздик: для всякой щёлки, куда бы ни спрятались мошки и паучки на зиму. По миллиону вредителей леса уничтожает он в год. Такой маленький — и миллионер!
А сам весит пять-шесть граммов — столь же примерно, как пятикопеечная монетка...
Ветер сдувает королька с вершин елей, снегом засыпает пурга, пробирает насквозь мороз... Не сдаётся упрямый, несёт вахту в хвойном море лесов.
Сладков Н.
Королёк и пухляк
- Ну, брат Королёк, и растолстел же ты за зиму! Сразу и не узнаешь — эвон какой верзила. Что в длину, что в ширину. Тяжелей меня, небось, стал?
- Тяжелей тебя, Пухляк, разве станешь. Вон ты дылда какой, сучки под ногами ломаются, ветки до земли гнутся. Сколько веса-то уже набрал?
- Я-то? Да десять граммов тяну, а ты?
- А я семь.
Сыч
Сладков Н.
Сыч
Жил-был в лесу Сыч: лапы цапучие, глаза завидущие. По ночам разбойничал, днём прятался в густых ветках. Но пришла осень, ветер-листодёр все листья содрал — негде стало прятаться.
— Надо дупло искать, — решил Сыч. — Зима на носу.
Нашёл дупло, стал в дупле жить. Что теперь ему зимние холода! А если ещё мышь про запас скогтить, так и зимний голод не страшен.
Скогтил жирную мышь, положил в дупло» Хороша мышь, вот бы ещё такую! Ещё скогтил — и опять в дупло.
— А теперь, — разохотился, — в самый раз синицу поймать!
Синицу поймал, сунул в дупло. Землеройку придушил. Птичку пищуху. Потом птичку королька. Напоследок воробья придавил. И всех затолкал в дупло.
— Заживу теперь в сытости и тепле!
И хотел было сам в дупло спрятаться. Да, глядь, а места-то в дупле нет! Доверху дупло припасом забито, голову и ту не втолкнуть.
Сел рядом с дуплом на сук голый: перья от ветра дыбом, на носу дождевая капля. Что делать?
Другое дупло искать — трудов жалко. Припас из дупла выбросить — добро жалко. Рядом с дуплом зимовать — себя жалко.
Стал Сыч у дупла жить, добро сторожить. Худо ему: и дом есть, и припас есть, а радости нету.
Сыч
Жил-был в лесу Сыч: лапы цапучие, глаза завидущие. По ночам разбойничал, днём прятался в густых ветках. Но пришла осень, ветер-листодёр все листья содрал — негде стало прятаться.
— Надо дупло искать, — решил Сыч. — Зима на носу.
Нашёл дупло, стал в дупле жить. Что теперь ему зимние холода! А если ещё мышь про запас скогтить, так и зимний голод не страшен.
Скогтил жирную мышь, положил в дупло» Хороша мышь, вот бы ещё такую! Ещё скогтил — и опять в дупло.
— А теперь, — разохотился, — в самый раз синицу поймать!
Синицу поймал, сунул в дупло. Землеройку придушил. Птичку пищуху. Потом птичку королька. Напоследок воробья придавил. И всех затолкал в дупло.
— Заживу теперь в сытости и тепле!
И хотел было сам в дупло спрятаться. Да, глядь, а места-то в дупле нет! Доверху дупло припасом забито, голову и ту не втолкнуть.
Сел рядом с дуплом на сук голый: перья от ветра дыбом, на носу дождевая капля. Что делать?
Другое дупло искать — трудов жалко. Припас из дупла выбросить — добро жалко. Рядом с дуплом зимовать — себя жалко.
Стал Сыч у дупла жить, добро сторожить. Худо ему: и дом есть, и припас есть, а радости нету.
Сладков Н.
Волк и сова
- Мы, Сова, с тобой во всём одинаковые: ты серая, и я серый, у тебя когти, и у меня когти, ты хищница, и я хищник. Почему же встречают нас люди по-разному? Тебя хвалят-расхваливавают, меня клянут-проклинают.
- А ты, Волк, что ешь-то?
- Да всё больше жирных барашков, да козлят, да телят...
- Ну вот, видишь! А я всё мышей вредных. Похожи мы с тобой по одёжке, да разные по делам!
Волк и сова
- Мы, Сова, с тобой во всём одинаковые: ты серая, и я серый, у тебя когти, и у меня когти, ты хищница, и я хищник. Почему же встречают нас люди по-разному? Тебя хвалят-расхваливавают, меня клянут-проклинают.
- А ты, Волк, что ешь-то?
- Да всё больше жирных барашков, да козлят, да телят...
- Ну вот, видишь! А я всё мышей вредных. Похожи мы с тобой по одёжке, да разные по делам!
Клёст
Корабельников В.А.
Клёст
Ещё один зимний гость — клёст. Стайки красно-коричневых большеголовых птиц можно увидеть на хвойных деревьях, где шишек побольше. Семена шишек — основная пища клестов. Достать семечко из закрытой шишки не так просто. Многие рады бы полакомиться, а не получается. У клеста для обработки шишек есть специальный инструмент — его клюв. Толстый, сильный, сплюснутый с боков клюв на конце искривлён так, что верхняя и нижняя челюсти перекрещиваются. Таким клювом-крестиком клёст легко раздвигает чешуйки шишек и достаёт семена. Растрёпанные, размочаленные шишки сбрасывает на землю. Но так как клесты съедают небольшую часть семян, то оставшиеся в шишке семена становятся достоянием других птиц и даже белок. Шишки, обработанные и сброшенные клестом, можно узнать по зелёной хвое, так как клёст отрывает шишку с частью ветки и хвоей.
Клёст — единственная птица, которая строит гнёзда и выводит птенцов в самый разгар зимы — в январе! Строго говоря, клесты выводят птенцов круглый год. Но для нас удивительно и странно, что самка клеста насиживает яйца в засыпанном снегом гнезде. Чудеса, да и только!
Клёст
Ещё один зимний гость — клёст. Стайки красно-коричневых большеголовых птиц можно увидеть на хвойных деревьях, где шишек побольше. Семена шишек — основная пища клестов. Достать семечко из закрытой шишки не так просто. Многие рады бы полакомиться, а не получается. У клеста для обработки шишек есть специальный инструмент — его клюв. Толстый, сильный, сплюснутый с боков клюв на конце искривлён так, что верхняя и нижняя челюсти перекрещиваются. Таким клювом-крестиком клёст легко раздвигает чешуйки шишек и достаёт семена. Растрёпанные, размочаленные шишки сбрасывает на землю. Но так как клесты съедают небольшую часть семян, то оставшиеся в шишке семена становятся достоянием других птиц и даже белок. Шишки, обработанные и сброшенные клестом, можно узнать по зелёной хвое, так как клёст отрывает шишку с частью ветки и хвоей.
Клёст — единственная птица, которая строит гнёзда и выводит птенцов в самый разгар зимы — в январе! Строго говоря, клесты выводят птенцов круглый год. Но для нас удивительно и странно, что самка клеста насиживает яйца в засыпанном снегом гнезде. Чудеса, да и только!
Скребицкий Г.
В зимнюю стужу. Клесты
В зимнем тумане встаёт холодное, тусклое солнце. Спит заснеженный лес. Кажется, всё живое замёрзло от этой стужи — ни звука, только изредка потрескивают от мороза деревья.
Я выхожу на лесную поляну. За поляной — густой старый ельник. Все деревья обвешаны крупными шишками. Шишек так много, что под их тяжестью склонились концы ветвей.
Как тихо! Зимой не услышишь пения птиц. Теперь им не до песен. Многие улетели на юг, а те, что остались, забились в укромные уголки, попрятались от лютого холода.
Вдруг словно весенний ветерок прошумел над застывшим лесом: целая стайка птиц, весело перекликаясь, пронеслась над поляной. Да ведь это клесты — природные северяне! Им не страшны наши морозы.
Клесты облепили вершины елей. Птички ухватились за шишки цепкими коготками и вытаскивали из-под чешуек вкусные семена. Когда хорош урожай шишек, этим птицам не грозит бескормица зимы. Везде себе еду разыщут.
Я стоял на поляне и наблюдал, как хлопотали клесты в своей воздушной столовой.
Утреннее солнце ярко освещало зелёные вершины елей, грозди румяных шишек и весёлых, пирующих птиц. И мне почудилось, что уже пришла весна. Вот сейчас запахнет талой землёй, оживёт лес и, встречая солнце, защебечут птицы.
Любуясь клестами, я вдруг увидел, как один из них, подлетев к старой ели, скрылся в заснеженных ветках, словно юркнул в снеговую пещерку. И тут мне вспомнилась одна замечательная особенность из жизни этих птиц особенность, которой я никогда не мог поверить. А вот теперь представился случай самому проверить.
Крадучись, я подобрался к той ели и полез вверх по стволу. Острые иглы царапали лицо и руки, но я карабкался всё выше и выше.
Уже близка и вершина, а на дереве ничего нет.
Я начал спускаться и вдруг прямо перед собой увидел то самое, чего уже не надеялся найти: среди обледенелых, покрытых снегом веток едва виднелось небольшое гнездо, а в нём, как весной, озабоченно распушившись, сидела зеленоватая птичка — самочка клеста.
Неловким движением я качнул ветку. Испуганная птица вспорхнула. Я наклонился и замер от изумления: в гнезде копошились только что вылупившиеся, совсем голые птенцы.
Над самым гнездом свешивались заснеженные ветви. В лесу от мороза трещали деревья, а здесь, меж сучьев старой ели, будто уже наступила весна: заботливая мать выводила птенцов.
Я поскорее слез с дерева, чтобы не тревожить эту удивительную семью. Легко спрыгнул в снег, огляделся, и зимний лес уже не казался мне, как прежде, угрюмым и безжизненным.
Стоя под деревом, я тёр закоченевшие в шерстяных варежках руки, посмеивался над собой и всё думал о голых малышах в гнезде, которым не страшна зимняя стужа.
В зимнюю стужу. Клесты
В зимнем тумане встаёт холодное, тусклое солнце. Спит заснеженный лес. Кажется, всё живое замёрзло от этой стужи — ни звука, только изредка потрескивают от мороза деревья.
Я выхожу на лесную поляну. За поляной — густой старый ельник. Все деревья обвешаны крупными шишками. Шишек так много, что под их тяжестью склонились концы ветвей.
Как тихо! Зимой не услышишь пения птиц. Теперь им не до песен. Многие улетели на юг, а те, что остались, забились в укромные уголки, попрятались от лютого холода.
Вдруг словно весенний ветерок прошумел над застывшим лесом: целая стайка птиц, весело перекликаясь, пронеслась над поляной. Да ведь это клесты — природные северяне! Им не страшны наши морозы.
Клесты облепили вершины елей. Птички ухватились за шишки цепкими коготками и вытаскивали из-под чешуек вкусные семена. Когда хорош урожай шишек, этим птицам не грозит бескормица зимы. Везде себе еду разыщут.
Я стоял на поляне и наблюдал, как хлопотали клесты в своей воздушной столовой.
Утреннее солнце ярко освещало зелёные вершины елей, грозди румяных шишек и весёлых, пирующих птиц. И мне почудилось, что уже пришла весна. Вот сейчас запахнет талой землёй, оживёт лес и, встречая солнце, защебечут птицы.
Любуясь клестами, я вдруг увидел, как один из них, подлетев к старой ели, скрылся в заснеженных ветках, словно юркнул в снеговую пещерку. И тут мне вспомнилась одна замечательная особенность из жизни этих птиц особенность, которой я никогда не мог поверить. А вот теперь представился случай самому проверить.
Крадучись, я подобрался к той ели и полез вверх по стволу. Острые иглы царапали лицо и руки, но я карабкался всё выше и выше.
Уже близка и вершина, а на дереве ничего нет.
Я начал спускаться и вдруг прямо перед собой увидел то самое, чего уже не надеялся найти: среди обледенелых, покрытых снегом веток едва виднелось небольшое гнездо, а в нём, как весной, озабоченно распушившись, сидела зеленоватая птичка — самочка клеста.
Неловким движением я качнул ветку. Испуганная птица вспорхнула. Я наклонился и замер от изумления: в гнезде копошились только что вылупившиеся, совсем голые птенцы.
Над самым гнездом свешивались заснеженные ветви. В лесу от мороза трещали деревья, а здесь, меж сучьев старой ели, будто уже наступила весна: заботливая мать выводила птенцов.
Я поскорее слез с дерева, чтобы не тревожить эту удивительную семью. Легко спрыгнул в снег, огляделся, и зимний лес уже не казался мне, как прежде, угрюмым и безжизненным.
Стоя под деревом, я тёр закоченевшие в шерстяных варежках руки, посмеивался над собой и всё думал о голых малышах в гнезде, которым не страшна зимняя стужа.
Дмитриев Ю.
Вот чудеса-то! Клесты
Весной и летом у всех птиц много забот. Гнёздышки вьют, потом птенцов выводят и кормят, потом «гуляют» с малышами. И только тёмно-красные птицы с тёмными крыльями и хвостами летом спокойно перелетают с ели на ель. Не торопясь, будто у них нет других забот, шелушат они шишки и тихонько выговаривают «клё-клё». Это клесты. Узнать их нетрудно по большим клювам: у них верхняя часть загнута вниз, а нижняя — вверх.
Клесты не вьют гнёзд, как все птицы. Они выводят своих птенцов зимой. Даже страшно — на дворе стужа, мороз, а в гнезде голенькие птенчики. Чудно ведь, не правда ли? Правда, гнездо у клестов тёплое, и мать не слетает с него и всё время согревает птенцов.
Но почему же всё-таки клесты выводят птенчиков не летом, как все птицы, а зимой? Ведь малышей надо хорошо кормить. А пища клестов — еловые шишки, которые созревают на ёлках в конце года, зимой. Поэтому и птенцы у этих птиц выводятся осенью и зимой.
Вот чудеса-то! Клесты
Весной и летом у всех птиц много забот. Гнёздышки вьют, потом птенцов выводят и кормят, потом «гуляют» с малышами. И только тёмно-красные птицы с тёмными крыльями и хвостами летом спокойно перелетают с ели на ель. Не торопясь, будто у них нет других забот, шелушат они шишки и тихонько выговаривают «клё-клё». Это клесты. Узнать их нетрудно по большим клювам: у них верхняя часть загнута вниз, а нижняя — вверх.
Клесты не вьют гнёзд, как все птицы. Они выводят своих птенцов зимой. Даже страшно — на дворе стужа, мороз, а в гнезде голенькие птенчики. Чудно ведь, не правда ли? Правда, гнездо у клестов тёплое, и мать не слетает с него и всё время согревает птенцов.
Но почему же всё-таки клесты выводят птенчиков не летом, как все птицы, а зимой? Ведь малышей надо хорошо кормить. А пища клестов — еловые шишки, которые созревают на ёлках в конце года, зимой. Поэтому и птенцы у этих птиц выводятся осенью и зимой.
Семаго Л.
Весне навстречу. Клесты
Был самый разгар зимы. В лесу от мороза трещали деревья. По утрам солнце вставало красное, как начищенный медный таз. Оно поднималось невысоко над горизонтом и почти не грело землю. Кусты и деревья покрывал белый сверкающий иней, а небо походило на синий застывший ледок. И на нём ещё ярче рисовались серебряные вершины деревьев.
В заколдованном царстве деда-мороза всё было красиво, но безжизненно. Звери попрятались от холода в норы, в логовища, насекомые забрались в глубокие щели и заснули там непробудным сном. Одни только птицы летали по полям и лесам, стараясь разыскать хоть немного корма. Они нахохлились и молчали. В эту пору им было совсем не до криков и не до песен.
Но вот однажды в лес прилетели весёлые, шумливые птицы — клесты. Ростом они были покрупней воробья и одеты гораздо наряднее. У самочек перышки были зеленоватые, а у самцов — с оранжево-красным отливом. Но самое удивительное, что сразу поражало в наружности клестов,— это их клювы.
У разных птиц клювы бывают различной формы. У синицы он тоненький, как иголочка; таким клювом очень удобно вытаскивать жучков из узких щёлок. У дятла клюв крепкий, короткий; хорошо им долбить кору, добывать из-под неё жуков-дровосеков или расклёвывать хвойные шишки. А вот у ястреба или у коршуна клюв острый, загнутый вниз. Это хищные птицы. Своим крючковатым клювом они ловко хватают добычу и разрывают её на куски.
У птичек клестов клювы были совсем удивительной формы — тоже острые, крючковатые, но только загнуты не книзу, а в разные стороны: верхняя половина клюва изогнута в одну сторону, а нижняя — совсем в другую. Такой необычный клюв больше всего походил на кривые щипцы.
— Ну и носы! — удивлялись, глядя на клестов, щеглы и синицы.— Как же ими клевать корм или долбить что-нибудь? Вот уж уроды!
Но кривоносые птицы не унывали. Наоборот, в хмуром зимнем лесу они чувствовали себя как нельзя лучше. Это были природные северяне. Перекочевали они в тот лес с далёкого Севера — из тайги. Там, в тайге, ещё холоднее и ещё меньше корма. Прилетев на новое место, клесты прежде всего уселись на вершины сосен и елей.
— Ой, сколько здесь спелых шишек! — радовались они.— Какие вкусные в них семена! Вот где раздолье!
Хорошо жилось птицам клестам в новом лесу: шишек вволю, чего ещё нужно! Так и остались они там зимовать.
Весне навстречу. Клесты
Был самый разгар зимы. В лесу от мороза трещали деревья. По утрам солнце вставало красное, как начищенный медный таз. Оно поднималось невысоко над горизонтом и почти не грело землю. Кусты и деревья покрывал белый сверкающий иней, а небо походило на синий застывший ледок. И на нём ещё ярче рисовались серебряные вершины деревьев.
В заколдованном царстве деда-мороза всё было красиво, но безжизненно. Звери попрятались от холода в норы, в логовища, насекомые забрались в глубокие щели и заснули там непробудным сном. Одни только птицы летали по полям и лесам, стараясь разыскать хоть немного корма. Они нахохлились и молчали. В эту пору им было совсем не до криков и не до песен.
Но вот однажды в лес прилетели весёлые, шумливые птицы — клесты. Ростом они были покрупней воробья и одеты гораздо наряднее. У самочек перышки были зеленоватые, а у самцов — с оранжево-красным отливом. Но самое удивительное, что сразу поражало в наружности клестов,— это их клювы.
У разных птиц клювы бывают различной формы. У синицы он тоненький, как иголочка; таким клювом очень удобно вытаскивать жучков из узких щёлок. У дятла клюв крепкий, короткий; хорошо им долбить кору, добывать из-под неё жуков-дровосеков или расклёвывать хвойные шишки. А вот у ястреба или у коршуна клюв острый, загнутый вниз. Это хищные птицы. Своим крючковатым клювом они ловко хватают добычу и разрывают её на куски.
У птичек клестов клювы были совсем удивительной формы — тоже острые, крючковатые, но только загнуты не книзу, а в разные стороны: верхняя половина клюва изогнута в одну сторону, а нижняя — совсем в другую. Такой необычный клюв больше всего походил на кривые щипцы.
— Ну и носы! — удивлялись, глядя на клестов, щеглы и синицы.— Как же ими клевать корм или долбить что-нибудь? Вот уж уроды!
Но кривоносые птицы не унывали. Наоборот, в хмуром зимнем лесу они чувствовали себя как нельзя лучше. Это были природные северяне. Перекочевали они в тот лес с далёкого Севера — из тайги. Там, в тайге, ещё холоднее и ещё меньше корма. Прилетев на новое место, клесты прежде всего уселись на вершины сосен и елей.
— Ой, сколько здесь спелых шишек! — радовались они.— Какие вкусные в них семена! Вот где раздолье!
Хорошо жилось птицам клестам в новом лесу: шишек вволю, чего ещё нужно! Так и остались они там зимовать.
Птицы под
снегом. Птицы в зимнем лесу
Чтобы
пережить зиму, некоторые птицы в лесу обитают под снегом. Исследования
ученых-орнитологов показывают, что под снегом спасаются тетерева, куропатки,
рябчики, глухари. Места выбирают они укромные, тихие, как правило, под еловыми
ветками. Зарываться в снег птицы начинают с декабря, иногда раньше, если
морозно. Это связано с экономией энергии для обогрева тела, ведь под снегом
температура воздуха практически постоянная, а это значит, что птица не
замерзнет во время сна. Во время сильных морозов птицы под снегом делают лунки,
и могут целый день не покидать свое пристанище, отлучаясь только для розыска
пропитания.
Рябчик
Пришвин М.
Птицы под снегом
У рябчика в снегу два спасения: первое — это под снегом тепло ночевать, а второе — снег тащит с собой на землю с деревьев разные семечки на пищу рябчику. Под снегом рябчик ищет семечки, делает там ходы и окошечки вверх для воздуха. Идешь иногда в лесу на лыжах, смотришь — показалась головка и спряталась: это рябчик. Даже и не два, а три спасения рябчику под снегом: и тепло, и пища, и спрятаться можно от ястреба.
Птицы под снегом
У рябчика в снегу два спасения: первое — это под снегом тепло ночевать, а второе — снег тащит с собой на землю с деревьев разные семечки на пищу рябчику. Под снегом рябчик ищет семечки, делает там ходы и окошечки вверх для воздуха. Идешь иногда в лесу на лыжах, смотришь — показалась головка и спряталась: это рябчик. Даже и не два, а три спасения рябчику под снегом: и тепло, и пища, и спрятаться можно от ястреба.
Тетерев
Тетерев
под снегом не бегает, ему бы только спрятаться от непогоды. Ходов больших, как
у рябчиков под снегом, у тетеревов не бывает, но устройство квартиры тоже
аккуратное: назади отхожее место, впереди дырочка над головой для воздуха.
Серая куропатка у нас не любит зарываться в снегу и летает ночевать в деревню на гумна. Перебудет куропатка в деревне ночь с мужиками и утром летит кормиться на то же самое место. Куропатка, по моим приметам, или дикость свою потеряла, или же от природы неумная. Ястреб замечает ее перелеты, и, бывает, она только вылетать собирается, а ястреб уже дожидается ее на дереве.
Тетерев, я считаю, много умнее куропатки. Раз было со мной в лесу. Иду я на лыжах; день красный, хороший мороз. Открывается передо мной большая поляна, на поляне высокие березы, и на березах тетерева кормятся почками. Долго я любовался, но вдруг все тетерева бросились вниз и зарылись в снегу под березами. В тот же миг является ястреб, ударился на то место, где зарылись тетерева, и заходил. Но вот прямо же над самыми тетеревами ходит, а догадаться не может копнуть ногой и схватить. Мне это было очень любопытно, думаю: «Ежели он ходит, значит, их чувствует под собой, и ум у ястреба велик, а такого нет, чтобы догадаться и копнуть лапой на какой-нибудь вершок-два в снегу, значит, это ему не дано».
Ходит и ходит.
Захотелось мне помочь тетеревам, и стал я скрадывать ястреба. Снег мягкий, лыжа не шумит, но только начал я объезжать кустами поляну, вдруг провалился в можжуху по самое ухо. Вылезал я из провалища, конечно, уж не без шума и думал: «Ястреб это услыхал и улетел». Выбрался и о ястребе уж и не думаю, а когда поляну объехал и выглянул из-за дерева — ястреб прямо передо мной на короткий выстрел ходит у тетеревов над головами. Я выстрелил. Он лег. А тетерева до того напуганы ястребом, что и выстрела не испугались. Подошел я к ним, шарахнул лыжей, и они из-под снега один за другим как начнут, как начнут вылетать; кто никогда не видал — обомрет.
Серая куропатка у нас не любит зарываться в снегу и летает ночевать в деревню на гумна. Перебудет куропатка в деревне ночь с мужиками и утром летит кормиться на то же самое место. Куропатка, по моим приметам, или дикость свою потеряла, или же от природы неумная. Ястреб замечает ее перелеты, и, бывает, она только вылетать собирается, а ястреб уже дожидается ее на дереве.
Тетерев, я считаю, много умнее куропатки. Раз было со мной в лесу. Иду я на лыжах; день красный, хороший мороз. Открывается передо мной большая поляна, на поляне высокие березы, и на березах тетерева кормятся почками. Долго я любовался, но вдруг все тетерева бросились вниз и зарылись в снегу под березами. В тот же миг является ястреб, ударился на то место, где зарылись тетерева, и заходил. Но вот прямо же над самыми тетеревами ходит, а догадаться не может копнуть ногой и схватить. Мне это было очень любопытно, думаю: «Ежели он ходит, значит, их чувствует под собой, и ум у ястреба велик, а такого нет, чтобы догадаться и копнуть лапой на какой-нибудь вершок-два в снегу, значит, это ему не дано».
Ходит и ходит.
Захотелось мне помочь тетеревам, и стал я скрадывать ястреба. Снег мягкий, лыжа не шумит, но только начал я объезжать кустами поляну, вдруг провалился в можжуху по самое ухо. Вылезал я из провалища, конечно, уж не без шума и думал: «Ястреб это услыхал и улетел». Выбрался и о ястребе уж и не думаю, а когда поляну объехал и выглянул из-за дерева — ястреб прямо передо мной на короткий выстрел ходит у тетеревов над головами. Я выстрелил. Он лег. А тетерева до того напуганы ястребом, что и выстрела не испугались. Подошел я к ним, шарахнул лыжей, и они из-под снега один за другим как начнут, как начнут вылетать; кто никогда не видал — обомрет.
Сладков Н.
Дятел и тетерев
- Здравствуй, Тетерев! Со вчерашнего дня не виделись. Где летал, где спал?
- Летал я «над», спал «под».
- Что это за ребус такой: то «над», то «под»?
- Это не ребус, а снег. Летал над снегом, ночевал под снегом.
- Ишь какая у тебя жизнь развесёлая. А я, горемыка, всё «в» да «в». Летаю в лесу, прыгаю в ёлках, ночую в дупле. Ску-учно!
Дятел и тетерев
- Здравствуй, Тетерев! Со вчерашнего дня не виделись. Где летал, где спал?
- Летал я «над», спал «под».
- Что это за ребус такой: то «над», то «под»?
- Это не ребус, а снег. Летал над снегом, ночевал под снегом.
- Ишь какая у тебя жизнь развесёлая. А я, горемыка, всё «в» да «в». Летаю в лесу, прыгаю в ёлках, ночую в дупле. Ску-учно!
Куропатки
Бианки В.
Стая птиц под снегом. Куропатки
Скакал заяц по болоту. С кочки на кочку, с кочки на кочку, да бух! — сорвался, и в снег по самые уши.
И чувствует косой: под ногами у него живое что-то шевелится. В ту же минуту из-под снега кругом него с громким хлопаньем крыльев пошли вырываться белые куропатки. До смерти перепуганный заяц кинулся назад в лес.
Оказалось — целая стая белых куропаток живёт в снегу на болоте. Днём они вылетают, ходят по болоту, клюкву выкапывают. Поклюют — и опять в снег. Там им тепло и безопасно. Кто их под снегом заметит?
Страшней всего, пожалуй, когда после оттепели вдруг разом грянет резкий холод, сразу заморозит снег сверху.
Как птицам достать из-под гололёда травку, зёрнышки — пищу? У кого нет силы пробить стекло ледяной корки, тот голодает. А бывает и так. Снег на земле стал сырым, рыхлым. Вечером пали в него серые полевые куропаточки, совсем легко проделали в нём норки. Согрелись и уснули. А ночью грянул мороз.
Куропаточки спали в тёплых подземных своих норках, не проснулись, не почувствовали холод.
Проснулись утром. Тепло под снегом. Только дышать трудно. Надо наружу: вздохнуть, размять крылышки, поискать еды. Хотели взлететь,— над головой крепкий, как стекло, ледок. В кровь разбивают о лёд свои головки серые куропаточки,— только бы вырваться из-под ледяного колпака.
Стая птиц под снегом. Куропатки
Скакал заяц по болоту. С кочки на кочку, с кочки на кочку, да бух! — сорвался, и в снег по самые уши.
И чувствует косой: под ногами у него живое что-то шевелится. В ту же минуту из-под снега кругом него с громким хлопаньем крыльев пошли вырываться белые куропатки. До смерти перепуганный заяц кинулся назад в лес.
Оказалось — целая стая белых куропаток живёт в снегу на болоте. Днём они вылетают, ходят по болоту, клюкву выкапывают. Поклюют — и опять в снег. Там им тепло и безопасно. Кто их под снегом заметит?
Страшней всего, пожалуй, когда после оттепели вдруг разом грянет резкий холод, сразу заморозит снег сверху.
Как птицам достать из-под гололёда травку, зёрнышки — пищу? У кого нет силы пробить стекло ледяной корки, тот голодает. А бывает и так. Снег на земле стал сырым, рыхлым. Вечером пали в него серые полевые куропаточки, совсем легко проделали в нём норки. Согрелись и уснули. А ночью грянул мороз.
Куропаточки спали в тёплых подземных своих норках, не проснулись, не почувствовали холод.
Проснулись утром. Тепло под снегом. Только дышать трудно. Надо наружу: вздохнуть, размять крылышки, поискать еды. Хотели взлететь,— над головой крепкий, как стекло, ледок. В кровь разбивают о лёд свои головки серые куропаточки,— только бы вырваться из-под ледяного колпака.
Оляпка
Сладков Н.
Оляпка
Бывают такие быстрые речки, что в них зимой не везде замерзает вода. У такой полыньи, у живой воды, любят зимовать птички оляпки. Целыми днями летают они у полыньи, садятся на обледенелые камни, весело приседают, кланяются и даже поют. Да так звонко, весело и старательно, что даже из клюва парок вырывается! И хоть мороз, а они купаются, плавают и ныряют. Но всё это только до той поры, пока сильный мороз не скуёт полынью. На дно не нырнуть, водяных жуков и личинок не достать. Тут уж не до песен. Сидят на камнях скучные и голодные. Вот тут-то и надо взять длинный шест и разбить лёд в полынье. Это нетрудно: лёд ещё тонкий, глубина под ним по колено, а бить можно прямо с берега. И оляпки тогда не улетят на другую речку, а останутся тут жить: жуков ловить, вас веселить.
Оляпка
Бывают такие быстрые речки, что в них зимой не везде замерзает вода. У такой полыньи, у живой воды, любят зимовать птички оляпки. Целыми днями летают они у полыньи, садятся на обледенелые камни, весело приседают, кланяются и даже поют. Да так звонко, весело и старательно, что даже из клюва парок вырывается! И хоть мороз, а они купаются, плавают и ныряют. Но всё это только до той поры, пока сильный мороз не скуёт полынью. На дно не нырнуть, водяных жуков и личинок не достать. Тут уж не до песен. Сидят на камнях скучные и голодные. Вот тут-то и надо взять длинный шест и разбить лёд в полынье. Это нетрудно: лёд ещё тонкий, глубина под ним по колено, а бить можно прямо с берега. И оляпки тогда не улетят на другую речку, а останутся тут жить: жуков ловить, вас веселить.
Сладков Н.
Песенки подо льдом. Оляпка
Это случилось зимой: у меня запели лыжи! Я бежал на лыжах по озеру, а лыжи пели. Хорошо пели, как птицы.
А вокруг снег и мороз. Слипаются ноздри и стынут зубы.
Лес молчит, озеро молчит. Петухи в деревне молчат. А лыжи поют!
И песенка их − как ручеёк, так и льётся, так и звенит. Но ведь не лыжи же, в самом деле, поют, где уж им, деревянным. Подо льдом кто-то поёт, прямо у меня под ногами.
Уйди я тогда, и подлёдная песенка осталась бы чудесной лесной загадкой. Но я не ушёл...
Я лёг на лёд и свесил голову в чёрный провал.
За зиму вода в озере усохла, и лёд навис над водой, как лазоревый потолок. Где навис, а где обрушился, и из тёмных провалов курчавится пар. Но ведь не рыбы же поют там птичьими голосами? Может, и вправду там ручеёк? Или, может, звенят рождённые из пара сосульки?
А песня звенит. Живая она и чистая, такую ни ручью, ни рыбам, ни сосулькам не спеть. Такую только одно существо на свете может спеть птица...
Я стукнул лыжей по льду − песенка смолкла. Я постоял тихо − песенка зазвенела опять.
Тогда я что есть силы стукнул лыжей об лёд. И сейчас же из тёмного провала выпорхнула чудо-птица. Села она на край полыньи и трижды мне поклонилась.
− Здравствуй, подлёдная певунья!
Птичка опять кивнула и спела на виду подлёдную песню.
− А я ведь знаю тебя! − сказал я. − Ты оляпка − водяной воробей!
Оляпка ничего не ответил: он умел только кланяться и кивать. Снова юркнул он под лёд, и оттуда загремела его песня. Ну и что, что зима? Подо льдом ведь ни ветра, ни мороза, ни ястреба. Подо льдом чёрная вода и таинственный зелёный полумрак. Там, если погромче свистнуть, всё зазвенит: эхо помчится, стукаясь о ледяной потолок, увешанный звонкими сосульками. Чего бы оляпке не петь! А нам чего бы его не послушать.
Песенки подо льдом. Оляпка
Это случилось зимой: у меня запели лыжи! Я бежал на лыжах по озеру, а лыжи пели. Хорошо пели, как птицы.
А вокруг снег и мороз. Слипаются ноздри и стынут зубы.
Лес молчит, озеро молчит. Петухи в деревне молчат. А лыжи поют!
И песенка их − как ручеёк, так и льётся, так и звенит. Но ведь не лыжи же, в самом деле, поют, где уж им, деревянным. Подо льдом кто-то поёт, прямо у меня под ногами.
Уйди я тогда, и подлёдная песенка осталась бы чудесной лесной загадкой. Но я не ушёл...
Я лёг на лёд и свесил голову в чёрный провал.
За зиму вода в озере усохла, и лёд навис над водой, как лазоревый потолок. Где навис, а где обрушился, и из тёмных провалов курчавится пар. Но ведь не рыбы же поют там птичьими голосами? Может, и вправду там ручеёк? Или, может, звенят рождённые из пара сосульки?
А песня звенит. Живая она и чистая, такую ни ручью, ни рыбам, ни сосулькам не спеть. Такую только одно существо на свете может спеть птица...
Я стукнул лыжей по льду − песенка смолкла. Я постоял тихо − песенка зазвенела опять.
Тогда я что есть силы стукнул лыжей об лёд. И сейчас же из тёмного провала выпорхнула чудо-птица. Села она на край полыньи и трижды мне поклонилась.
− Здравствуй, подлёдная певунья!
Птичка опять кивнула и спела на виду подлёдную песню.
− А я ведь знаю тебя! − сказал я. − Ты оляпка − водяной воробей!
Оляпка ничего не ответил: он умел только кланяться и кивать. Снова юркнул он под лёд, и оттуда загремела его песня. Ну и что, что зима? Подо льдом ведь ни ветра, ни мороза, ни ястреба. Подо льдом чёрная вода и таинственный зелёный полумрак. Там, если погромче свистнуть, всё зазвенит: эхо помчится, стукаясь о ледяной потолок, увешанный звонкими сосульками. Чего бы оляпке не петь! А нам чего бы его не послушать.
Сладков Н.
Ястреб и оляпка
- Ну, Оляпка, попалась: сейчас я тебя сцапаю!
- А я, Ястреб, от тебя в полынью нырну.
- А я тебя у полыньи подкараулю!
- А я во вторую полынью выскочу.
- А я у второй подкараулю!
- А я тогда в первую выскочу.
- А я... И долго ты так от полыньи к полынье будешь мотаться?
- Да пока тебе за мной гоняться не надоест!
Ястреб и оляпка
- Ну, Оляпка, попалась: сейчас я тебя сцапаю!
- А я, Ястреб, от тебя в полынью нырну.
- А я тебя у полыньи подкараулю!
- А я во вторую полынью выскочу.
- А я у второй подкараулю!
- А я тогда в первую выскочу.
- А я... И долго ты так от полыньи к полынье будешь мотаться?
- Да пока тебе за мной гоняться не надоест!
Сладков Н.
Сорока и оляпка
- 0-о-ой, Оляпка, никак купаться в полынье вздумала?!
- И плавать и нырять!
- А замёрзнешь?
- У меня перо тёплое!
- А намокнешь?
- У меня перо водоотталкивающее!
- А утонешь?
- Я плавать умею!
- А... а... а проголодаешься после купанья?
- А я для того и ныряю, чтоб водяным жучком закусить!
Сорока и оляпка
- 0-о-ой, Оляпка, никак купаться в полынье вздумала?!
- И плавать и нырять!
- А замёрзнешь?
- У меня перо тёплое!
- А намокнешь?
- У меня перо водоотталкивающее!
- А утонешь?
- Я плавать умею!
- А... а... а проголодаешься после купанья?
- А я для того и ныряю, чтоб водяным жучком закусить!
Источники:
Корабельников В.А.
Краски природы: Книга для учащихся начальных классов./ Валерий Аркадьевич
Корабельников. – М.: Просвещение, 1989. – 160с.
Сладков Н. Сорочьи
тараторки: Рассказы и сказки./ Николай Сладков; рисунки М. Беломлинского, Т.
Васильевой, Т. Капустиной, В. Курдова, К. Овчинникова. – Л.: Детская
литература, 1974. – 192 с.
Дмитриева Н.Я.
Естествознание. 1 кл.: Пробный учебник./ Н.Я. Дмитриева – 4-е изд. – М.:
Просвещение, 1994. – 224с.
Романовская З.И. Живое
слово: Учебник по чтению для 1 класса/ З.И. Романовская. – М.:Просвещение,
1995. – 352 с.
Леонович Е.Н. Родная
словесность. Часть 2: Пособие для второго года обучения русскому языку в
начальной школе./ Е.Н. Леонович. – М.: Издательство Дидакт, 1993. – 158с. – с.
59
Бианки В. Рассказы и
сказки/ Виталий Бианки. – М.: Камея, 1993. – 336с.
Пришвин М.М. Лесная
капель./ М.М. Пришвин. – М.: Эксмо, 2008. – 576 с.
Детский журнал «Мишка»
Кульневич С.В.,
Лакоценина Т.П. Воспитательная работа в современной школе. Воспитание: от
формирования к развитию: Учебно-методическое пособие для учителей./ С.В.
Кульневич, Т.П. Лакоценина. – М., Ростов-на Дону: ТЦ «Учитель», 2000. – 192с. –
(Педагогика нового времени)
http://www.r-rech.ru/2009-04-06-13-32-01/2010-08-18-08-59-23/2010-08-18-09-00-23.html
- здесь «Лесная газета»
Комментариев нет:
Отправить комментарий