Колокольный звон: литературный сценарий

 

 «ЗВЕНИ, ЗВЕНИ ЗЛАТАЯ РУСЬ!»:
Колокольный звон в произведениях русских поэтов и писателей:
Литературный сценарий
Автор сценария: Ирина Никитина

Косничев А. У Сысоя. 2007 г.

Сергей  Есенин
***
Звени, звени, златая Русь,
Волнуйся, неуемный ветер!
Блажен, кто радостью отметил
Твою пастушескую грусть.
Звени, звени, златая Русь.

Звонят, гудят колокола... Боль­шие — размеренно, низко, словно иерихонские трубы; те, что помень­ше, — часто, весело, с задорным перезвоном. Иногда величаво, тор­жественно, иногда скорбно и пе­чально, порой призывно, тревожно, взволнованно. Звонят, возвещая о свадьбах и похоронах, созывая прихожан на молитву, собирая на­род на сход. Гудят и в годину бедствия: если где пожар полых­нул, река из берегов вышла или еще какое несчастье. Гонец примчится с недоброй вестью, что враг бли­зок,— бьют в набат яростно, во всю силу. Отразили нашествие, выстояли, победили — и от края до края плывет густой малиновый звон, прославляя мужество защитников родной земли, оплакивая павших в честном бою.

К колоколу на Руси с глубокой древности отношение было осо­бенным. Нам достались полные за­гадок и таинства рассказы, сказки, предания и былины о колоколах, о том, как колокольный звон отводит дьявольские козни, болезни, бури и молнии; как колокол не раз звонил «сам по себе», предрекая войну, го­лод или смерть государя; как за не­угодный звон по воле царей колоко­ла «казнили» пред народом: били батогами, отрубали ухо и отправля­ли в ссылку. Попав в неволю, в чу­жие земли, колокол мог вдруг за­молчать...

О, Русь, благословенная моя!
Познать тебя не хватит целой жизни:
Твоих церквей златые купола
И многовещий звон колоколов отчизны.
Тот чудный гул, идущий от небес,
Он гласом Божьим нисходил к народу,
Призывом к дальней жизни без мирских страстей,
И родником, где пьют живую воду... (Е. Растопчина)

Колокол — это святыня церков­ная. И прежде чем поднять его на звонницу, он всегда освящался и напутствовался церковною молит­вой. Поэтому колокольный звон имел особую силу: освящал своим звоном воздух и изгонял из него вредоносные силы. А человека ук­реплял в благочестии и вере, нас­тавлял молитвою и славословием противостоять «всем диавольским наветам». Слыша церковный звон, в старое время народ снимал шапки и крестился, призывая на себя бла­годать Божью. И уставшая, страж­дущая душа умиротворялась и на­питывалась радостью, а грешная с беспокойством оборачивалась. С помощью колокола укрепляли рус­ские люди священную связь с Бо­гом. Наполняли свои храмы удиви­тельным изобилием колоколов, от небольших до поражавших мир ис­полинов. Колокола плакали, стона­ли, молились о Русской земле в го­ды лихолетий. Когда же приходил конец страшной войне, ничто не могло сказать сильнее о народной радости, как мощные победные ли­кующие трезвоны. И издревле по­велось, что самым горьким наказа­нием для побежденного города и народа, означавшим потерю воли, было лишение колоколов. В междо­усобных войнах князья забирали друг у друга вечевые колокола. Го­судари, воюя, как важный военный трофей привозили иноземные «пленные» колокола.

Колокола появились в Европе еще в VI в. Существует предание, что один епископ из итальянской провинции Кампанья по дороге в монастырь устал и прилег отдох­нуть в поле. Во сне он увидел чудес­но звенящие, напоминающие ан­гельские голоса полевые колоколь­чики, звуками которых он и был разбужен. Он и повелел отлить пер­вые европейские колокола, подоб­ные формой цветкам.

М. Мирошина

ЦBETOK И КОЛОКОЛ

Не рви, дружок, лесные колокольчики,
Послушай их чудесный голосок —
И ты услышишь песенку зазвонных,
Тебе уже родных колоколов.
Земля-чудесница растила медь и олово,
Она им пела песни в глубине;
А колокольчики на звук тянули корни
И радовались песням больше всех.
И кто-то спал однажды в светлом поле
Среди цветов на ласковой траве —
И вдруг услышал голос колокольчика,
Он нежно-звонко отвечал Земле...
И человек был песней очарован,
Цветку «спасибо» ласково сказал;
И все запомнил — и отлил из бронзы
В прекрасный день один колокола.
Не рви, дружок, лесные колокольчики,
Они, как дети, радости полны...
Земля и Небо просят: «Будьте добрыми!»
Ты слышишь? Колокол о том же говорит.

Колокола являются одной из не­обходимых принадлежностей пра­вославного храма. Церковный звон употребляется для того, чтобы: созывать верующих к богослужению; выражать торжество церкви и ее богослужений; возвещать не присутствующим в храме о времени совершения особо важных частей богослужений.

Колокольный звон — одна из са­мых ярких черт русской жизни — имел не только богослужебное значение. Им приветствовали высоких гостей, собирали народ на вече, объявляли рекрутский набор, сооб­щали о свадьбе, смерти или казни, предупреждали   о   приближении врага и пожаре, указывали дорогу путникам, подавали сигналы вре­мени. Православный звон служит не только для целей богослужения, но и является выражением радости, грусти и торжества народа. Отсюда и появились различные виды коло­кольного звона. В церкви различа­ют 4 канонических звона: благовест, перебор, перезвон и трезвон.

Благовест — один из наиболее древних звонов православной церкви и называется так потому, что несет благую, радостную весть о начале богослужения.

Перебор — это погребальный звон. Он представляет собой по­очередные удары в каждый коло­кол, начиная с самого малого и до самого большого, с последующим общим ударом во все колокола од­новременно, выражает грусть и скорбь об усопшем, символизирует собою возрастающую жизнь чело­веческую на земле, а одновремен­ный удар колоколов означает пре­сечение земной жизни смертью. Радость в будущей жизни с Христом выражается в заключение скорбно­го перебора трезвоном.

Перезвон — более сложный по сравнению с благовестом и пере­бором. Классически перезвон представляет собой звон поочеред­но в каждый колокол (по одному или несколько раз в каждый), начиная с большего и до самого малого (иног­да с ударом «во вся»), и так повто­ряют много раз.

Трезвон — наиболее сложный по сравнению с другими каноничес­кими звонами — является наиболее ярким в музыкальном отношении выражением колокольного звона, так как трезвон по своей форме не ограничен церковными уставами и поэтому различен как по составу используемых колоколов, так и по мастерству и индивидуальному му­зыкальному почерку звонарей, а также по характерным для каждой данной местности музыкальным (колокольным) традициям.

В зависимости от назначения колокольный звон мог звучать по-разному. Благовест — призыв к церковной службе также может быть разнообразным по тембру.

И. Никитина (автор композиции)

БЛАГОВЕСТ

По полям окрестным
Снова слышен зов —
Праздничный воскресный
Звон колоколов.

Льется и тревожит
Радостью сердца
Этот голос Божий —
Песня без конца.

Я окно открою,
Пусть наполнит дом
Музыкой святою
Благовест: «Бим-бом!»

Бронзовое пенье
Птицей ввысь вспорхнет,
Всем о Воскресении
Колокол поет.

И услышат где-то
Поле, речка, лес
О победе Света,
Что Христос Воскрес!

В Древней Руси существовал набат­ный звон. Вечевой набат служил сигналом сбора на вече. Бывало раздавался пожарный набат — час­тый звон в колокол. В охранный ко­локол звонили в случае нападения неприятеля. Путевой колокол ука­зывал своим звоном путникам до­рогу.

О колоколах существует немало легенд. Одна из них — легенда о влюбленном колоколе.

Другая легенда повествует, что, разгромив непокорный Новгород (где, кстати, у вечевого колокола «в наказание» был «вырван язык»), царь Иван Грозный въезжал в Псков. Встретили его горожане по древнему обычаю хлебом-солью. И вдруг на главной колокольне, как сильный гром, прозвучал удар большого колокола. Конь неожи­данно шарахнулся в сторону, чуть не свалив седока. Задрожал в гневе Иван Грозный. В ярости приказал сорвать колокол и наказать. Прита­щили колокол, палач поднял топор и опустил его на колокол. Неожи­данно верхняя часть колокола обаг­рилась кровью, она стекала вниз, разливаясь багровым пятном на по­мосте. Замер царь, глядя на чудо. «Знамение, — подумалось власти­телю, — чтобы не проливалась больше кровь людская». Долго в тот день молился в храме государь. И в тот день не пролилось ни одной капли крови.

Колокольный звон на протяже­нии столетий был неотъемлемой частью жизни русского народа, по­этому в художественной литерату­ре часто можно встретить описание этого священнодействия.

На Руси существовал обычай: на Святой неделе каждый мог подняться на звонницу и ударить в колокол. Вот как описывает А.И. Куприн свое участие в праздничном благовесте: «Колокольня. Какая ве­селая, пьянящая, головокружитель­ная пестрота внизу, под моими но­гами. Небо страшно близко: вот-вот дотянешься рукой до белого пухло­го ленивого облачка. О, верх маль­чишеского счастья — наконец-то в моих руках веревка от самого глав­ного, самого большого колокола... Ба-ам!.. Теперь уж больше ничего не видишь, не слышишь и не пони­маешь. В ушах больно от мощных медных колебаний».

Каждый знает, какие сильные впечатления может производить церковный звон при особенных обстоятельствах и душевных наст­роениях человека. Нередко бывает так, что звук колокола, взывая к ду­ше и разуму, наставляет на путь истины. А иногда производит отре­звляющее, спасающее действие на человека, находящегося на краю нравственной и физической гибели.

В рассказе Всеволода Михайло­вича Гаршина «Ночь» Алексей Пет­рович, разочаровавшийся в жизни, в людях и в самом себе герой рас­сказа, решил свести счеты с жизнью.

«Он пошел к столу. От окна до стола было всего две сажени, но ему казалось, что он шел очень дол­го. Когда, подойдя, он уже взял ре­вольвер, в открытое окно раздался далекий, но ясный, дрожащий звук колокола.

 - Колокол! — сказал Алексей Петрович, удивившись, и, положив револьвер снова на стол, сел в кресло.

 - Колокол! — повторил он. — Зачем колокол? Благовестят, что ли? На молитву... Церковь... Духота... Восковые свечи...

Как давно это было!.. Так давно, что не верится, что это была действительность, что сам когда-то видел, а не прочитал где-нибудь или не слышал от кого-нибудь. Нет, нет, было это все, и тогда было луч­ше. Да и не только лучше, а хорошо было. Если бы теперь так, не нужно бы ездить за револьвером.

«Кончай!» — шепнула ему мысль. Он посмотрел на револьвер и протянул к нему руку, но тотчас же отвел ее назад.

«Струсил?» — шепнула ему мысль.

 — Нет, не струсил, тут не то. Страшного уже ничего нет. Но колокол — зачем он? Он взглянул на часы.

 — Это к заутрени, должно быть. Пойдут люди в церковь; многим из них станет легче! Так говорят, по крайней мере. Впрочем, помню, и мне легче становилось. Мальчиком был тогда. Потом это прошло, погибло. И легче мне не становилось уже ни от чего. Это правда.

Правда! Нашлась правда в такую минуту! А минута казалась неизбеж­ной. Он медленно повернул голову и опять посмотрел на револьвер...

 — Вон там смерть. Нужно взять, повернуть кругом...

На улице было тихо: никто не ехал и не шел мимо. И из этой ти­шины издалека раздался другой удар колокола; волны звука ворва­лись в открытое окно и дошли до Алексея Петровича. Они говорили чуждым ему языком, но говорили что-то большое, важное и торжест­венное. Удар раздавался за уда­ром, и когда колокол прозвучал последний раз, и звук, дрожа, разо­шелся в пространстве, Алексей Петрович точно потерял что-то.

Колокол сделал свое дело: он напомнил запутавшемуся человеку, что есть еще что-то, кроме своего собственного узкого мирка, кото­рый его измучил и довел до самоу­бийства... В эту ночь он многое уже передумал и многое вспомнил... те­перь он почувствовал, что в нем есть и другая сторона, та самая, о которой говорил ему робкий голос души».

Видя в колоколе средство для прославления Бога, русский народ, особенно в прежнее время, отно­сился к нему с благоговением и трепетом и благодаря этому связал с ним некоторые обычаи. Так, нап­ример, от места отливки до коло­кольни, на которой должен был ви­сеть колокол, его непременно пере­носили на руках.

Тема колоколов и колокольно­го звона привлекала и писателей, и поэтов, и музыкантов. Всем нам знакомы строки стихотворения «Вечерний звон», ставшие пес­ней:

Вечерний звон, вечерний звон!
Как много дум наводит он.
О юных днях в краю родном,
Где я любил, где отчий дом...

У Михаила Лермонтова есть такие впечатления от музыки колоколов Москвы: «Едва проснется день, как уже со всех ее златоглавых церквей раздается согласный гимн колоко­лов, подобно чудной, фантастичес­кой увертюре... и мнится, что бесте­лесные звуки принимают видимую форму, что духи неба и ада слива­ются под облаками в один разнооб­разный, неизмеримый, быстро вер­тящийся хоровод!.. О, какое блаже­нство внимать этой неземной музыке...»

Испокон веков и поныне в праздник Светлого Христова Воск­ресения гудит по всей Руси пас­хальный звон колоколов! «Днесь не­бо ликует и земля радуется»: дале­ко с колоколен разносится стройный звон. Пасхальный звон неоднократно служил темой для по­этических народных преданий и ле­генд, вдохновлял поэтов и писате­лей.

К. Фофанов

Под напев молитв пасхальных
и под звон колоколов,
к нам летит весна из дальних,
из полуденных краев.

В зеленеющем уборе
млеют темные леса,
небо блещет точно море,
море — точно небеса.

Сосны в бархате зеленом,
и душистая смола
по чешуйчатым колоннам
янтарями потекла.

И в саду у нас сегодня
я заметил, как тайком
похристосовался ландыш
с белокрылым мотыльком.

В рассказе В.Г. Короленко «Ста­рый звонарь (весенняя идиллия)» действие происходит в пасхальную ночь. И пасхальная радость здесь смешана с той грустью, которая всегда живет в русской природе, русской деревне, а особенно, когда смотрит на все это старый, видев­ший в жизни много горя человек. Вся жизнь звонаря Михеича связа­на с колоколами и звонами, при них и состарился. И вот пасхальная служба:

«Никогда еще так не звонил ста­рый Михеич. Казалось, его пере­полненное старческое сердце пе­решло в мертвую медь, и звуки точ­но пели и трепетали, смеялись и плакали, и, сплетаясь чудною вере­ницей, неслись вверх, к самому звездному небу. И звезды вспыхи­вали ярче, разгорались, а звуки дрожали и лились, и вновь припада­ли к земле с любовною лаской... Большой бас громко вскрикивал и кидал властные, могучие тоны, ог­лашавшие небо и землю: «Христос Воскресе!» И два тенора вздраги­вая от поочередных ударов желез­ных сердец, подпевали ему радост­но и звонко: «Христос Воскресе!» А два самые маленькие дисканта, точно торопясь, чтобы не отстать, вплетались между больших и радо­стно, точно малые ребята, пели вперегонку: «Христос Воскресе!» И казалось, старая колокольня дро­жит и колеблется, и ветер, обвева­ющий лицо звонаря, трепещет мо­гучими крыльями и вторит: «Хрис­тос Воскресе!» И старое сердце забыло про жизнь, полную забот и обиды».

ОБРАЗ КОЛОКОЛА В РУССКИХ ЗАГАДКАХ

1. «Кричит без языка,
Поет без горла,
Радует и бедует,
А сердце не чует»

2. «Из земли взяли,
На огне грели,
опять в землю положили;
А как вынули — стали бить,
Чтобы мог говорить»

3.«В церковь других созывает,
А сам в ней не бывает»

4.«Я — мертв, но живым вещаю о радости и горе и чем больше бь­ешь меня, тем громче говорю о Бо­ге»

Источник:

НИКИТИНА И. «ЗВЕНИ, ЗВЕНИ ЗЛАТАЯ РУСЬ!»: Колокольный звон в произведениях русских поэтов и писателей./ Ирина НИКИТИНА, заведующая сектором библиографии Центральной детской библиотеки имени А.П. Гайдара, г. Клин.// Библиотека. – 2006.  № 7. – с. 73-78