«Руслан и Людмила», иллюстрации к сказке А.С. Пушкина

«Руслан и Людмила», иллюстрации к сказке

Автор текста Л. ВЛАДИМИРСКИЙ

Источник: ВЛАДИМИРСКИЙ Л. «Руслан и Людмила»./ Л. ВЛАДИМИРСКИЙ, заслуженный деятель искусств РСФСР.// Юный художник. – 1991. - № 8. – с.25-27. – (Рубрика: Художник и книга)

Л. Владимирский. Иллюстрация к поэме А. С. Пушкина «Руслан и Людмила». Акварель, карандаш. 1989.

Как, по-вашему, сколько раз в поэме «Руслан и Людмила» Пушкин употребляет слово «вдруг»? Иначе говоря, сколько раз с героями происходит что-то неожиданное и невероятное? Я подсчитал, и оказалось, что 37 раз! Сплошные приключения, чудеса и ужасы!.. «...Вдруг гром грянул, свет блеснул в тумане, лампада гаснет, дым бежит, кру­гом все смерклось, все дрожит». Или: «И вдруг... о страх!., и в са­мом деле раздался шум; озаре­на...» И так всю поэму.

Читать поэму интересно, но де­лать к ней рисунки — еще ин­тереснее. Пушкин писал: «Сле­довать за мыслями великого че­ловека есть наука самая занима­тельная». И чем талантливее ав­тор, тем делать это художнику интереснее. Постоянно возника­ют новые варианты рисунков, хо­чется как можно ближе подойти к авторскому замыслу.

В результате моя работа над поэмой затянулась, и вот вышла в свет подарочная книга в издательстве Гознак. Рас­скажу, как я над ней работал.

 ..

Л. Владимирский. Иллюстрация к поэме А. С. Пушкина «Руслан и Людмила». Акварель, карандаш. 1989.

Пушкин писал свою поэму для взрослых. Но эта удивительная фантастическая сказка, полная озорства и юмора, слушается с увлечением детьми уже с пяти­летнего возраста. А в восемь лет многие читают ее самостоятель­но. Естественно, я стал иллюст­рировать поэму для детей. Ре­шил нарисовать картинки на всех разворотах книги, чтобы де­ти могли ее сразу и читать, и рас­сматривать.

Рисунки хотелось сделать не вообще красивыми, а в духе поэ­мы Пушкина. А каков этот «дух»?

Л. Владимирский. Иллюстрация к поэме А. С. Пушкина «Руслан и Людмила».  1989.

Поэт начал ее сочинять юно­шей, когда еще учился в Лицее. Поэма создана по мотивам рус­ских народных сказок, которые он слышал в детстве. Она о любви и верности, о победе добра над злом, о счастье, завоеванном в борьбе; в ней — удивительная солнечная сила и ясность. Мне думалось, что иллюстрации дол­жны быть четкими по рисунку, динамичными по композиции, разноцветными по краскам. Но от последнего потом пришлось отказаться.

Внимательно перечитывая поэ­му, обращаешь внимание на то, что Пушкин очень редко упот­ребляет слова, обозначающие цвета. Так, например, во всей поэ­ме нет эпитетов: желтый, голу­бой, розовый и даже красный («девицы красные» — не в счет. Здесь это слово обозначает не цвет, а то, что они красивые). Синий упоминается всего один раз. Не было и зеленого цвета. Пушкин добавил его во вступ­лении к поэме, которое написал гораздо позднее.

Л. Владимирский. Иллюстрация к поэме А. С. Пушкина «Руслан и Людмила». 1989.

Поэт знал, что в русских вол­шебных сказках всегда присут­ствует образ солнца с его золо­тым сиянием. И поэтому эпитет «золотой» употребляется часто. Но ведь это не цвет на палитре художника, а теплый тон, сол­нечное свечение.

Пушкин очень любит пора­жать читателя эффектами света.

Их можно перечислить много, например: «Вдруг... свет блеснул в тумане», «...озарена мгновен­ным блеском тьма ночная», «на­гими саблями сверкая», «блистая в латах, как в огне», «копье сияет как звезда» и другие. Напрашивается вывод, что в поэ­тическом воображении Пушкина возникали в основном не цвет­ные картины, а световые, то­нальные. Иначе говоря, по терми­нологии, принятой у художни­ков, поэт был графиком и с увле­чением работал светом и тенью, а цвет применял редко и ответст­венно. Недаром и в реальной жизни он любил рисовать пером. Это открытие заставило меня от­казаться от разноцветия в ил­люстрациях.

Л. Владимирский. Иллюстрация к поэме А. С. Пушкина «Руслан и Людмила». 1989.

Так как поэма начинается с вступления «У лукоморья дуб зе­леный», решил сделать начало книги (суперобложку, переплет и форзац) зеленым. На первом форзаце изобразил кота, который шел по цепи направо — песнь заводил, а на последнем — на­лево,— сказки говорил. У Пуш­кина в поэме больше нет зеленого цвета. Нет его и у меня.

После долгих раздумий я ре­шил рисовать иллюстрации то­нальными с подкраской в один цвет. Картинки добрые — жел­то-золотистой, а тревожные — синей. Но синих красок много: кобальт, ультрамарин, прусская синяя... Какую взять?

Подобрать гармоничные цвета помог не кто иной, как замеча­тельный колорист, великий рус­ский художник В. Суриков. У не­го в картине «Боярыня Моро­зова» справа от саней стоит, скло­нив голову, боярышня, в синей (прусская!) шубке и золотистом платке. Но под ним у нее мали­новый кокошник. А его куда? И тут я догадался: подкрасить все картинки, где есть Черномор, багрово-малиновым цветом, тем более что у Пушкина эпитет «баг­ровый» есть. И цвет вполне вол­шебный.

Так все иллюстрации были раскрашены в основном в суриковской гармонии трех цветов: шубки, платка и кокошника.

  

Л. Владимирский. Иллюстрация к поэме А. С. Пушкина «Руслан и Людмила».  1989

Давно замечено, что дети лю­бят рассматривать лица героев. Удивляешься, когда по лику ве­личиной с горошину они пытаются определить характер героя или его настроение. Поэтому каждую из шести песен поэмы я решил предварить большим пор­третом одного из героев. Тем бо­лее что их характеры у Пушки­на ярко и четко обрисованы.

Известно, что фотоаппарат «схватывает» человека в любом случайном настроении, и потому часто бывает, что портретируе­мый мало похож на себя: веселый человек запечатлен грустным, а добрый — суровым зло­деем.

Художник же всегда старает­ся передать не только внешнее сходство, но и характер челове­ка. А это сделать совсем не прос­то. Надо внимательно пригля­деться к человеку, понять его сущность. Не только улыбка или нахмуренные брови характери­зуют портретируемого, но и по ворот головы, положение рук, одежда, обстановка, цвет. Так, Руслан у меня на портрете смот­рит прямо, он красив, светел, му­жествен. Подкраска рисунка золотистая, добрая. Рогдай — сильный, уверенный в себе, мрач­ный; у него недобрый взгляд и даже уши злые, а шлем грубой формы. Подкраска синяя — тре­вожная.

Довольно быстро я нарисовал портреты мудрого князя Влади­мира; пылкого Ратмира, спеси­вого Фарлафа, но с портретом Людмилы пришлось основатель­но повозиться. Дело в том, что невеста Руслана была так краси­ва, что в нее влюбились все ге­рои поэмы — от юного Ратмира до старца Черномора Поэтому нужно было нарисовать такую красавицу, которая нравилась бы всем. Я рисовал очередной ее портрет и показывал своим зна­комым. И если хоть одному он не нравился — браковал.

В конце концов, понял, что уго­дить всем невозможно. И тут со­образил, что Людмила должна была нравиться еще одному муж­чине — самому Пушкину! А у не­го идеалом была Наталия Гонча­рова, его невеста и жена — «чис­тейшей прелести чистейший об­разец». И ничего, что поэт уви­дел ее после того; как написал поэму. У каждого человека с юности есть в сердце идеал, ко­торый он мечтает встретить в жизни, как это и случилось с Пушкиным.

За основу портрета Людмилы я и взял рисунок с натуры худож­ника А. Брюллова, на котором изображена юная Наталия Гон­чарова. Правда, должен приз­наться, что я немного укурносил ей носик на свой вкус. На моем портрете Людмила грустит, она в плену у Черномора. И цвет под­краски — малиновый.

Книга вышла в свет, и я мог бы перестать думать о ней, но не тут-то было. Чем больше узнавал о жизни Пушкина, чем больше размышлял о его поэме, тем бли­же и дороже становился мне и он сам, и его герои. Хочется нарисовать их портреты еще лучше, переделать многие иллюстрации, обновить оформление. Намечается переиздание книги, и я уже думаю, что неплохо было бы поместить на супере вместо декора­тивного изображения бога Ярилы — Солнца, новый большой портрет Руслана, изменить цвет переплета на тепло-зеленый и так далее…