"Лестница", как символ стремления к Небу

"Лестница", как символ стремления к Небу

Автор текста: Данилова И., доктор искусствоведения

Источник: ДАНИЛОВА И. ВАВИЛОНСКАЯ БАШНЯ: ЛЕСТНИЦА В НЕБО./ И. ДАНИЛОВА, доктор искусствоведения.// Юный художник. - 2004. - № 11. - с. 10-13. - (АЛЛЕГОРИИ И СИМВОЛЫ ИЗОБРАЗИТЕЛЬНОГО ИСКУССТВА)

https://grizzly-bag.livejournal.com/832576.html

Лестница — один из древнейших символических образов или ме­тафор, выражающий самоощу­щение человека в системе мироздания: его место между землей и небом. Дви­жение вверх означает преодоление земного притяжения, а также — торже­ство духовного над телесным, главный пафос восходящей вертикали объясня­ется неуемным любопытством челове­ка, его желанием увидеть, что там: рай?  Стремлением завоевать, покорить небеса, разгадать, наконец, тайну Космоса.

Зиккурат Дур-Унаташ в Ираке. https://pikabu.ru/story/zikkurat_durunatash_v_irake_6931601

Первая дерзкая попытка людей взобраться на небо была совершена в эпоху древних цивилизаций (пример­но во втором тысячелетии до новой эры), причем, самым простым спосо­бом: построив башнеобразную лестни­цу, которую стали сооружать сообща, всем миром. О строительстве Вавилон­ской башни рассказывается в Библии. По-видимому, она представляла собой род ступенчатой пирамиды, так назы­ваемый — зиккурат. Подобных зиккуратов известно несколько, но сохра­нился в памяти человечества и приоб­рел характер метафоры именно вави­лонский зиккурат, точнее — история его сооружения. Согласно Библии, это была первая попытка людей построить собственными руками лестницу, вер­хушка которой должна коснуться неба. Причем, построить ее из простых са­модельных кирпичей. «И сказали друг другу: наделаем кирпичей и обожжем огнем. И стали у них кирпичи вместо камней, а земляная смола вместо изве­сти», - говорится в Библии. Поскольку кирпичи были изобретены, как счита­ют, в конце первого века до нашей эры, можно предположить, что биб­лейская история строительства башни восходит примерно к тому времени.

Попытка достичь неба, шагая по ступенькам кирпич­ной лестницы, окончилась неудачей по воле Господа Бога, спутавшего планы человечества и устроившего то, что в просторечии стали называть вавилонским столпотворени­ем: «И сошел Господь посмотреть город и башню, которую строили сыны человеческие... И сказал Господь: вот один народ и один у всех язык; и вот что начали они делать, и не отстанут они от того, что задумали... смешаем язык их, так чтобы один не понимал речи другого. И рассеял их Господь по всей земле, и они перестали строить город и башню». Рукотворная Вавилонская башня — первый, письменно за­фиксированный памятник коллективного труда, объеди­нивший всех людей, а также первая «технологическая ката­строфа». Возможно, именно поэтому крушение башни на­всегда потрясло человечество.

Лукас ван Фалькенборх. Вавилонская башня.1595 https://mardy.livejournal.com/tag/%D0%B8%D1%82%D0%B0%D0%BB%D1%8C%D1%8F%D0%BD%D0%B5%D1%86%20%D0%B2%20%D0%A0%D0%BE%D1%81%D1%81%D0%B8%D0%B8

Это была также первая дерзкая попытка разговора лю­дей с Небожителем с глазу на глаз, причем на его, Небо­жителя, территории. Согласно Ветхому Завету, в его нека­ноническом (то есть апокрифическом) изложении, пере­говоры с Богом в очень решительной, порой дерзкой фор­ме проводились людьми неоднократно, однако не с глазу на глаз (не «устами к устам»), но через все мировое прост­ранство, с земли — на небо. «Лицом к лицу давай судить­ся с Тобой... за род христианский», - дерзко кричит Богу автор одного из апокрифических сочинений IX века. В от­вет разгневанный Бог грозится уничтожить весь род чело­веческий. В сущности, здесь проигрывается ситуация, аналогичная библейской истории о строительстве и разру­шении Вавилонской башни.

В эпоху Средневековья, а в искусстве Северного Воз­рождения — вплоть до конца XV столетия, Вавилонскую башню изображали чаще всего в процессе строительства, иногда — уже почти достроенную, касающуюся вершиной облаков.

Питер Брейгель Старший. Вавилонская башня. Фрагмент. Масло. 1563

Однако с середины XVI века образ башни воздви­гаемой начинает вытесняться мотивом ее крушения. В кар­тине Питера Брейгеля Старшего изображено грандиозное, отчасти напоминающее римский Колизей сооружение. Вся правая часть его, погруженная во мрак, уже почти превра­тилась в руины. Оно зловеще освещено изнутри, словно ба­гровым отблеском пожара, а на его стенах, то ли не подо­зревая о катастрофе, то ли вопреки ей, продолжают упорно трудиться строители. Этот драматический образ, в сущности, закрывает в искусстве тему Вави­лонской башни почти на четыре столе­тия, вплоть до конца XIX века, когда она снова возникает — в другом обли­чий и другом смысловом звучании.

Икона. Видение Иоанна Лествичника. Темпера. XVI век

Иную историческую судьбу имела тема лестницы в византийской и древнерусской иконописи как образная и смысловая антитеза Вавилонской башни. В отличие от вавилонской, эта лестница нерукотворная, лестница, явившаяся в видении или пророчес­ком сне («Видение Иоанна Лествичника», «Сон Якова»). Эта лестница — символ не физического, но духовного восхождения на небеса. По ее ступе­ням поднимаются души праведников, а души грешников срываются и летят прямо в адскую бездну.

Баккьака (Франческо Убертини). Мадонна с младенцем. Ок. 1520

Итальянское Возрождение, особен­но на ранней стадии, в XV веке, в годы активной культурной «перестройки» решительно отвергало небесную функ­цию лестницы. Леон Баттиста Альберти, один из ведущих архитекторов XV века, в своем сатирическом сочинении «Мом» создает перевернутую картину соотношения земного и небесного. «У античных богов, - пишет Альберти, - возникает идея заставить людей ходить вниз головой, чтобы они не засматри­вались на небеса, сами же боги, спус­тившись на крыши домов, с завистью смотрят на мир земной и собираются пригласить итальянских архитекторов, чтобы те привели в порядок обветшав­шие небесные постройки».

Парис Бордоне. Явление Сивиллы императору Августу. Масло. 1797

Автор дру­гого, анонимного, памфлета жалуется, что душам умерших трудно взбираться на небо по ступенькам крутой лестни­цы, и предлагает Небожителям обра­титься к знаменитому архитектору Браманте, чтобы он построил удобный пандус, по которому души стариков и больных смогут с комфортом въезжать на небеса верхом на лошади.

Происходит последовательная десакрализация лестницы. В живописи Возрождения средневековая лестница, ведущая в небо, превращается в постамент, в своеобразный, иногда многоступенчатый, пьедестал почета, при­поднимающий главного героя над его окружением.

Венецианский (?) мастер. Вид парадной лестницы. XVIII век

В живописи XVII и XVIII веков по­являются широкие парадные лестни­цы, по которым нужно медленно, тор­жественно спускаться, демонстрируя себя окружающим, или так же медлен­но, торжественно подниматься. В сущности, такие лестницы представ­ляли собой род пьедестала: они вели не к небесам — в лучшем случае, к подножью царского трона или просто в приемные покои хозяина дома.

О. Домье. Прачки на набережной Сены. Масло. 1859 - 1860

В XIX веке лестница в изобрази­тельном искусстве получает новое ос­мысление, окрашенное эмоциональ­ным переживанием пространства жи­лого дома. Средневековое противопо­ставление верха и низа (небесного и земного) сводится к восприятию чер­дака и подпола. Лестница на чердак подсознательно ощущается как восхо­дящая, лестница, ведущая в подпол, как нисходящая.

Р. Делоне. Эйфелева башня. Масло. 1909

Новая мифологизация лестницы — на этот раз как визуальной метафоры исторического процесса — совершает­ся на грани XIX и XX столетий. «Я иду по лестнице, которая называется про­грессом, цивилизацией, культурой, - говорит один из героев Чехова, - ...ради одной этой чудесной лестницы сто­ит жить». В сущности, Эйфелева баш­ня, возведенная в Париже на рубеже XIX и XX столетий, была задумана ар­хитектором как образная демонстра­ция технического прогресса, где баш­ня и лестница сливаются в единый об­раз — своеобразный индустриальный вариант Вавилонской башни.

Владимир Татлин. Макет «Башня III Интернационала»

XX столетие начинается с настоя­щего штурма небес: «Эй, вы!// Небо!// Снимите шляпу!// Я иду!», - кричал в небеса Маяковский.

С идеей покорения небес возрожда­ется в искусстве и архитектуре тема Ва­вилонской башни. Построенная Эйфе­лем парижская башня стала первым сигналом начавшейся башнемании, ее изображают художники, ей начинают подражать архитекто­ры, особенно в проектной графике. Созданный Татлиным макет «Башни III Интернационала» был своеобразной реп­ликой Вавилонской башни.

Б. Иофан. Конкурсный проект Дворца Советов в Москве. 1933

Однако самой дерзкой попыт­кой ее воссоздания стала идея возведения в центре Москвы по проекту архитектора Иофана грандиозного здания Двор­ца Советов. Об этом проекте так много говорили и писали, его так часто воспроизводили и на бумаге, и в пластических моделях, и даже в детских игрушках, что виртуальный образ его стал реальней всех реальных построек Москвы. В том, что дворец будет возведен, не сомневался никто. Главная, широко обсуждавшаяся интрига состояла в том, что соглас­но проекту вершина дворца, увенчанная статуей Ленина, окажется выше облаков (совсем как вершина Вавилонской башни в некоторых средневековых миниатюрах). Спорили о том, сколько дней в году фигура вождя будет находиться в заоблачной выси и не будет видна народу.

Можно сказать, что Дворец Советов, так же как Вави­лонскую башню, сооружали всем миром, во всяком случае, весь советский народ виртуально в этом участвовал. Чтобы освободить место для дворца, прилюдно взрывали Храм Христа Спасителя, фиксируя это событие на кинопленке. Вокруг участка, предназначенного для дворца, возникли «Мастерские строительства Дворца советов». Художники создавали эскизы росписей дворца, показывали их на вы­ставках, обсуждали, спорили... В поистине удивляющем соответствии с тем, как это изображено на картинах XVI века, изображающих возведение Вавилонской башни. И вдруг неожиданно (во всяком случае, для непосвященных) дворец, еще не будучи возведенным, «рухнул», оставив по­сле себя лишь огромный котлован. В отличие от Вавилон­ской, крушение этой башни произошло как-то не очень эффектно, вероятно, по тому, что она была виртуальной.

 

Бурдж-Хали́фа — сверхвысотный небоскреб высотой 828 метров в Дубае (ОАЭ), самое высокое и самое многоэтажное здание, более чем 700-метровый и более чем 130-этажный небоскреб в мире. https://a.d-cd.net/fcfca5s-1920.jpg

Но проектирование высотных сооружений, самых раз­ных форм и разного назначения, продолжалось и продол­жается до наших дней. Во всем мире возводятся небоскре­бы, скребущие небо — Вавилонские башни XX и XXI ве­ков. Как показал трагический опыт наших дней, чем они выше, тем опаснее. И все же завоевание небес продолжа­ется и все ускоряющимися темпами.

А. Леонов, А. Соколов. Старт космического корабля "Аполлон". https://yasnaya-luna.livejournal.com/550351.html

Покорив небо, чело­вечество рванулось выше — в безграничье Космоса. Счастливого полета тебе, человек, и достижения духовной высоты и чистоты!