Звон Колокола – концерт под открытым
небом…
Источник: Мень А. Таинство, слово и образ:
Богослужение Восточной Церкви./ Александр Мень, протоиерей. – Л.: Ферро-Логас,
1991. – 208 с.
Мы приближаемся к храму. Еще
издали слышны звуки благовеста. Воздух как бы наполнен голосом большого
колокола, к которому вскоре присоединяется перезвон других колоколов.
Это не просто «гонг»,
созывающий людей в церковь, а мелодия, одухотворяющая окрестности храма,
напоминающая о молитве тем, кто занят трудом или находится в пути, кто погружен
в монотонность будней. Большой смысл заключен в названии «благовест», ибо
колокольный звон — своего рода музыкальная проповедь, вынесенная за порог
церкви; он возвещает о вере, о жизни, пронизанной ее светом, он будит уснувшую
совесть. Недаром у Гете перекличка пасхальных колоколов заставила Фауста
отбросить кубок с ядом...
Впервые колокола появились в
V или VI веке на Западе, а в Византию проникли только в IX столетии (прежде их
заменяли «била»). Постепенно возникли большие наборы колоколов, для которых
стали строить специальные звонницы и колокольни. С помощью этих наборов можно
было исполнять сложные музыкальные произведения. Многие города славились
собственными стилями звона.
В Средние века колокола
окружал ореол таинственности, их «крестили» святой водой, давали имена. Самые
крупные колокола были отлиты в России. Секрет их изготовления передавался
мастерами из поколения в поколение.
Теперь уже немногие помнят
время, когда вечерами над Москвой гудел многоголосый хор колоколов. Настоящий
звон сохранился лишь в отдельных местах, например в Новодевичьем монастыре,
Троице-Сергиевой лавре, в закрытых храмах Ростова. Его музыкальное эхо можно
услышать в операх Глинки или Мусоргского.
Толстой А.К.
Благовест
Среди дубравы
Блестит крестами
Храм пятиглавый
С колоколами.
Их звон призывный
Через могилы
Гудит так дивно
И так уныло!
К себе он тянет
Неодолимо,
Зовет и манит
Он в край родимый,
В край благодатный,
Забытый мною,-
И, непонятной
Томим тоскою,
Молюсь, и каюсь я,
И плачу снова,
И отрекаюсь я
От дела злого;
Далеко странствуя
Мечтой чудесною,
Через пространства я
Лечу небесные,
И сердце радостно
Дрожит и тает,
Пока звон благостный
Не замирает... 1840-е
Колокола — грандиозный оркестр под открытым небом, концерт для всех. Древняя Русь складывала песни, поговорки, изречения о колокольном звоне. Стозвучные голоса колоколен встречали воинов из походов и провожали их в дальний путь. На звон колокола шли в ночи путники и возвращавшиеся с охоты. Искусство звонаря ценилось необыкновенно высоко. В наши дни оно основательно забыто, и есть прямая опасность исчезновения знатоков старейшего вида народной музыки.
Царь-колокол
Царь-колокол. 1737 г. Литье, чеканка,
ковка. Согласно анализу, произведенному в лаборатории минного корпуса, в сплаве
Царь-колокола содержится меди 84,51%, олова - 13,21, серы- 1,25%. По
испытаниям, сделанным в 1832 г., в колоколе выявлено около 0,036% золота, что
составляет примерно около 72 кг, и около 0,25% серебра, что составляет около
525 кг. Самый большой колокол в мире. Вес 12 тыс. пудов. Высота 6,24 м, диаметр
6,6 м, масса около 12 тыс. пудов. (200 тонн). Колокольный мастер 
ИВАН ФЕДОРОВИЧ МОТОРИН. (1660-е-1735)
Глядя на Царь-колокол, вспоминают
самые прославленные била Древней Руси: вечевой колокол Господина Великого
Новгорода, Большой Сысой — творение XVII века — на звоннице Ростова Великого,
угличский колокол-бунтарь, отправленный Борисом Годуновым в ссылку, колокол
Ивана Великого, первым начинавший трезвон в праздничные дни всей Москвы, про
которую говорили: «Звонят сорок сороков» — по количеству церквей в
Белокаменной.
Отливал Царь-колокол Иван
Моторин, знаменитый московский литейщик, с сыном Михаилом в 1733—1735 годах по
указу императрицы Анны Иоанновны. . В отливку пошел металл «дедовский» и
«отцовский», и колокол — такого нигде еще не бывало — весил двести тонн.
В мире нет колокола, который
превосходил бы Царь-колокол по весу. Самые знаменитые колокола Японии и Китая —
не более трех тысяч пудов, европейские — не более тысячи. В Царь-колоколе, -
12000 пудов. И сегодня эта цифра производит впечатление. Что и говорить о
только что начинавшейся послепетровской эпохе, когда все делалось вручную.
Было это в 1737 году. Отлитый
колокол-гигант находился в яме, на строительных лесах, напоминая быка, готового
издать рев. Приключился пожар, объявший кремлевский холм. Пылающие головни
летели в Москву-реку. В этой огненной суматохе была сделана попытка спасти
музыкального титана. Воду лили усердно, раскаленный металл треснул, и выпал
кусок двухметровой высоты.
Даже этот осколок вытащить из
ямы нелегко.. Лежал Царь-колокол с отколовшейся частью в земле сто лет. В 1836
году его подъем поручили архитектору Августу Монферрану, строившему в
Петербурге Исаакиевский собор и основательно наторевшему в переносе тягчайших
гранитных и мраморных глыб. Долго велись подготовительные работы. Когда на
поверхность извлекли (на это потребовалось 42 минуты 33 секунды) толстостенный
колпак, то все увидели, что его поверхность украшена поясами рельефов,
изображениями в рост Алексея Михайловича и Анны Иоанновны, иконами и надписями.
В газетном отчете говорилось: «После расчистки стало особенно очевидно, что
изображения на колоколе довольно искусны, орнаменты изящны». Комната, в которой
работали ученые и мастера, помещалась под колоколом — целая мастерская! Медная
держава с позолоченным крестом наверху выполнена по проекту Монферрана.
Безмерно было
восхищение колокольщиками и 
пушечниками
Моториными — Иваном и его сыном Михаилом. Недаром их имена отливались на
певучей бронзе. Отец и сын принадлежали к числу хитрецов, как тогда говорили,
что и в немцах (то есть у иностранцев) не отыщешь. Десятки пушек отлили
Моторины, а их колокола звонили не только в Москве, но и в Петербурге, Киеве,
Старой Руссе... Беззвучный Царь-колокол красноречиво повествует о том, какие
дива дивные могли творить московские мастера.
Украшения, портреты и надписи
на нём выполнены лучшими художниками и чеканщиками того времени. Декоративное
убранство колокола удивительно богато: изображения религиозных святых и
портреты царственных особ и их небесных покровителей. Можно видеть Христоса и
Богоматерь, Иоанна Предтечи и Святую Анну, а также апостола Петра.
Удивительно красива форма
Царя-колокола, а чеканные украшения на нем поражают своим богатством и
разнообразием. Центральное место в декоре колокола занимают изображения
императрицы Анны Иоанновны, которой принадлежит идея этого чуда. Императрица
Анна Ивановна изображена в коронационном платье. Именно она издала указ
об отливке нового колокола. Под изображением Анны Ивановны внизу вылита надпись
в круглом медальоне: «Лил сей колокол российский мастер Иван Федоров сын
Моторнн с сыном своим Михаилом Моториным».
Изображение царя Алексея
Михайловича во весь рост в парадном платье с державой и скипетром в руках
напоминает нам о том, что при нем, в 17 веке, был вылит Царь-колокол – его
предшественник. Новый колокол был перелит из более древнего, отлитого еще в
XVII веке, во время его правления. Некоторые работы по чеканке остались
невыполненными. Недавно архивы помогли восстановить забытое имя скульптора,
автора декора. Это был Федор Медведев.
Между фигурами царя и царицы в двух красивых картушах
расположены надписи, повествующие об истории его создания. Овальные медальоны с
изображениями святых, фигуры ангелов и три пояса растительного орнамента
довершают сложный декор.
В 80-х годах ХХ века литая
шапка Царь-колокола была одета лесами. Двухсоттонного великана «прослушивали» и
лечили. Сняли краску, позолотили венчающую часть, отчистили певучую бронзу,
которой был возвращен естественный цвет. Впервые мы увидели колокол таким,
каким он был при Моториных — серебристо-серым, и только благородный зеленоватый
налет говорит о прошедших годах.
Царь-колокол напоминает об
умельцах старинных, чьи золотые руки вызывают восхищение.
Конечно, в наши дни можно бы
водрузить Царь-колокол на Ивановскую колокольню, но все так привыкли к тому,
что «молчаливый бык» стоит внизу на привязи,— было бы жаль с ним расстаться.
Пусть он — раз уж не попал на небо — пасется возле зеленой московской травы...
Царь-колокол в Москве не имеет аналогов в мире. Он остается
самым большим и восхищает своими гигантскими размерами и весом посетителей
Московского Кремля.
Колокольня «Иван Великий» и его колокола
Колокольня «Иван Великий». Московский
Кремль. 1505-1508. Архитектор БОН ФРЯЗИН. Вид с юго-востока
Колокольня «Иван Великий»
построена в 1505-1508 мастером Боном Фрязиным, возможно, принадлежавшим к роду
венецианских архитекторов Бонов, на месте храма, сооруженного при Иване Калите.
Полный и окончательный свой
облик площадь трех соборов получила лишь тогда, когда над Кремлем и всем
стольным градом вознесла свою гордую златую главу колокольня Ивана Великого,
ставшая олицетворением не только Москвы, но и всего русского народа. Этой
колокольне, последовательно возводимой, составившей, многоярусную башню высотой
около 80 метров, суждено было стать архитектурной осью всего кремлевского
вида. Много причин для того, чтобы богатырская башня называлась Ивановской.
Иван — любимое у нас имя. Из рода в род в княжеской фамилии переходило оно,
образуя чуть ли не постоянную цепочку: Иван Калита, Иван Красный (красивый),
Иван Великий, Иван Грозный... В нижнем ярусе колокольни раньше находилась церковь
Святого Иоанна Лествичника, показывая, как труден путь по лестнице (лествице)
на небо, как тянет в адскую бездну груз грехов. Колокольный же звон отгонял
нечисть, облегчая праведнику путь наверх.
В 1532-1543 рядом с ней
итальянский архитектор Петрок Малой возвел новую церковь-колокольню Воскресения
(позже - Рождества Христова).
В XVII веке ее полностью
преобразовали в звонницу, названную Успенской. В 1600 колокольня «Иван Великий»
была надстроена и под ее куполом сделана надпись в три строки золотыми буквами
по синему фону: «Изволением святыя Троицы
повелением великого государя царя и великого князя Бориса Федоровича всея Руси
самодержца и сына его благоверного великого государя царевича князя Федора
Борисовича всея Руси сий храм совершен и позлащен во второе лето государства их
108». С тех пор ее высота составляет 81 метр. В 1624 русский мастер Бажен
Огурцов и англичанин Джон Талер соорудили еще одну звонницу, названную по имени
заказавшего ее патриарха Филаретова пристройка. В 1812 обе постройки взорвали
французы, а «Иван Великий» устоял. В 1814-1817 звонницы восстановил архитектор Доменико
Жилярди по проекту петербургского зодчего Луиджи Руска.
В народном сознании Иван
Великий стал измерителем, показателем высоты — «повыше высокого».
Во времена одноэтажных домов
высота колокольни представлялась почти фантастической. Когда хотели сказать о
высоком молодце, то говорили: «Вырос детинушка с Ивана Великого».
Но главное было в другом.
Путники, медленно приближавшиеся к Москве, не только за десятки верст видели каменного
богатыря, но и слышали, как пели колокола Ивана Великого... Кремлевская
колокольня была гигантским оркестром под открытым небом, она — звучащая
архитектура. Ее звоны входили в жизнь Москвы как нечто само собой разумеющееся,
никто не мог представить молчащего Ивана.
Исторические события
совершались под перезвоны-удары певучей бронзы.
Если за Москвой-рекой
поднималась пыль и возникал силуэт всадника на коне, дозорные угадывали, кто
приближался. Если грозило нашествие, то ударял всполошный колокол, население
устремлялось в Кремль, поднимались мосты над рвами, запирались ворота,
начиналось осадное сидение.
В Никоновской летописи под
1508 годом было записано: «...того же
лета совершиша церкви святого Архангела Михаила на площади... иже под
колоклы... а мастер церквам Алевиз Новый, с коло-кольницы Бон Фрязин».
Современники, видимо, воспринимали башню-колокольню как венец всего, что
выстроил Иван III в Кремле.
Войдя в московский обиход,
Иван Великий возвещал праздничные шествия, встречал победителей, созывал народ
на кремлевский холм. Его поочередные переборы-благовесты, удары сразу в
несколько колоколов — трезвоны — полюбились
москвитянам. Гулом прокатывался колокол
по Москве, сливаясь с людскими голосами, колыхал воздух, объединяя
всех. «...Гудит, гудит Иван Великий, как
бы из глубины веков идущий зов!» — писал Федор Глинка. На башне находилось
тридцать четыре колокола общим весом свыше шестнадцати тысяч пудов. Их
звонами восхищались Глинка, Рахманинов, Пушкин и Бунин.
Колокольней любовалась вся
Москва. Опричник Генрих Штаден, отбыв из московских земель, в своих записках
не забыл отметить: «...Посреди Кремля
стояла церковь с круглой красной башней, на этой башне висели все большие
колокола, что великий князь привез из Лифляндии».
Колокол «Новгородский». 1730-1731. Бронза, железо;
литье, чеканка, ковка. Высота - 224, диаметр – 208. Колокольный мастер ИВАН ФЕДОРОВИЧ МОТОРИН. (1660-е-1735)
Вес «Новгородского» колокола
составляет 430 пудов (около 7 тонн). Для колокольни «Иван Великий» в 1731 его
отлил Иван Федорович Моторин - представитель известной династии колокольных
мастеров. Он же вместе с сыном Михаилом создал знаменитый Царь-колокол, стоящий
у основания колокольни, колокол «Семисотный», висящий неподалеку на
Филаретовской звоннице, и «Набатный» колокол, располагавшийся на одноименной
башне, а после Чумного бунта перемещенный в Оружейную палату, где находится по
сей день.
«Новгородский» колокол был
перелит из старого благовестника, изготовленного в 1556 мастерами Михайловыми
для звонницы древнего Софийского собора в Новгороде Великом и позднее
перевезенного в Москву. На него не только нанесена надпись, в которой, как это
часто практиковалось, говорится об отливке, но и приведен текст, помещавшийся
на старом колоколе. Он выделяется необычной декорацией: в верхней части
располагаются пять рельефных поясов, два из них заняты надписью, которую
обрамляют полосы растительного орнамента. Самый нижний ярус образуют фигурки
херувимов. Над ними, среди цветов и листьев, - четыре одинаковых картуша,
поддерживаемых с двух сторон апостолами Петром и Павлом, заключают в себе вид
Петербурга с Невой и Петропавловской крепостью. Ниже, также в картушах,
размещаются композиция «Успение Богородицы» и имя мастера.
В настоящее время на
колокольне и звонницах размещается 21 колокол.
Музеи Московского Кремля./ автор текста Д. Валявин. –
М.: Издательским дом «Комсомольская правда», 2012. – 96 с.
Осетров Е.И. Мое открытие Москвы: Рассказы о столице./
Евгений Иванович Осетров – 2-е изд. – М.: Детская литература, 1985. – 351 с.
Мень А. Таинство, слово и образ: Богослужение
Восточной Церкви./ Александр Мень, протоиерей. – Л.: Ферро-Логас, 1991. – 208
с.
http://www.msk-guide.ru/tzar-kolokol.htm
- сайт «Лоцман путешествий»
http://zazvon.ru/archives/163
- сайт «Волгоградская школа звонарей»
http://www.liveinternet.ru/community/2336672/post74515105
Кижи. Молитва, отлитая в бронзе.
Комментариев нет:
Отправить комментарий