Меценат Савва Мамонтов

Меценат Савва Мамонтов

Автор текста: Сыров Д.

Источник: Сыров Д. Меценат Савва Мамонтов: К 150-летию со дня рождения./ Д. Сыров// Юный художник. – 1991. - № 9. – с.7-11

И. Репин. Портрет С.И. Мамонтова. Масло. 1878

Эго имя для нас — олицетво­рение ушедшего и забытого «золо­того века» русской буржуазии, того времени, когда слова: пред­приниматель, купец, финансист — связывались еще и с понятием ме­ценат. «Московский Медичи», «Савва Великолепный» — так на­зывали Савву Ивановича совре­менники. Промышленник, строи­тель железных дорог, музыкант, режиссер, писатель, скульптор — все это органично соединялось в одном человеке, который говорил о себе, что его главный талант — это «находить таланты». Не слу­чайно И. Грабарь вспоминал, что «Мамонтов казался рядом с урав­новешенным, мудрым и холодным Третьяковым каким-то неистовым искателем юных дарований».

Да­же в ряду таких крупнейших меценатов, как П. Третьяков, К. Солдатенков, С. Морозов, С. Щукин, Мамонтов занимает особое место. Он не столько кол­лекционировал и поддерживал ис­кусство, сколько «двигал его впе­ред», участвовал в его развитии, созидал.

Савва Мамонтов родился в 1841 году в далеком зауральском городке, где жили ссыльные декаб­ристы. Его отец, Иван Федорович, обладал недюжинной торговой сметкой — он проделал нелегкий путь от простого провинциального купца к верхушке московских предпринимателей. Отец всячески поощрял тягу сына к знаниям: Савва с детства знал француз­ский и немецкий языки, много за­нимался дома, окончил гимназию, поступил в Московский универси­тет, учился в Петербургском гор­ном корпусе. Одновременно у юно­ши появляется интерес к театру, он буквально «влюбляется» в сце­ну, начинает пропускать занятия, посещает драмкружок и даже вы­ступает в «Грозе» в роли Кудряша. А роль Дикого исполнял сам ав­тор — А.Н. Островский. Иван Федорович во время спектакля был очень доволен — хлопал в ладоши, поздравлял, но вскоре отослал сына подальше от теат­ральных соблазнов в Персию — учиться торговать. «Ты вовсе об­ленился,— пишет он сыну,— пере­стал учиться классическим пред­метам, развлекался и предался не­позволительным столичным удо­вольствиям, музыкантить, петь и кувыркаться в драматическом обществе...»

Савва смиряется, он согласен не отступать от намеченного отцом пути и после Персии отправляется в Италию — изучать основы шел­ководства. Однако там у молодого человека неожиданно проявляют­ся вокальные способности, он за­нимается пением, добивается зна­чительных результатов и даже по­лучает приглашение одного из ми­ланских театров дебютировать в «Норме» Беллини. Прослышав об успехах сына, отец срочно вызыва­ет его в Москву и здесь под своим присмотром приобщает Савву к коммерческим делам.

С. Мамонтов. Портрет Елизаветы Григорьевны Мамонтовой, жены С. Мамонтова. Барельеф. Гипс. 1874

В 1865 году Иван Федорович благословляет сына на брак с дочерью купца 1-й гильдии Лизой Сапожниковой и дарит молодоженам дом на Са­довой. Тогда еще никто не подо­зревал, что вскоре этот дом станет одним из центров художественной жизни России.

После смерти отца 28-летний Савва Мамонтов становится обла­дателем огромного состояния, вло­женного в строительство желез­ных дорог. Как раз в это время он знакомится с М. Антокольским, В. Поленовым, И. Репиным, под влиянием которых увлекается за­нятиями скульптурой, неожиданно обнаружив в себе новый талант. Похвалы сыплются со всех сто­рон, работы получают высокие оценки, а Антокольский, призы­вая серьезно заняться лепкою, пишет ему: «Не Вы с Вашей душой призваны быть деятелем железной дороги, в этом деле надо иметь кровь холодную, как лед, камень на месте сердца и лопаты на месте рук».

М. Врубель. C.И. Мамонтов с С.Ю. Витте и путейцами на Севере. Масло. 1890-е годы

Однако именно Мамонтову суж­дено было стать крупнейшим же­лезнодорожным предпринимате­лем в России. Сначала его инте­ресы устремлены на юг — он стро­ит Донецкую железную дорогу. Затем открывает цивилизации путь на север — дорогу в Ярос­лавль, а после и до Архангельска. Он расширяет вагоностроительный завод в Мытищах, покупает Невский завод в Петербурге, где делают паровозы и корабли, заду­мывается о приобретении ураль­ских заводов и рудников. И все же, несмотря на непомерную за­нятость, находит время на посеще­ние выставок и музеев, занятия скульптурой, поддержку друзей-художников.

М. Антокольский. «Христос перед судом народа», 1874 г. Мрамор

М. Антокольский, ставший в это время семейным человеком, уже не мог свободно заниматься творчеством. Постепенно над скульптором нависает угроза нуж­ды. И Мамонтов незамедлительно протягивает руку помощи — дает деньги и заказ, какому мог бы позавидовать любой художник: не было никаких ограничений и усло­вий — просто «статуя работы Антокольского». В результате на свет появился знаменитый «Христос перед судом народа», отме­ченный на Всемирной парижской выставке высшей наградой, а ав­тор — орденом «Почетного ле­гиона».

Помощь от Мамонтова прихо­дит и к В. Васнецову, терпевшему после переезда в Москву постоян­ные неудачи. За участие в Перед­вижной выставке 1878 года он не получил ни гроша. «Сижу без де­нег,— пишет он Крамскому,— и даже взаймы негде взять». Ма­монтов заказывает ему рисунки для издания альбома, в котором должны быть представлены рабо­ты лучших художников того вре­мени. Мамонтовскими деньгами Васнецов расплачивается с много­численными кредиторами и может теперь уже спокойно завершить свою первую картину в новом сти­ле «После побоища Игоря Свято­славича с половцами».

В. Васнецов «После побоища Игоря Свято¬славича с половцами». https://img1.goodfon.ru/original/1680x1050/e/13/vasnecov-viktor-posle-poboischa.jpg

И в даль­нейшем Мамонтов продолжает по­купать его картины, показывая пример московскому обществу. Скоро до многих доходит мысль, что «Мамонтов не станет покупать никому не нужные и плохие кар­тины», и Васнецову начинают де­лать заказы. «Покровительство Саввы Ивановича было для Мо­сквы решающим,— вспоминает И. Грабарь,— а его мнение — на­иболее авторитетным».

Постепенно вокруг Мамонтова образуется содружество художни­ков, свободное от каких бы то ни было эстетических манифестов и догм, вошедшее в историю рус­ской культуры под названием Мамонтовского или Абрамцевского художественного кружка. Исклю­чительно благоприятную атмосфе­ру творчества в мамонтовском до­ме помогала создавать жена Сав­вы Ивановича — Елизавета Гри­горьевна, обаяние и ум которой друзья очень ценили.

Абрамцево. Главный усадебный дом

Связующим началом Абрамцев­ского кружка стал домашний те­атр, в котором участвовали не только художники, музыканты, артисты, но и гости, друзья, род­ственники Мамонтовых. Пьесы для постановок Савва Иванович сочинял сам, иногда не успевал закончить их к сроку и дописывал во время репетиций, совмещая одновременно роль автора, режис­сера и актера. Декорации и костю­мы делали художники, окунаясь в совершенно новую для себя сти­хию театральной живописи.

К. Коровин. Эскиз декорации к опере Н. А. Римского-Корсакова «Садко». Темпера. 1906

Незаметно домашние спектакли перешли в серьезное увлечение Саввы Ивановича, и в 1885 году он открывает в Москве свой те­атр — Русскую частную оперу. Императорский театр того време­ни «прозябал в консерватизме и рутине». Мамонтовская опера ста­ла совершенно новым явлением в музыкальной жизни России. «Ар­тисты, художники, поэты — есть достояние народа,— говорил Ма­монтов своим актерам,— страна будет сильна, если народ проник­нется их пониманием».

В. Поленов. Эскиз обложки для книги «Хроника нашего художественного кружка». Акварель. 1894

И не­смотря на то, что вначале обще­ство довольно холодно отнеслось к Частной опере, продолжал ста­вить именно тот репертуар, кото­рый отвечал его эстетической программе, не заискивая перед публикой.

Знакомство с Мамонтовым рез­ко изменило жизнь и К. Коровина. В то время ученик художествен­ного училища, Костя Коровин по­селяется в доме Саввы Ивановича, оформляет мамонтовские спектак­ли и настолько привязывается к своему покровителю, что ездит с ним повсюду — по служебным делам, в путешествия за границу, на выставки и концерты. «Театр Мамонтова и декоративные рабо­ты для опер дали мне возмож­ность заниматься личной жиз­нью»,— вспоминал художник. Из поездки по Северу, к которой его и Серова привлек Мамонтов, Коро­вин привез множество этюдов. Они оказались настолько значитель­ными, что Мамонтов поручает ему оформление павильона Крайнего Севера на Всероссийской выставке 1896 года в Нижнем Новгороде.

Константин Коровин. Северная идиллия. 1886. https://regnum.ru/pictures/2093276/412.html

Выставка, приуроченная к коро­нации Николая II, должна была, по расчетам Мамонтова, убедить правительство в необходимости постройки железной дороги на Се­вер. Среди художественных экспо­натов выставки Мамонтов пред­ставил два панно работы Врубе­ля — «Микула Селянинович» и «Принцесса Греза», художествен­ные достоинства которых сейчас вряд ли у кого-то вызовут сомне­ния. Однако в то время было ина­че. Комиссия Академии худо­жеств, принимавшая выставку, единогласно забраковала панно и постановила убрать их из павиль­она искусств — настолько работы Врубеля не соответствовали привычным представлениям академи­ков о декоративной и монумен­тальной живописи.

Михаил Врубель. Принцесса Грёза. 1896. https://regnum.ru/pictures/2099430/65.html

Савва Иванович пришел в ярость — доколе эти «чиновники от искусства» будут распоряжать­ся судьбами художников! И начал действовать. Он заплатил Врубе­лю полную стоимость панно, а сам на свои средства выстроил павиль­он за пределами территории вы­ставки, где поместил «крамоль­ные» картины. На фасаде красо­валась надпись: «Выставка деко­ративных панно художника М.А. Врубеля, забракованных жюри императорской Академии художеств». Вход был свободным, и публика шла нескончаемым по­током, дивясь необычным карти­нам. А вечером того же дня весь город опять говорил о Мамонто­ве — в городском театре начала гастроли Частная опера, где пел 23-летний Федор Шаляпин.

Серов Валентин Александрович. «Портрет Ф.И. Шаляпина» 1905. https://www.pinterest.es/pin/527976756285564975/

Малоизвестный начинающий певец был тогда связан жестким контрактом с императорским те­атром. Мамонтов убедил Шаляпи­на разорвать контракт, заплатив за него огромную по тем временам неустойку, и сразу поставил певца на первые роли в своем театре, разглядев в юноше необычайные способности. Здесь, в обстановке всеобщего доверия и подлинного творчества, Шаляпин почувство­вал, «будто цепи спали с души моей». Именно в Мамонтовской опере его талант начал раскры­ваться по-настоящему, а голос за­звучал в полную силу.

В. Васнецов. Девушка с кленовой веткой. Портрет В.С. Мамонтовой, дочери С.Мамонтова. Масло. 1896

Савва Иванович ставил в своем театре и перед артистами далеко идущие эстетические задачи. «Наше дело,— писал он Поленову,— невзирая на тупое хрюканье гру­бой, бессмысленной, злой толпы, давать молодежи все то, что мы можем, и вести их по той тро­пинке, где нам в жизни бы­ло хорошо. Этим путем мы мо­жем заронить искру Божию в юные души».

И. Репин. Кавалькада в Абрамцеве (А. Прахов, С. Мамонтов, В. Серов, С.С. Мамонтов, Ю. Таньон, Н. Венцель, Е. Лем, B. Левицкий). Шарж. Карандаш. 1879

Путь мамонтовской оперы к ус­пеху был нелегким. Она терпела неудачи, несколько раз прекраща­ла на время постановки, но в кон­це концов снискала всеобщее при­знание. Подводя итог ее деятель­ности, крупнейший художествен­ный критик XIX века В.В. Стасов писал: «Подобно тому, как Третья­ков тратил деньги на покупку кар­тин русской художественной шко­лы, дав этим возможность этой школе развиться, а потом подарил все свое собрание Москве, а фак­тически всей России — подобно этому Мамонтов подарил России Русскую Частную оперу».

Могло показаться, что судьба благосклонна к Мамонтову. Но нет... Осенью 1899 года он аресто­ван и посажен в тюрьму. Его ко­лоссальное состояние конфискова­но, а личное имущество описано и опечатано. Он стал жертвой скрытых интриг высокопоставлен­ных особ, безжалостных полити­ков, легко отрекающихся от своих вчерашних друзей. И хотя состояв­шийся суд доказал полную его не­виновность, а общественность шумно праздновала его освобож­дение, он вышел из зала суда ра­зоренным. Мир дельцов жесток и неумолим — имя Саввы Мамон­това уже никогда не звучало в финансовых кругах как гарантия капитала.

В. Поленов. Речка Боря. Масло. 1881

Но не таков был Мамонтов, что­бы разочароваться в жизни или смириться. Еще находясь под следствием в тюрьме, он не терял времени даром и лепил бюсты стерегущих его тюремщиков и жандармов. А теперь, выйдя на свободу, освобожденный в полном смысле этого слова от нескончае­мых коммерческих занятий, он ре­шает посвятить остаток жизни творчеству, занятиям скульптурой и керамикой. Савва Иванович поселяется в доме на Бутырской заставе, купленном на имя дочери, и организует там свою керамиче­скую мастерскую, которая скоро превращается в небольшой кера­мический заводик. Но Мамонтов не хочет из любимого дела извле­кать коммерческую выгоду — ему достаточно того, что изделия его мастерской завоевывают призы на международных и отечественных выставках, продукция завода ра­дует людей, понимающих и ценя­щих искусство. В мастерской по­является новый круг художников: Головин, П. Кузнецов, Матвеев, Сапунов, Судейкин. Не за­бывают Мамонтова и старые дру­зья — многие навещают его в Бутырках, переписываются с ним.

Абрамцевская церковь Спаса Нерукотворного. https://kunstru.ru/wp-content/uploads

Савва Иванович дожил до рево­люции и умер весною 1918 года. Похоронили его в Абрамцевской церкви, построенной руками дру­зей. На панихиде В. Васнецов ска­зал: «Таких людей, как Савва Иванович, сегодня нами вспоми­наемый, особенно следует ценить нам, русским, где искусство, увы, потеряло связь с родной почвой, питавшей его в былые времена. Нужны личности, не только творя­щие в самом искусстве, но и тво­рящие ту атмосферу и среду, в ко­торой может жить, процветать, развиваться и совершенствоваться искусство. Таковы были Медичи во Флоренции, папа Юлий II в Риме и все подобные им творцы худо­жественной среды в своем городе. Таков был и наш почивший друг Савва Иванович Мамонтов».